Сергей Смирнов - Сидящие у рва

— Плохие вести, господин, — сказал Шумаар. — В двух милях отсюда я выехал на дорогу и приложил к ней ухо. Войско. Много, очень много копыт.

— Это Эдарк, — сказал Нгар. — Гасить костры. На север!

По берегу реки пролегала сносная дорога, по ней-то и помчался отряд Нгара.

Когда солнце поднялось уже высоко и кони стали спотыкаться от усталости, впереди показалась деревушка.

Нгар спешился у первого дома, из которого высыпала бесчисленная орава детей.

— Еды, — сказал Нгар. — Мы вас не тронем и уйдем.

Женщина с младенцем на руках вернулась в дом и молча вынесла глиняную миску с несколькими вялеными рыбами.

В деревушке жили небогато, но Нгар выполнил обещание.

Подкрепившись, отряд выехал дальше на север.

Когда деревня скрылась из глаз, Нгар остановил коня.

— Будем переправляться на тот берег.

— Река широка, господин, — безо всякого выражения сказал Шумаар.

— Я вижу это сам, Шумаар. Но мы переплывали Тобарру и Алаамбу. А они тоже широки.

Дав коням немного передохнуть, отряд вошел в воду.

Течение оказалось довольно сильным, вода — холодной. Вдобавок ко всему, когда до берега оставалось уже недалеко, в высоких береговых зарослях появились какие-то странного вида люди.

Нгар слышал о загадочных племенах, обитающих на ничейных землях между княжеством Данах и рекой Нерайной. На старых картах эти земли назывались «Чужие территории». Теперь ему предстояло поближе познакомиться с ними.

Когда они выбрались на сушу, их не встретил никто. В береговой глине остались следы — слишком маленькие для ног взрослых воинов — но они никуда не вели.

Еще один короткий привал — и снова бросок, на этот раз на юг.

Река исчезла за зарослями, отряд скакал по тропе, поднимавшейся на холмы. Редкие искривленные сосны становились выше и гуще, и вот уже воины ехали через густой бор, в котором было темно и прохладно.

— Разреши мне сказать, повелитель, — обратился Шумаар к Нгару.

— Мне не нравится этот лес. Враг может близко подобраться к нам за деревьями, и мы его не заметим.

— Тропа поднимается выше. На перевале лес станет реже, — ответил Нгар.

Действительно, лес вскоре поредел. Отряд выехал на перевал.

Отсюда были видны изумрудные волны невысоких гор, убегавших на запад, и блестящий серп реки.

Шумаар долго вглядывался в речную излучину, и вдруг поднял плеть:

— Вон они — черные всадники Эдарка!

Нгар, привстав в стременах, вгляделся. Множество лодок и плотов пересекало речную гладь приблизительно в трех милях от перевала. Путь на юг, к морю, был закрыт.

— Проклятье! — сквозь зубы сказал Нгар. — Наши лошади падают от усталости. Нужна вода и много травы. И хотя бы одна спокойная ночь…

Он тронул коня и поехал по тропе, которая вела вниз, дальше на запад.

— Поедем шагом лесными тропами. Выставить охранение, — приказал он на ходу.

Спуск в долину занял много времени, и солнце уже стояло низко над зелеными горами, когда отряд выбрался на берег неширокой быстрой реки с кристальной водой.

— Привал! — объявил Нгар. — Выслать дозоры вверх и вниз по течению.

Измученных лошадей, наконец, разнуздали и пустили пастись на берегу. В реке воины наловили мелкой рыбы и испекли ее на кострах.

Солнце уже закатилось и Нгар задремал под легким навесом, натянутым на берегу.

Вскоре послышался топот копыт — вернулся один из дозоров.

— Повелитель! — доложил десятник-каул, — мы встретили диких людей!

Люди-звери в шкурах, с дубинами и дротиками, напали на дозорных из засады. К счастью, воины остались невредимы, если не считать нескольких неопасных царапин. Зато им удалось ранить одну из лошадей. Оставив лошадь, дозорные поспешили в лагерь. Уезжая, они видели, как люди-звери набросились на еще живую лошадь и начали пожирать ее, орудуя громадными ножами из камня.

— Подождем тех, что уехали на север, — сказал Нгар. — Здесь оставаться опасно. Если этих дикарей тут много, мы останемся без лошадей.

Прошло еще немного времени, и наконец вернулись воины, посланные на север. Они тоже встретили диких людей, которые, однако, не посмели напасть. Но, если судить по голосам — здешние леса буквально кишат дикарями.

По приказу Нгара вверх по склону был вырублен лес и лагерь обнесен не слишком надежной городьбой. Внутри городьбы разожгли костры, лошадей стреножили, выставили часовых.

Остальным Нгар приказал отдыхать, чтобы завтра с новыми силами продолжить путь на запад.

Едва звезды зажглись в черном небе, как ближние склоны огласил многоголосый звериный рев. В этом реве не было угрозы, а слышались лишь тоска и отчаяние.

Вскоре, однако, в голосах полулюдей послышались нотки озлобления. Часовые вовремя заметили опасность и выпустили из луков несколько зажженных стрел.

Полузвери, напуганные огнем, отступили под защиту деревьев. До утра они не отваживались нападать, однако их голоса, то приближаясь, то отдаляясь, мешали Нгару спать и казались голосами из потустороннего мира.

Утро было мирным и ясным. Отдохнувшие лошади легко несли седоков вдоль ручья на север, вверх по течению.

Ручей быстро сошел на нет и отряд снова оказался в глухом и мрачном лесу. Узкая тропа забирала все круче вверх.

К полудню они преодолели еще один перевал. Внизу искрилась ручьями и озерами просторная долина.

— Может быть, здесь живут дикари. А может быть, и другой, еще более опасный враг, — в раздумье сказал Нгар. — Но у нас нет выбора.

Чем дальше под уклон, тем шире и наезженнее становилась тропа.

Нгар ехал впереди, рядом с ним — Шумаар, остальные воины следовали сзади.

Что-то не нравилось Нгару. Хотя ярко светило солнце и лес, пронизанный его лучами, казался веселым, и даже слышался пересвист мирных птиц, — что-то смутно тревожило темника бессмертных.

Он машинально придержал коня и дал нескольким всадникам обогнать себя. И в следующее мгновение увидел, как всадники вылетели из седел с криками изумления — вылетели, будто сраженные невидимыми копьями.

Еще миг — и сам Нгар почувствовал страшный удар в горло.

Солнце померкло и Нгар рухнул с коня в изумрудные травы.

НГАР. НАЧАЛО ПУТИ

…Все произошло очень быстро: сильные руки жреца обняли Амру, приподняли — и швырнули на постель. Она едва сдержала крик, боясь разбудить Нгара, и вытерпела все безропотно.

Но Нгар давно уже не спал. Прикрытый сбившимся одеялом, он молча и серьезно следил за тем, как потный седобородый старик поворачивал мать со спины на живот, с живота снова на спину, слушал его пыхтенье и стоны. Он видел его голый зад и часть спины из-под задранной рясы, — спины, покрытой длинной седой шерстью. Он видел смуглые — и тоже потные — ноги матери, и ее руки, обнимавшие старика за шею…