Сергей Смирнов - Сидящие у рва

«Дальше, дальше». Он удивился, он поднялся уже слишком высоко, так высоко, как не поднимался ни один из знакомых ему доблестных воинов. Но снова услышал: «Иди, иди. Тебя ждут там, на самом наверху». Он удивился, потому, что знал сотни героев, которые были достойнее его. Но шагнул еще выше, как подобает воину, выполняющему приказ.

И он поднялся к сияющему неземным светом белому дворцу. И из розовой дымки появился Верный Аббу и показал ему рукой — туда, иди туда, ты заслужил! Амгу оказался перед невообразимо огромными белыми дверями. И эти белые двери распахнулись беззвучно, и кто-то, сидевший в ослепительном сиянии громадного белого зала, поманил его рукой. А другой, стоявший в почтительной позе у трона, медленно двинулся навстречу Амгу, говоря:

— Ты вернулся домой. Путь был труден, но ты вернулся.

— Кто ты? — тихо спросил Амгу.

— Я Эхгар. Иди. Он ждет тебя.

— Кто?

— Ни слова больше. Ты узнаешь его. Иди.

И когда Амгу подошел к высокому трону, он увидел на троне себя и попятился в испуге.

— Не бойся, Амгу. Я — тот, кто творит мир, хотя меня называют по-разному, и в разных лицах являюсь я душам павших героев.

Меня называют Аххуманом, отцом-прародителем, Повелителем Лестницы, Кормчим Земли-Корабля, богом аххов и даже богом богов. Но сейчас не об этом, Амгу. Тебя назвали Дважды Бессмертным, и тот, кто сделал это, совершил ошибку. Не во власти смертных творить жизнь, и даже я не могу возвратить ее тебе. Тем более, что время сейчас на земле — не мое. Пробили склянки, сменилась вахта, и другой ведет корабль в будущее. И будущее будет другим. Но все же ошибку смертного нужно исправить. Я не смогу дать тебе новое тело, Амгу. Но могу вернуть тебя в твое прежнее. Только так ошибка может быть исправлена, и ты станешь дважды бессмертным. Хотя для этого тебе придется снова пройти через боль и муку. Иди, Амгу, сделай то, что считаешь нужным, а потом возвращайся. Только тогда ты найдешь здесь покой и забвение… Прощай, Амгу, названный так неудачно. И так гордо… Прощай.

И снова дух Амгу полетел над полем, над залитыми кровью трупами, над хохочущими данахцами, надругавшимися над поверженными воинами.

Нелепый человеческий обрубок — то, что еще оставалось от тела Амгу — шевельнулся. Амгу открыл глаза.

И разом смолк хохот.

Невероятным усилием Амгу перебросил свое изуродованное тело через труп данахца и зубами впился в ногу намутца с секирой.

Намутец вскрикнул, упал и пополз прочь, завывая от ужаса, волоча за собой тело Амгу.

Воины попятились, некоторые упали на четвереньки. Среди воя и ужаса громадный намутец в черном плаще остановил коня, выругался на лающем языке горных племен Намута, спрыгнул на землю и длинной кривой саблей отрубил голову Амгу.

А потом, когда голова, откатившись в сторону, наконец замерла, громадный намутец снова вскочил в седло, поднял копье, прицелился и вонзил его в окровавленную шею.

Он поднял голову, насаженную на острие, и поскакал мимо ползавших по земле данахцев.

— Вот он, один из бессмертных! Глядите, трусы! Что страшного в нем?.. Глядите! Набудассар приказывает вам — глядите!

Копыта громадного коня взметали фонтаны песка.

Голова Амгу — черная, с выкаченными белками глаз, — казалось, смотрела на данахцев. И улыбалась.

Намутцы кривыми саблями добили тех раненых, которые смогли выползти из горевшего леса.

Потом оседлали коней. Отдыхать было некогда. Оставив данахцев далеко позади, несколько сотен черных всадников помчались по желтой дороге. Впереди на огромном жеребце скакал намутец гигантского роста, а на копье его криво ухмылялась мертвая голова Амгу.

НГАР УБЕГАЮЩИЙ

Почти две сотни конных бессмертных — вот и все, чем мог располагать Нгар. Правда, был еще верный Шумаар, а он один стоил сотни.

Отряд, бросив все, кроме оружия, помчался к Западным воротам.

В темноте у самых ворот стояла большая темная толпа воющих женщин.

— Факела! — приказал Нгар.

Огонь осветил молодых суэтянок, закутанных в скромные темные одеяния.

— Возьми нас с собой, царь! — на ломаном аххумском наречии выкрикнула одна из женщин.

Она подбежала к Нгару и ухватилась за стремя.

— Кто ты такая? — грубо спросил Нгар.

— О, разве ты не помнишь, как я ласкала тебя две ночи? Так ласкала, что ты даже велел наградить меня! — Женщина распахнула плащ и на голой груди Нгар разглядел кровавые рубцы.

— Тебя наградили, чего же ты хочешь еще? — спросил Нгар, криво ухмыльнувшись.

— Возьми нас с собой, возьми с собой! — закричало несколько голосов.

Нгар пожал плечами и тронул коня.

— Нет! Не уезжай! — закричала та, что держалась за стремя.

Одеяние упало с нее, невероятной длины темные волосы расплескались по плечам. — Наши мужчины убьют нас! Они сбросят нас со стен на съедение шакалам!

— А, так вот чего боятся эти грязные шлюхи! — презрительно сказал Нгар Шумаару. И крикнул: — Отпусти стремя! Прочь с дороги, верные дочери рабов!

Женщины завыли в голос, цепляясь за стремена всадников.

— Возьмите нас с собой! Не уезжайте!

— Мы не можем вас взять с собой! За нами будет погоня! Прочь!

— Но как же нам быть?

— Убирайтесь из города! Идите в горы и живите, как дикие звери!

— О, ты не знаешь наших мужчин! Они найдут нас, они не оставят нас в покое! Они забьют камни в наши рты!

Нгар молча размахнулся и хлестнул красавицу плетью. Она выпустила стремя и упала в пыль.

Отбиваясь плетьми, аххумы прорвались к воротам и выехали на дорогу.

Вскоре вопли стихли и темные крепостные стены потонули во тьме. Лишь звезды освещали всадникам путь, и темная дорога стремительно неслась под копытами.

Но вот впереди заблестела гладь широкой реки. Это была Альсунга, и здесь проходила западная граница Данахского княжества.

На переправе могла быть засада, и Нгар свернул на север, в холмы.

Ехать приходилось медленно, и на берег уставшие кони вынесли седоков лишь к самому рассвету.

Всадники спешились для краткого привала. Лошадей пустили пастись в богатой травой пойме.

Вскоре вернулся Шумаар и подсел к костру, у которого в мрачном раздумье сидел Нгар.

— Плохие вести, господин, — сказал Шумаар. — В двух милях отсюда я выехал на дорогу и приложил к ней ухо. Войско. Много, очень много копыт.

— Это Эдарк, — сказал Нгар. — Гасить костры. На север!

По берегу реки пролегала сносная дорога, по ней-то и помчался отряд Нгара.