Роберт Скотт - Ореховый посох

Она уже слышала крики, чьи-то громогласные приказы — сейчас они будут здесь. К ней потянулась чья-то рука, и она рубанула по ней ножом, оставив на запястье свой «фирменный» полумесяц. Последовал приглушенный вопль, рука исчезла, и Бринн с грохотом захлопнула крышку люка, поспешно завинтив болты.

Потом вскочила на ноги и быстро осмотрела палубу. Снизу яростно стучались матросы. На палубе виднелись еще по крайней мере шесть таких люков, и Бринн не сомневалась, что дальше есть и другие. Нет, она не успеет! Ни за что не успеет закрыть их все!

— Но ведь можно закрыть хотя бы некоторые! Это все же немного задержит их!

Бринн с криком бросилась к ближайшему люку, стараясь не думать о том, что это, возможно, последнее, что она еще успеет сделать в жизни.

Марка так удивили раскаты далекого грома, что он чуть не свалился за борт. Вложив в лук стрелу, он прижался к транцу и приготовился к бою. Это, конечно, будет неравный бой, но он постарается, чтобы враги его никогда не забыли.

А из города доносился странный многоголосый рев.

— Что это? — простонал Марк. — Наверняка Нерак. Ну и ладно. Я останусь на своем посту и никуда отсюда не уплыву.

Он сказал это громко, словно убеждая самого себя.

Бринн успела закрыть еще четыре люка, прежде чем снизу стали выныривать матросы. Они сыпались на палубу лавиной, точно какие-то насекомые, и было их чудовищно много, но ее они пока что не замечали. Это хорошо. Если ей удастся занять удобную оборонительную позицию где-нибудь возле каюты Малагона, то она снова окажется в выигрышном положении. А может, они туда и не побегут: решат, что на «Принца Марека» напали фалканские повстанцы, и сгрудятся у борта. Разве может им прийти в голову, что против них всего лишь одна-единственная женщина, вооруженная ножами?

И Бринн стала ждать, когда они подойдут ближе, скорчившись на полу и борясь с желанием спрятаться так, чтобы ее вообще никто и никогда не нашел. И вдруг она заметила на юте одинокого матроса, вооруженного луком; похоже, это был часовой. Как же они его раньше-то не заметили? Где, интересно, он был? И как ему удалось подобраться к ней сзади? Человек неторопливо шел к поручням, и Бринн догадалась: он и понятия не имеет, что кто-то проник на судно. Наверное, думает, что тот приглушенный взрыв означал, что повстанцы пытались пробить переборку на корме и пробраться внутрь. Она понимала, что преимущество на ее стороне, и уже приготовилась напасть, но вспомнила, что часовой вооружен луком, а внизу — Марк.

Понимая, что он может в нее выстрелить, Бринн бросилась вперед.

«Ты должна до него добраться, прежде чем он выстрелит в Марка!»

Она даже не пыталась ступать тише и шла напролом, в открытую — губы крепко сжаты в мрачной полуулыбке, глаза смотрят прямо на врага. Свои длинные волосы Бринн сунула за ворот рубахи. В каждой руке она сжимала по ножу и слегка шевелила пальцами, словно выбирая хватку поудобнее. Она видела, как часовой заглянул вниз, изумленно охнул, заметив причаленный к якорной цепи ялик, и, затаив дыхание, вытащил из колчана стрелу и прицелился.

Бринн, забыв обо всем, громко крикнула, желая привлечь его внимание, но часовой ее, похоже, не услышал, полностью сосредоточившись на том, в кого приготовился выпустить стрелу.

Марк видел, как на корме появился матрос и, склонившись над поручнями, изумленно уставился на него. Итак, его засекли. Он мгновенно вспомнил о Бринн. А вдруг она ранена? Вдруг этот тип убил ее? Марк чувствовал, как в душе его закипает гнев; ему вдруг смертельно захотелось самому схватиться с этим воином, сразиться с ним в честном поединке, один на один. Он прицелился и выстрелил.

Малакасиец явно был потрясен, когда выпущенная Марком стрела, просвистев высоко над его плечом, исчезла в ночи. Марк снова вложил в лук стрелу, но на этот раз прицелился старательнее — прищурил один глаз, стараясь попасть точно в грудь противника. Но его стрела все же вонзилась не в часового, а в деревянные поручни.

— О черт! — вскричал по-английски Марк. — Давай, сделай хоть один приличный выстрел! Ну, стреляй в меня, гад!

Он был слишком зол на себя, чтобы бояться за свою жизнь. Вложив в лук очередную стрелу, он заметил, что матрос тоже приготовился стрелять, и посмотрел в небеса, полагая, что этот выстрел будет для него, Марка, последним.

Он видел тонкую черную стрелу, нацеленную прямо ему в грудь, и с громким криком поспешил выстрелить в третий раз. Выпущенная им стрела взмыла ввысь и исчезла из виду, пролетев у часового над головой на высоте добрых пятнадцати футов от палубы.

— Ну, вот и смерть моя пришла, — прошептал Марк, обхватив себя руками, чтобы унять охватившую его дрожь.

Он уже представлял себе ту жгучую боль, когда острый обсидиановый наконечник пронзает мышцы и насквозь пробивает кость. И вдруг перед глазами его предстал неподвижный и совершенно беззащитный Гарек.

Малакасиец, затаив дыхание, выстрелил, но летящей в него стрелы Марк уже не увидел. Не увидел он и того, как мгновение спустя Бринн добралась-таки до часового. Зато он услышал глухой деревянный стук — это стрела глубоко вонзилась в деревянную скамью дюймах в шести от Марка.

— Так он тоже промахнулся! — не веря собственным глазам, вскричал Марк. — Ты промахнулся, слепой ублюдок!

От неожиданного облегчения он захохотал как безумный, но его тут же привела в чувство пригоршня холодной воды, которой кто-то плеснул ему в лицо.

— Какого черта?! — вскричал Марк, глядя в темную воду и ожидая, что тот тип, прыгнув за борт, намерен схватиться с ним врукопашную.

Но ведь у него даже топора нет — его взяла с собой Бринн! Марк поискал хоть какое-нибудь подходящее оружие и увидел торчавшую из скамьи стрелу. Он выдернул ее и угрожающе взмахнул ею над головой.

И вдруг рядом с яликом всплыл труп того часового. На лице мертвеца застыло изумленное выражение. Почти безмятежно труп кружился на воде, потом как-то нехотя, неторопливо скрылся в волнах.

Марк поднял глаза: сверху на него смотрела Бринн, помахивая окровавленным ножом.

— Я тебя люблю! — крикнул он ей по-английски.

— Говори по-человечески, жалкий чужестранец! — насмешливо крикнула она и исчезла.

Старый волшебник встретил Бринн на полпути к трапу.

— Осторожней! — прошептала она. — Вон там, позади нас, половина команды на палубу лезет.

Бринн хотела скользнуть мимо старика, держа ножи наготове, но он схватил ее за плечо.

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Я их встретил, когда выходил из каюты.