Голый край (СИ) - Пешкин Антон

Отец бежал через лес, держа меня обеими руками. В глаза бил яркий свет — капкан ветвей разжался, дав дорогу солнцу. Будто бы и не было этого кошмара. Будто бы и не было мертвецов, пытавшихся утянуть меня в свое лишенное покоя царство.

— ХЬЯЛДУР!!! — снова раздался подобный лавине грохот.

Из последних сил я повернула голову набок. Вокруг хижины друида столпотворение — воины с топорами наперевес, вкусившие нектар битвы, незнакомцы из дальних земель, жители нашей деревни… Среди них была и моя мать. И сам друид.

На его голове был череп оленя с рогами, обвитыми змеями. Лицо было бледным, как снег, все покрытое пеплом, а с глаз стекали черные слезы.

— Сюда! — яростно крикнул он и бросил на полянку огромную темную шкуру.

Отец быстро подбежал и аккуратно положил меня. Вертеть головой было тяжело, мой взор был обращен к ослепительному сиянию безоблачного неба.

— Майя! — закричал на меня Хьлдур и склонился над моим почти безжизненным телом. — Тебе нет прощения!

Он бросился на колени возле меня и чем-то посыпал на мое тело. Его лицо исказила гримаса ярости, рот растянулся в зверином оскале, а из глубин его горла доносилось низкое, гортанное пение.

Я не видела ни отца, ни матери. Лишь ослепительный блеск неба и ужасающее лицо друида. Я вызвала ярость того, кто говорил с духами. Того, кто был близок к ним. Наверное, я и вправду совершила огромную ошибку.

Его огромные руки коснулись моего лица. Я почувствовала холод его дрожащих пальцев, его волнение будто бы передавалось мне через одно лишь касание. А затем ужасающая боль пронзила всю мою голову.

— Не-е-ет! — отчаянно, срывая голос закричала я.

Хьялдур прижал раскаленный каменный нож к моим ранам. Все мое тело выгнулось, казалось, что от этой боли может треснуть позвоночник. Я услышала шипение кипящей крови и обожженной плоти.

— Хватит! ХВАТИТ! — кричала я, пытаясь вырваться, однако еще несколько пар рук силой прижимали меня к земле.

Наконец, спустя еще несколько мгновений, эта пытка закончилась. Все мое тело трясло, пот стекал крупными каплями, а грудь быстро вздымалась от возбужденного дыхания.

— Вам не забрать ее! — вскинув голову вверх, закричал Хьялдур. — Она принадлежит людскому племени!

Подул холодный ветерок. Он все крепчал, задувая под одежду, заставляя все тело биться в мелкой дрожи.

— Я не отдам ее! Не отдам! — истошно вопил Хьялдур, раз за разом ударяя кулаком по земле. — Она останется на людской земле!

Он обернулся, и через мгновение его руки снова коснулись моего лица. В этот раз его пальцы были измазаны чем-то густым и темно-зеленым. Этим снадобьем он обрабатывал мои раны, и боль быстро уходила, возвращая мое сознание на землю после долгого пребывания в бреду.

— Майя-я-я! — снова истошно закричал Хьялдур, схватив меня за плечи. — Борт, духи требуют расплаты!

— Нет! — закричал отец.

Он побежал было ко мне, но несколько рослых мужчин схватили и повалили его на землю. Хьялдур снова схватил каменный нож и занес его над моей грудью, всего в нескольких децилагах.

— Как ты спаслась?! Кто спас тебя?! — он схватил меня свободной рукой за плечо и стал с силой трясти.

— Отец! — закричала я. — Борт!

— Ложь! — Хьялдур больно ударил меня ладонью по лицу. — Кто спас тебя, Майя?!

— В-ворон! — заикаясь, выкрикнула, выгибая спину от боли.

Хьялдур резко бросил нож в сторону и плюнул на землю. Он поднялся с колен и стал нервно отмерять шаги возле меня.

Через несколько секунд он снова бросился на колени и схватился обеими руками за мою шею. Воздуха больше нет.

Дико хотелось кашлять.

Но этот маньяк не собирался убивать меня так быстро.

— Кто?! — крикнул он, слегка ослабив хватку.

— Ворон..! С крыльями… из снега..!

— Нет! — зло выкрикнул друид. — Нет! Ты лжешь! Лжешь, как и лгал бы белоперый ворон!

— Во… рон..!

Хьялдур отпустил мое горло, и я разразилась сильнейшим кашлем. Сквозь кашель я отчаянно пыталась вдохнуть хоть немного воздуха, из глаз брызнули слезы.

