Обрушившая мир (СИ) - Лирийская Каролина Инесса

За то время, которое Сиире тратит на высверливание взглядом двух аккуратных дыр в Бескрылом, я пытаюсь осознать, насколько плачевно наше положение. Велесова книга, может, не настолько известна по сравнению с опусами Соломона или кого-то из средневековых демонологов-философов, однако является неслабым источником сил. То бишь сама книга — сильнейший источник энергии, а описываемые там обряды, хотя и славят древних ложных богов, могут использоваться с некоторыми поправками и Небесами. Магия есть магия. И Сиире догадался хранить его в офисе, где кроме него парочка демонов и один бес-охранник.

— Забираем книгу и валим, — подсказывает Ройс. — Не хватало еще ввязаться в драку с ангелами.

Я придерживаюсь того же мнения. Наша задача — ликвидировать светлокрылых, но если не будет гримуара, они сами перестанут нападать на демонов в этой области.

— Боюсь, не получится, — заявляет Сиире. — Вы должны вернуть нам наши законные территории, которые были отобраны. Сразиться с Сотней. Иначе они не отступят.

Не люблю слова «должны», особенно когда его произносят таким повелительным тоном. Раньше я бы запросто развернулась и ушла, но, связанная клятвой Люциферу, я не могу так поступить. Скрепя сердце, киваю и протягиваю руку Сиире. Если таков приказ, я уберу пару ангелов, ничего страшного не должно случиться.

Мне уже заранее не нравится этот город, отмечаю я, когда нам с любезной улыбочкой сообщают, сколько придется тащиться до места проведения ритуала — кладбища. Мало того, что летать нельзя, раз где-то ангелы ошиваются, так еще дороги замело. К счастью, Сиире отправил нас с Настасией, которая, как оказалось, отлично водила машину. Я ругаюсь на енохианском, заставляя Тата нервно вздрагивать.

Вместо ведьмы или кого там еще нам торжественно вручили потрепанную книжицу типа «Магии для чайников», в которой мельком упоминается ритуал сковывания ангела. Я мало что в этом понимаю, но вполне осознаю, что не удержу заклинание такой мощи, а если и удержу, сражаться не смогу. Ничего сложного в убийстве ангелов нет, я сотни раз с ними расправлялась в мире людей, но все те разы я работала одна, а теперь со мной и Бескрылый, и Ройс, которого светлые могут запросто развеять, и демоница. Это накладывает какую-никакую, но ответственность.

— Вы уверены, что это реально правильно прочитать? — веселится Ройс и пытается воспроизвести что-то из книжицы.

— Это древний язык ангелов! — пытается втолковать неразумному Бескрылый. — У тебя язык завяжется в морской узел, а глаза вытекут.

Ройс покорно ужасается, но все же посматривает в книгу — запоминает, видимо. Я знаю, что на самом-то деле друг не настолько глуп, чтобы его самостоятельно произносить, но осторожность не помешает.

На кладбище темно уже, ни зги не видно, а где-то в стороне клубится враждебная энергия. Меня передергивает от того, насколько она грязная, — никто кладбище, конечно, не чистил. Это может помешать, но подобные мелочи обычно оставляют без внимания.

— Вперед! — командую я. — Тат, черти руны, будешь удерживать сковывающее заклинание, я займусь сражением. Ройс, ты следишь за окружающей аурой, говоришь, когда мимо летят ангелы. Все понятно?

Они, не очень вдохновившиеся моим командным тоном, соглашаются и принимаются за работу, за чем я без интереса слежу. Ну, подумаешь, крючковатые руны намалевать, пусть и донорской кровью. Я выбираю себе место, с которого удобней взлетать, и где достаточно высокие памятники, за которыми можно спрятаться. В целом, моим требованиям кладбище удовлетворяет, сражаться худо-бедно, но можно.

Еще некоторое время уходит на выпевание заклинания — Тат сбивается, злится, в конце концов чертыхается, зло сверля глазами чью-то могилку. Такими темпами от неуверенного ангела ничего не останется, а Бескрылый потихоньку превратится в обычного Падшего. А крылья — не такая уж и важность.

— Готово, — решаю я, когда он уже начинает уставать.

Благодарно кивнув, он отходит в сторону, я наскоро перепроверяю активацию всех боевых и охранных рун, целостность круга и ориентацию на север. Или не на север? Я лезу в карман за амулетом.

