Елена Усачева - Откровение

И мне вновь ничего не оставалось, как кивнуть. Хотя такая легкая манипуляция собеседника со временем, с целыми эпохами меня впечатлила. В моей голове не укладывалось, до какой степени древнее передо мной существо. Войны, революции, империи, лидеры — для меня все это была Новая и Новейшая история. А для него… Рядовое прошлое? Если Дэниэл беседовал с Карлом Первым, то Эдгар мог видеть Галилея, Леонардо да Винчи, жить в эпоху великих полковников и могучих монархий.

— Наверное, нас здесь собралось слишком много. — Голос вампира оставался все таким же невозмутимым. — Наступают тяжелые времена, и все ищут, где бы спрятаться, где переждать непогоду.

— Вы решили остаться? — Мою вспыхнувшую радость тут же погасил холодный взгляд.

— Я бы уехал, но с такой «свитой» буду заметен в любом городе. Они собрались вокруг меня, надеясь, что в случае опасности я смогу их защитить, что мне интересно заниматься… их спасением. — Легкий смешок, брезгливый изгиб брови, едва заметный поворот головы. — Но меня, как и большинство людей, интересует только моя судьба. Я надеюсь, мои слова не оскорбляют ваших чувств?

— Вы хотите, чтобы я вам в чем-то помогла? — На секунду я испугалась, что Эдгар попросит избавить его от всех тех, что оказались рядом с ним, что он вынудит меня стать истинным Смотрителем, предложит взять в руки меч и пойти рубить головы.

— Я давно живу на свете, и мне это нравится. Нравится ходить по улицам, наблюдать, чувствовать рядом с собой быстротечную жизнь. Но я понимаю и вас, молодых. Вам нужны бури, революции. Вам еще хочется потрясать основы мироздания. Макс сохранил в себе живую, ищущую душу, которая не дает ему успокоиться. Он… Скажем это так: ищет справедливости.

— Помогать другим — нормально!

— Это нелогично, — быстро перебил меня Эдгар. — Тем более что его самого впору спасать.

Я остановилась.

Как верно сказано. Несмотря на свои сто пятьдесят лет, Макс слишком безоглядно бросается вперед.

— Он жив? — заволновалась я.

— Макс еще слишком человек, поэтому склонен к чисто человеческим просчетам. Однажды он поспешил на помощь и тем обрек свою мать на гибель. Чтобы не повторить прошлой ошибки, сейчас он отстранился. Думает, что таким образом спасет вас.

Я спрятала улыбку, тряхнув головой и занавесив лицо волосами, и пошла быстрее. Уже от одного упоминания о Максе мне становилось хорошо. Милый, он думает обо мне, хочет меня спасти.

— Он сейчас очень далеко? — пробормотала я, пытаясь представить земной шар. Вот планета крутится, солнце медленно крадется сбоку, а перед ним, обгоняя огненное светило, идет Макс. Без остановки. Одна бесконечно длинная ночь. Давно пора ее прекратить!

— Не в том дело. — Из-за того, что я не слышала шагов, меня нагонял только голос. Призрачный, бестелесный голос. — Вам надо уехать. К тому же это совпадает и с интересами других.

— Уехать? В Москву? — Я машинально коснулась рукой кармана, где лежал конверт с билетом. — Но там ведь…

— Я знаю про уловку с Олимпиадой. — Эдгар осторожно взял меня под локоть. — Примитивно, но такие методы, судя по всему, еще действуют. Вам необходимо с ними встретиться.

Если бы сквозь пальто и свитер не пробирался стылый ноябрьский воздух, мне бы показалось, что я сплю и вижу сон. Вампир просит, чтобы я встретилась со Смотрителями? Или ему надо, чтобы позиции сторон определились — черные играют за черных, белые за белых?

— Мне бы хотелось остаться дома. — Я осторожно высвободила свой локоть и пошла дальше, не оборачиваясь. — Или вы боитесь: не поеду я, они приедут сюда?

— По большому счету, мне все равно. — Эдгар снова шел рядом, грациозно, бесшумно. — Вам, наверное, сложно будет меня понять. Но мне нигде ничего не угрожает. Я могу спокойно жить один сколько угодно лет. Сделаю шаг в сторону и уже через минуту буду в любом другом городе мира. Где пожелаю. А все проблемы останутся здесь. Единственное, чего мне не хотелось бы, так это повторения подобной ситуации. Она слишком… — вампир поморщился, — раздражает, отвлекает от нормальной жизни. Поэтому проблему лучше решить сейчас, чтобы никому не повадно было ее создавать вновь.

— Но Дэниэл уже один раз…

Эдгар махнул рукой, показывая незначительность того, о чем я хотела напомнить. С губ его сорвался смешок.

— Вампир с идеями — не правда ли, смешно? Мальчишка… Столько лет, а все еще мальчишка. Дэниэл любит игру. Все время ходит рядом со смертью. Наблюдает. Он слишком рано стал вампиром. Знаете, у Нерона было такое увлечение — смотреть на умирающих. Еще он любил спрашивать, что в тот момент человек чувствует. Дэниэл такой же. Никак не может понять, что такое смерть. Его погубит страсть к эффектным сценам.

Я вспомнила рассказ про Карла Первого. А ему было с кем еще пообщаться на ту же тему за последние четыреста лет — Наполеон, Гитлер, Сталин. Сейчас таких личностей уже нет, вот он и заскучал. Бедненький…

— Не знаю, — отвернулась я. Завтра, наверное, мне будет уже совсем не смешно.

— Любая идея рождает шум.

— Но ему-то того и нужно. — Какого черта они допустили, чтобы он добрался до меня? Не могли решить свои дела между собой!

— Дэнни давно носился с мыслью вернуть былое величие вампиров, эпоху расцвета Греции, когда жертвы шли к нам сами, потому что это было почетно. Легенды о Минотавре, валькириях, карающих богах… Говорят, тогда жилось привольно. Не знаю, не видел никогда вампира такого возраста. — В голосе Эдгара послышалась издевка, он не верил в идеи сумасшедшего Дэниэла. — Недурная затея, но мне ее исполнение сейчас не нужно. Войны не приводят ни к чему хорошему и заканчиваются неудачно. Особенно для тех, кто их начинает.

— Остановите его! Это ведь в вашей власти! — Он и правда мог. Одним движением руки.

Но старик только покачал головой.

— Я не буду ничего делать. Как только я убью вампира, неминуемо начнет складываться империя. Все соберутся вокруг, станут на меня смотреть как на вождя. А мне того не надо. Я не собираюсь быть предводителем, не собираюсь начинать войны за престол. Повторяю: война — бессмысленное занятие.

— Но он же хочет убить Макса! — Я сделала необдуманный шаг навстречу, и вампир тут же скользнул в сторону. Дистанция! О чем он думает? Здесь не сегодня-завтра начнется война, а он соблюдает бессмысленную предосторожность! — Завтра Дэнни убьет меня, и вы уже никого не остановите.

— Поэтому вы и должны уехать. Вы должны его остановить.

— Что? — Я оглянулась. Это он мне? И это же самое слышали деревья, асфальт, поникший фонарь? — Но я…

— Дэн привлекает к себе внимание. Пока его действия списывают на маньяка, но вскоре Смотрители заинтересуются им. Начнутся убийства. Я не знаю, кто выиграет войну, но погибнут многие.