Алла Пинейру - Колыбель Героев

Азаль фыркнула снова.

— Она придет в сон к кому-нибудь из знакомых, — предположил Эш, вспомнив рассказ Варла о магии снов. Сайг наградила его нежным мурчанием — парень явно угадал. Натэя поджала губы.

— Я тоже оповещу своих, — важно вмешался в разговор Юч. Я с сомнением посмотрела на него — каких это своих он имеет ввиду? Городскую управу захолустного города Алембе? Я слышала, у них там даже стража давно свихнулась от скуки, где уж рассчитывать на серьезную поддержку! Но я посмотрела в решительные зеленые глаза мага и поняла, что под «своими» он имеет ввиду вовсе не земляков. Этот дылда просто какая-то шкатулка с сюрпризами. Посмотрим, принесет ли его важное заявление хоть какую-то практическую пользу.

— Как бы еще дернуть наших светлых родичей, — рассуждал вслух Шактаяр, имея ввиду виалларийских эльфов. — Вот кто бы тут же встал на дыбы и начал вопить о торжестве справедливости и равновесии! Они же больше всех пекутся о том, чтобы на материке все было более-менее стабильно, хотя и сидят на своем полуострове Рика и граничат только с вашей Энейей.

— А ты своим несостоявшимся родственникам напиши, — подмигнула я аларинцу. — Мол, извиняйте, никак не могу сейчас на вашей дочери жениться, ибо дела великой важности зовут меня в поход. Ну и намекни, чтобы донесли плохие новости до своего владыки Лиадэйна. Он, насколько я знаю, парень толковый.

— В любое другое время ни за что не стал бы писать этим занудам, — вздохнул Шактаяр. — А теперь придется. Нельзя упускать ни одного шанса.

— А как насчет аудиенции у короля? — предложила Натэя. — Мы как раз приближаемся к столице.

— Ох не пойдет он против Наставника Шетта, — покачал головой Эш.

Все мы — я, Эш и Натэя — старались не думать, что пытаемся набрать армию против своих. Против тех, под одной крышей с которыми прожили двенадцать лет.

Дор приближался. Город стоял на холме, белые домики с зелеными крышами бесстрашно карабкались ввысь, к венчавшему холм замку. Тяжеловесное сооружение с квадратными башнями напоминало крепость, где располагалась Колыбель Героев, но было в несколько раз меньше. Высокая крепостная стена опоясывала город. На двух соседних холмах располагались два защищавших столицу форта — форт Анжетты Отважной и форт Демриса Стойкого, названные в честь легендарной королевской четы прошлого столетия.

Мы спешились и, ведя лошадей в поводу, приблизились к Восточным воротам Дора. Как и предполагал наставник Ринхат, стоило нам показать клеймо Колыбели Героев на клинках, и стражники разомкнули скрещенные копья. На Азаль они взглянули мельком, Юча явно приняли за блаженного — тот громогласно делился с Лолой своими первыми впечатлениями от столицы. Придрались только к Шактаяру. Тому пришлось извлечь из-за пазухи свиток, в котором черным по белому гласило, что аларинец Шактаяр Эссерид имеет полное право находиться в Энейе в соответствии с соглашением двух государств о частных визитах.

— Цель вашего приезда в Энейю? — допытывался высокий худощавый стражник, поигрывая алебардой. Ему явно было скучно стоять целый день у ворот, и парень как мог старался развлечься.

— Я проездом из Виаллари, — не моргнув глазом, соврал Шактаяр. — Ездил свататься к эльфийской красавице Сеале аль Найрэ. Ну и по дороге решил полюбоваться вашей столицей.

— Оружие вам придется сдать, — гнул свое стражник.

— Он под нашу ответственность, — хором выдали мы с Эшем.

— Запишите — тридцать восьмая кварта Колыбели Героев берет на себя ответственность за пребывание аларинца Шактаяра Эссерида в Доре, — подхватила магичка.

— Ладно, проходите, — нехотя посторонились стражники. Особым приказом короля всем жителям Энейи запрещалось чинить препятствия питомцам магнамарской Колыбели.

«Нас боятся и уважают», — как-то сказал Марчис после очередной выездной практики на запад страны.

— Где остановимся? — Эш крутил головой, заново привыкая к городской суете. — Предлагаю не изменять традициям и остановиться у Рябой Кари, как обычно. Она нас знает и наверняка сделает скидку — она же на наших из Колыбели чуть ли не каждый месяц наваривается будь здоров!

— Я знаю место, где мы сможем переночевать бесплатно, — вдруг выдал Юч.

— Уж не хочешь ли ты отвести нас к тем самым таинственным «своим», о которых ты нам говорил? — подколола парня я. И попала в точку.

— Угадала, — улыбнулся маг, ласково гладя драгоценный фолиант по обложке — как будто успокаивал домашнего питомца, ошалевшего от столичной суеты.

— Ну-ну, — только и смогла ответить я.

Мы снова сели верхом, и Юч возглавил шествие. Он двигался по городским улицам уверенно, почти не глядя на вывески с названиями улиц.

— А говорил, что нигде не бывал кроме своего Алембе, — продолжала удивляться я. — На деревья талаш пялился, как на величайшее чудо света! А в столице ведет себя как рыба в воде.

— Может, врал, — пожал плечами Эш.

— Спасибо, ты меня успокоил, — мило улыбнулась я воину.

Глава 20

Цвета неба ночного глаза у нееДве косы золотых, словно спелая рожьМожешь весь этот мир ты пройти до краев —Все равно ты принцессы такой не найдешь.А принцесса на троне рыдает.Королевство ее умирает.

Сознание возвращалось с трудом. Марчис помнил, что до этого тоже что-то происходило — вокруг метались какие-то тени, звучали чужие голоса. Но все было словно в тумане. Теперь в голове постепенно прояснялось. Маг цеплялся за слова незнакомой песни, как утопающий за веревку, понемногу вытягивая себя из пучины. Пела девушка. Ее голос был высоким и серебристым, как у большинства жителей Виаллари.

«Эльфийка, — подумал Марчис. — Откуда здесь эльфийка? И где оно, это самое здесь?»

Кровью залиты травы зеленых холмов,Словно факелы, ночью горят города.Бьется войско, но не убывает врагов,Этим землям как прежде не быть никогда.А принцесса на троне рыдает,Что ей делать, принцесса не знает.

Марчис открыл глаза. Оказалось, что он полусидит-полулежит в углу комнаты (темницы?!) на каких-то шкурах. Грубые стены из нешлифованного камня почему-то казались родными, и даже воздух в помещении пах знакомо. Морем и магией. Магией? Он маг?

Как, шкруть побери, его зовут?

Весть ужасную в замок доставил гонецЗа широкой рекою, в жестоком боюПал премудрый король и любимый отец,Королевою дочь оставляя свою.Вытри слезы, моя королева,Нынче день не для слез, а для гнева.

Поющая девушка сидела к магу спиной, на каменном ложе у противоположной стены. Светло-русые волосы струились по ее спине до пояса, серебристое платье мягкими складками спадало на пыльный каменный пол. Взгляд девушки, насколько мог судить Марчис, был устремлен к единственному крошечному окошку под самым потолком, сквозь которое пробивался луч закатного солнца.