— Ложись! — дурным голосом кричит Ройс, первым бросаясь в снег.

Тат изумленно оборачивается к внезапно сошедшему с ума духу, и так он лишился бы головы, но я вовремя выдергиваю его с линии атаки. Нечто с золото-белыми крыльями падает перед пытающимся раствориться Ройсом, еще два ангела неслышно опускаются позади, так заключая нас в некий круг. Ройс спешно проваливается в Ад, и я облегченно выдыхаю. Золотоватые крылья, длинные мечи, полные пафоса и молчаливого служения Господу лица… Тирада Бескрылого в адрес бывших братьев на девяносто процентов состоит из того самого древнего языка, от которого у Ройса должно было выжечь глаза, и цензурные там лишь предлоги.

Избранная сотня. Ну, то есть не всем составом, а всего лишь трое, но и они могут запросто оставить от всего города тонкий слой пепла.

— Что делать? — выставив вперед меч, настороженно спрашивает Тат. Мы оказались спина к спине, встав в ангельскую боевую стойку.

— Наплевать на оковы, пытайся не умереть! — кричу я.

Вот поэтому мне не доверяют новобранцев, понимаю я. Все вечно оканчивается дракой, из которой я выползаю полуживой, а учеников быстро оплакивают со всеми полагающимися почестями. Пытаясь отвлечь пернатых от Татрасиэля, я пересекаю границу из охранных рун.

Ангелы действуют слаженно, и втроем представляют весьма грозную силу. Взлетая, я пытаюсь их разделить, на земле страхует Тат. Мельком взглянув на его умение владеть мечом, я признаю, что он не безнадежен, как и на тренировках. Он искусно вертит клинком, парируя и быстрыми атаками выбивая искры из доспехов врага. При этом на нем легкая адская кожаная куртка, и малейшая ошибка может быть смертельной.

Вслед за мной в воздух взмывает самый молодой из отряда, несмотря на предупреждения старших. Я ликующе улыбаюсь: попался! Беспокойство о друзьях немедленно отходит на второй план, я поглощена битвой, упиваюсь ей, чуя еще не пролившуюся кровь врага. Противник неуверенно делает выпад, сбитый с толку улыбкой и смехом, мой меч с чистым звоном встречается с его. Меня сотрясает дрожь от отдачи, но я наоборот подаюсь вперед, напирая на меняющегося в лице ангела. Несколько точных ударов обезоруживают его, предательский удар кулаком под дых выбивает из ангела воздух. Я взмахиваю мечом, и грудь его заливает ихор. Крылья ангела складываются, и он теряет высоту.

Я следом за ним падаю вниз, к Тату, который чудом ухитряется удерживать двоих противников. Один из них настолько увлечен Бескрылым, что не замечает быстрой бесшумной тени у себя за спиной. Меч протыкает ангельское сердце насквозь, заставив его коротко взвыть от боли, и выходит из защитной пластины на груди. Он падает к моим ногам, я стряхиваю кровь с клинка на золотистые крылья.

Облегченно вздыхает Тат: ему не придется убивать их. Это едва не стоит ему жизни, но он уклоняется, и небесная сталь взрезает кожу на щеке. Прижимая руку к окровавленному лицу, Татрасиэль отлетает в сторону, уступая мне место. И ведь шрам останется, сочувственно думаю я, но всяких демониц это вряд ли остановит.

В воздухе сражаться сподручней, и я опять взлетаю. Ангел из Сотни не следует за мной, и, кажется, хочет избежать битвы. Но это лишь обманка: через секунду мне в ногу врезается хлыст из кожи и железа, я пораженно выдыхаю: такие запрещены в Раю. Недолго мы боремся — враг тянет вниз, я, истощая до предела крылья, рвусь к небесам.

Еще один хлыст врезается ошейником в горло. Выпустив меч, я испуганно вцепляюсь в него обеими руками, заполошно размахивая крыльями, как пойманная в силок птица. В конце концов он сдергивает меня на землю.

От сильного удара воздух выбивает из легких, а я едва успеваю убрать крылья, чтобы не поломать их. Слепо шаря руками по снегу, я пытаюсь найти выроненный меч, но пальцы загребают лишь снег. Удар сапогом по ребрам ненадолго лишает меня зрения.