Николай Зыков - Не время для героев

— От меня?

— Да. Не знаю как. Точно так же как они не знают, как мы помним прошлые жизни, — Саня вышел из квартиры, а я подумал, что они вполне могут знать больше нас, даже о таких, как мы, о помнящих. Я потерял желание сталкиваться с пресекающими лицом к лицу. Они наверняка превосходили нас. Они были лучше нас. Могли стирать память людей, накладывать на вещи магию, видеть прошлые жизни помнящих. Что ещё? Страшно даже подумать. Только вот о своих предыдущих жизнях они не знали и за это не любили нас.

Часть 2. Становление

Глава 1

1942 год, июль. Германия.

В небольшом лесу, раскинувшемся на берегу реки, затаились три человека. Они наблюдали за небольшой деревянной постройкой в сотне метров от них. На лавочке, возле её двери, восседал солдат фашистской Германии. Этого ни с кем не перепутаешь. Он курил, неспешно затягиваясь и посматривая куда-то в небо.

— Считают, что в безопасности, — проговорил один из наблюдателей, передавая бинокль следующему.

— Меня больше интересует, — прошептал другой, покусывая травинку, — что в этом домике. Он далековато от ближайших поселений находится. Может, склад какой? Как-никак прямо возле железной дороги.

— Всё может быть. Народу там — человек шесть. Вечером подберёмся ближе и выясним что к чему.

— Это верно, Санька, — кивнул солдат, опуская бинокль от глаз. — Выясним, что там, и после на подрыв моста. Шуму мы здесь всё равно наделаем, так хоть любопытство утолим.

— А может, и лишим этих гадов важной стратегической точки, — ехидно улыбнулся тот, кого назвали Саней.

— Ты варежку не разевай. Смотри, как охраняется! Вряд ли там что-то серьёзное.

— Для постройки чуть больше сарая подобный гарнизон — роскошь. А то, что расположение не самое лучшее, так кто его знает, для каких целей оно используется. Сам подумай, на фотографиях, что разведчики выдали, этот сарай вообще неприметен, он с землёй сливается. Чую я, не зря, ох, не зря он здесь стоит.

— Вечером узнаем, а пока отойдём подальше. Давайте за мной! — скомандовал старший.

Двое подчинённых отползли в глубь леса вслед за командиром.

Вечером, когда солнце стало уходить за горизонт, трое солдат советской армии стали подбираться к постройке. За последнее наблюдение никто оттуда не вышел. Равно как и движение в окнах прекратилось. Командир, чуя неладное, приказал разведать, что там происходит. Пленных брать лишь в том случае, если будет подобная возможность без риска для ранения одного из членов группы. В остальном же убивать каждого, не разбираясь, солдаты там или женщины с детьми. Всё одно — фашисты. Здесь война, а не вечер солидарности.

Просто забыть о постройке было нельзя — она находилась слишком близко к мосту. Когда оказались возле дома, заняли оговорённые места. Двое возле входа, один рядом с окном.

За стеной было тихо. Никаких шагов или голосов.

Солдат резко распахнул дверь и замер у входа. Внутри не было никого живого. Совсем никого. Но от того, что он там увидел, стало дурно. На полу в неестественных позах, изрезанные лезвиями, лежали фашисты. Пол был залит кровью, ковёр лежавший в центре, пропитался ею до последней ниточки.

— Иисус Христос! Что здесь произошло! — воскликнул командир, входя в помещение.

Внутри не было почти ничего. Столы, стулья, шкафы с продовольствием. Ничего важного, из-за чего стоило бы строить хибарку возле железной дороги.

— Не знаю, кто это сделал, — проговорил Саня, — но не сомневаюсь, кто бы это ни был — он наш союзник.

— Союзник? Он мясник какой-то! Тебя так порубают!

— Я — не они. Меня не за что, — огрызнулся Саня.

— А их за что? — спросил диверсант.

— Они в чужие государства вторгаются. Они нападают на других, а не мы.

— Но не так же! — разглядывал солдат изрезанные тела.

— Кровь стекает куда-то, — задумчиво поглядел на пол командир, — слишком мало её здесь для таких ранений.

Саня откинул коврик. Под ним оказался деревянный люк.

— Спуститесь, посмотрите что там. Только аккуратно, — отдал приказ командир.

На младшего сержанта стало больно смотреть. Он скис, побледнел. Не сказать, что был трус. Приказы никогда не обсуждал, но сейчас очень хотелось. Одно дело умереть, защищая Родину, и совершенно другое, вот так, изрезанным, в невзрачном домике.

Саня, не задумываясь ни на секунду, открыл крышку люка и спустился по железной лесенке вниз. Младший сержант последовал за ним.

Снизу раздался довольный присвист.

— Что там? — окликнул командир подчинённых, готовый спуститься вслед.

— Склад, — ответил Саня. — Не знаю, для чего он здесь, но боеприпасов целые ящики.

На территории Германии в последнее время взрывы гремели один за другим. Война. По-другому не могло быть.

Два грома, разрывающих перепонки, раздались в одном месте, уничтожив железнодорожный мост и склад боеприпасов. Лишь трое наблюдали за этим неимоверно красивым зрелищем. Когда обломки, вылетающие из огня, падают в реку. Обломки, символизирующие ещё один небольшой шаг к Великой Победе. Никто не знал, наступит ли она, но чем больше сделать шажков, тем ближе будет эта желанная Победа. Чем больше вера, чем больше отдача, тем ближе оно — поражение врага.

Война — это страшно, но когда тебя вынуждают взять в руки оружие, ты получаешь удовольствие от успеха. От неудачи противника. Потому что он пришёл к тебе, а не ты к нему. Потому что ты знаешь — правда за тобой.

Саня смотрел, как пепел и труха разносятся по воздуху, как пламя держится возле места взрыва, а мысли уносили в будущее. Он ждал время, когда сможет нанести очередной удар по врагу, когда вновь пустит клинки и навыки ассасина в бой. Он рождён в этой стране. Обязан и должен защищать её от всякого, кто посмеет ступить на её землю с оружием в руках.

1943 год, август. Германия.

Звуки выстрелов. Каменная крошка, сыплющаяся со стен, и ощущение безысходности. Младший сержант Тихомиров и его командир сидели возле стены, прижимая к груди автоматы. Патроны закончились. Боевой товарищ убит. Немцы вот-вот войдут в здание и возьмут в плен. Или убьют. Непонятно, что лучше.

Они были одеты в форму немецкой армии. Двое суток жили в городе, разведывая обстановку перед решающим ударом. Перед убийством одной из фигур на шахматной доске в партии, начавшейся в 41 году.

Где-то на первом этаже раздались шаги. Они сидели на пятом. Сначала хотели бежать, но командир понял, что занятие это бесполезное. Снаружи несколько десятков немцев. Они — советские солдаты — в их городе. Они не успели на встречу. Им не уйти из города живыми. Да что там… Даже из этого дома не уйти.