— Лжец никогда не придет на помощь человеку! Только не Ун! — Хьялдур схватил нож и приставил к моей шее. — Ты лжешь! — последние слова он крикнул в небеса.

И вдруг раздался похожий на взрыв крик ворона. Небеса мгновенно потемнели, а Хьялдур отшатнулся на меня, падая на локти.

Я оглянулась. Деревенские жители и пилигримы были в ужасе от происходящего. Деревья вокруг хижины друида разом пожелтели — каждый хвойный гигант просто лишился жизни. Вновь подул сильный ветер, и пожелтевшие иголки закружились вокруг хижины в диком, необузданном вихре.

— Только не Ун! — снова закричал друид, уже испуганно. — Не Ун..!

И снова раздался хриплый голос ворона:

— Ун..!

В ушах дико зазвенело. Даже в глазах все начало двоиться от одного лишь этого слова.

А затем все вновь погрузилось во тьму.

Я не умерла. Только не в этот раз.

Никогда я еще не была настолько уверена в чем-либо. Я жива. Я выбралась из проклятого леса. Я избежала мгновенной казни и, видимо, обрела неизвестного покровителя.

Я жива.

И вскоре я вернулась на землю.

Когда я наконец-таки открыла глаза, то обнаружила себя сидящей на коленях своего отца. Откуда-то сбоку слышалось гортанное пение Хьялдура, будто бы лишь сильнее вводящее меня в транс. Со всех сторон на меня смотрели десятки, а то и сотни голубых глаз, только и ожидая, когда я наконец очнусь.

— О-о-ох… — простонала я, хватаясь за разрываемую болью голову.

— Майя… — раздался тихий, почти что шепчущий голос моего отца, крепко обнимающего мое хрупкое детское тело. — Ты все еще здесь?

— А кто ж еще, ты, сын великана… — простонала я в ответ, и мой отец тихо засмеялся.

— Доченька… — кажется, он улыбнулся. Его горячие губы коснулись моей макушки. — Как все было? Люди хотят знать.

— Борт! — раздался из толпы выкрик моей матери.

— Молчать! — резко и зло оборвал он ее на полуслове.

— Они… — протянула я, — начали оживать. Снорри упал вниз, и еще один полз ко мне, вроде бы… И я раздавила ему голову камнем.

— А потом? — улыбнулся отец.

Хьялдур стал петь громче. Все больше это походило на легенду, которую рассказывают маленьким детям под песнопения скальда.

— Я спустилась за Снорри, но веревка сорвалась. Пришлось отбиваться, и…

— Скольких ты одолела?

— Что? — я непонимающе взглянула на папу.

— Скольких мертвецов ты одолела, Майя? — серьезным тоном переспросил он.

— Не знаю, четверых? Может… Не помню…

— Ха-ха! — вдруг радостно завопил мой отец и вскочил на ноги, поднимая меня вверх за подмышки. — Смотрите! Смотрите все! Это моя дочь!

— Борт, умоляю тебя! — снова закричала моя мать, едва не плача.

— Это моя дочь! — радостно кричал отец, не замечая ее. — Четыре несмертных в шесть лет! Это моя дочь!

Толпа вокруг разразилась радостными криками и воплями. Что-то безумное, дикое чувствовалось в этих криках. Первобытные люди пришли посмотреть на чудо, а узрели нечто большее.

И лишь моя мама тихо плакала в стороне от всех, даже не глядя в мою сторону.

Ночью нам было не до сна.

Весь день мужчины деревни в поте лица трудились, сооружая баррикады и подготавливая поселение к нападению нежити. Мы не знали, случится ли это, но все без каких-либо споров согласились, что рисковать нет никакого смысла.

Не дали поспать и мне. Женщины, дети и старики срочно покидали свои дома и уходили дальше на запад вдоль берега, пока опасность не миновала. Отец настоял на том, чтобы я осталась и защищала деревню вместе с нашими воинами, хоть никто больше этого решения и не поддержал. Даже Хьялдур пытался отговорить Борта от этой, как он сказал, глупости, однако моему отцу хватило одного лишь взгляда, чтобы поубавить спесь людей вокруг. В конце концов, хоть все они и были воинами, но отец сражался в дружине Ярла и имеет гораздо больший боевой опыт, нежели кто-либо еще.

— Так, милая… — вздохнул отец и дал мне огромное копье с кремневым наконечником. — Это копье, им…