Николай Зыков - Не время для героев

Через три-четыре трека Саня, оторвавшись от экрана, окликнул меня. Я снял наушники и посмотрел на союзника, как я продолжал его называть.

— Иди сюда, — повторил Саня. — Будет тебе связь с родными. Позвоним, используя интернет, скрыв IP-адрес. Сильно разговор не затягивай, чтобы пресекающие вскрыть обманку не успели.

Я соскочил с кресла и занял место, которое уступил Саня. Набрал на клавиатуре домашний номер телефона, одев наушники с микрофоном. Прежде чем трубку подняли, я услышал три длинных издевающихся гудка.

— Да, — услышал я мамин голос.

— Мам? — спросил я, понимая, что не знаю, о чём говорить.

— Простите? — ответила она.

— Это Лёша, — пояснил я.

— Вы, кажется, ошиблись номером, — услышал я в наушниках, прямо перед тем, как голос сменили короткие гудки.

Я непонимающе посмотрел на Саню. Он не слышал нашего разговора, но понял, что ничего хорошего не произошло. Может, пресекающие оклеветали меня, и мама отказалась от сына? Бред. Она не из таких. Не поверит чужим словам.

Я попытался повторить набор номера и расспросить маму, что случилось, но Саня схватил меня за руку.

— Совсем дурак? Нас найдут!

— Плевать! Мама не узнала меня. Нужно перезвонить.

Саня замешкался, но всё-таки отпустил руку. Без промедления пальцы забегали по кнопкам клавиатуры. Код города. Номер телефона. Гудки в наушниках.

— Алло, — вновь ответила мама.

— Только не клади трубку, нужно поговорить…

— Молодой человек, — оборвала меня она, — у меня один сын и сейчас он сидит возле меня. Это глупый розыгрыш.

Я на секунду замолчал. В словах мамы не было ни холода, ни гнева. Она не злилась. Мама меня попросту не знала. Забыла. От осознания подобного в горле пересохло, а все заготовленные фразы потеряли актуальность.

— Дай трубку Ване, — проговорил я.

Мама не ответила, а через мгновенья в наушниках раздался шорох.

— Да, — проговорил Ваня.

— Привет. Узнал?

— Нет, — нерешительно протянул младший брат.

— Отлично! Меня Лёша зовут. Я брат твой старший.

Короткие гудки. Ваня повесил трубку. Он не любил поддерживать телефонные розыгрыши. Как, собственно, и я.

Я посмотрел на Саню. Видимо, моё лицо его встревожило. Не спеша стянул наушники.

— Может, воды? — предложил он.

— Лучше водки.

Саня вытаращил на меня глаза. Не знаю, что он себе нафантазировал в последующие несколько секунд.

— Шучу, — проговорил я с каменным лицом. — Ни мама, ни Ваня меня не узнали. Не понимаю, что происходит, — я пожал плечами. Думаешь, я скоро проснусь?

— Это не сон, — улыбнулся Саня. — Могу тебя заверить.

Глава 11

Хотел позвонить Даше, но не знал её номера. Он остался в прошлом телефоне. Появилась мысль связаться с друзьями, узнать, помнят ли они. Но Саня не позволил. Я и без того рисковал, позвонив второй раз маме.

Мы не могли знать, вычислили ли наше местоположение пресекающие, могли лишь надеяться, что им это не удалось. В любом случае, за моим домашним телефоном они точно следили. Не могли не следить, если желали разыскать нас.

Почему и мама, и Ваня меня не узнали, я не понимал. На этот вопрос не смог ответить и Саня. Было в сложившейся ситуации что-то зловещее, пугающее. Теперь я потерял надежду вернуться к прошлой, обыденной жизни. Прошлое меня забыло, выкинуло за ненадобностью.

Я быстро смирился с подобным расположением вещей. Понимал, что поздно сожалеть. Решил, что так даже лучше. Ни мама, ни Даша — никто из близких не будет переживать о моём исчезновении. Я не исчезал. Меня просто не было.

Весь вечер слушал музыку, отвернувшись к стене. В голове не было ни одной мысли. Саня потрепал меня за плечо. Что-то сказал. Я ответил:

— Всё хорошо. Не трогай меня пока. Завтра поговорим.

Больше он не подходил.

Несмотря на то, что я не ел довольно долго, голод не мучил. Завтра с утра буду готов съесть слона. Сегодня — не хочу ничего.

Я не вспоминал маминых слов. Боялся сойти с ума. В голове кружились лишь строки из любимых треков. И музыка. Строки. Музыка. Бит. Больше ничего.

До полуночи я лежал и слушал музыку. Песни повторялись по третьему и четвёртому разу. Снял наушники. Прислушался. Саня спал. Мысли не заполонили голову, как я боялся того. Просто пришло осознание, что отступать более некуда. Теперь только вперёд. Поставить палки в колёса тем, кто уничтожил моё прошлое, настоящее и будущее. Теперь пришла пора писать новый сюжет. Завтра я проснусь и поговорю с Саней. Поговорю о том, что будем делать. Отложил телефон на тумбочку, разделся, вновь повернулся лицом к стенке и уснул. Быстро. Боялся остаться наедине с мыслями, которые в очередь выстроились, чтобы проникнуть в разум. Я их не пускал. Нельзя пускать, иначе прямая дорога в дурдом.

Проснувшись, я услышал, как на кухне трещит масло. Саня что-то жарил. Не то чтобы я сомневался в его кулинарных способностях, но жизнь ассасина, военного, а после программиста и повстанца вряд ли могла научить особым кулинарным премудростям.

Преодолевая сон, встал и прошёл на кухню. Как я и думал. Яичница. С жареной колбасой. Впрочем, не худший завтрак, тем более, если ты давно не ел.

— Есть будешь? — спросил Саня, посмотрев на меня. Он не знал, как со мной разговаривать, стоит ли затрагивать вчерашнюю тему. Хотя я не сомневался, он хочет её обсудить.

Я кивнул и отправился умываться в ванную.

— Там тебе щётка есть. Новая. Твоя — красная, — крикнул Саня, когда я прикрыл за собой дверь.

— Хорошо, — ответил я, отыскав стакан с зубными щётками на полке.

Не так уж и плохо, если забыть о том, что единственный человек, который тебя знает — Саня. И это после семнадцати лет жизни. Я осклабился, оглядев в зеркале почищенные зубы. Будь что будет, поздно сожалеть о том, что случилось. Винить одного лишь Саню в произошедшем — нельзя, он хотел как лучше. Ровно как и пресекающие, они тоже уверены в правильности действий. И я буду уверен. У каждого своя правда, посмотрим, чья окажется живучее.

Вытерев лицо махровым полотенцем, висящим на двери, я вернулся в комнату и оделся. После сна на душе стало легче.

Во время завтрака Саня мельком поглядывал на меня, как показалось, чересчур часто.

— Если хочешь спросить меня о чём-то, валяй, — проговорил я, когда это порядком надоело. — Я в норме.

— Да не о чем особо спрашивать, — ответил Саня, ковыряя вилкой яичницу. — Ты вряд ли знаешь то, что непонятно мне. Меня только интересует, что ты теперь делать собираешься?

— А что делать? — разжевал я колбасу, — выслушаю твои идеи по борьбе с пресекающими и решу, буду ли в этом участвовать.