Терри Брукс - Крюк

Она порхнула к кончику его носа:

— Решено.

Тинк протянула Хуку свою крошечную ручку и сдержанно пожала его крюк. Несколько пиратов, собравшихся на палубе и все слышавших, криками поприветствовали заключение сделки. Вскоре остальные присоединились к ним и, не ведая, по какому поводу торжество, все же с удовольствием драли глотки. Раздалось несколько ружейных выстрелов, а потом грохнула и пушка. Шум стоял невыносимый.

— Слушайте, парни! — крикнул Хук вниз. Все повернулись к нему, даже те, которые гоняли Питера по ужасной доске. Улыбка Хука на сей раз могла растопить масло.

— Ради спортивного интереса я заключил один договор. Этот жалкий субъект, — он презрительно указал на Питера, — этот дегенерат имеет в своем распоряжении три дня, чтобы подготовиться к поединку со мной. Ровно столько времени я даю ему, чтобы он вернулся сюда и был предан суду меча.

— Капитан говорит, возьмите кремни и порох, мужики, — закричал Сми. — Это будет…

Хук рукой прикрыл ему рот.

— Это — мое шоу, Сми. — Он снова улыбнулся. — Это будет совершенно замечательное сражение, джентльмены. Смертельная схватка между Хуком и Пэном.

— Смертельная схватка! — повторил Сми зажатым капитанскими пальцами ртом.

— А если нет, — прорычал Хук, глядя в сторону доков, — то пэновские крысята подохнут в самых страшных муках, какие я только смогу изобрести.

Сми шагнул вперед.

— Тост! За поединок Хука против Пэна!

Хук улыбнулся так «приветливо», что его улыбка могла соперничать лишь с оскалом крокодила.

— Дети, конечно, признаются свободными!

Пираты пили из фляг пиво и ром, орали во все горло и колотили кулаками и стаканами по леерам. «Хук! Хук! Хук!»

Капитан в это время смотрел, как Питер дюйм за дюймом продвигается назад по доске к палубе, и на его круглом лице написано облегчение.

«Он жалок, и ничего не может с этим поделать», — вздыхая думал Хук. Он надеялся, что этот жирный старый Пэн найдет способ бросить ему вызов, ну хоть самый незначительный. Но будет нездорово после всего, что произошло, просто взять и убить его.

Он быстро подошел к краю доски, чтобы в последний раз увидеть своего врага.

— Давай, кто бы ты ни был, — сказал он с презрением. — Убирайся с глаз моих долой. Лети, чего же ты? Улетай с моего корабля, ты, жирная туша!

Он подскочил и с бешенством прыгнул на край доски. Питер подобно снаряду из катапульты взлетел в воздух.

— Но я не могу! — завопил он. — Я не знаю как!

Тинкербелл неожиданно появилась в поле зрения.

— Давай, Питер! — настаивала она. — Ты должен! Думай о чем-нибудь приятном!

Питер опять приземлился на планку, весьма ненадежно балансируя над волнами.

— Сейчас? — сказал он.

— Конечно, сейчас, — ответила Тинк. — Подумай о Рождестве.

Пират в последний раз ударил по концу планки. Питер потерял и без того неустойчивое равновесие и кубарем полетел вниз. Тинк с криком бросилась за ним. Послышался всплеск воды, и несчастный исчез в пучине.

— Неужели ты на самом деле не можешь летать? — в отчаянии вскричала Тинк. — Тогда плыви, Питер! Ты же можешь плавать, не так ли?

— Сомневаюсь, — пробурчал Хук, глядя вниз.

Лицо Питера на мгновение появилось у самой поверхности воды и снова исчезло.

— Кошмарная участь, — улыбнулся Хук, изображая поддельное участие.

Тинкербелл вилась над водой туда-сюда, иногда она подлетала к ее поверхности совсем близко. Питера нигде не было видно. Когда стало ясно, что он утонул, она разрыдалась и превратилась в световую вспышку. Хук зевнул в приступе скуки. Вся эта затея была пустой тратой времени. Три дня или три года не изменили бы абсолютно ничего.

Но совершенно неожиданно Питер снова появился у поверхности воды, что казалось совершенно невозможным. Он покачивался на руках у трех блестящих русалок. Каждая из них по очереди припадала к нему в глубоком поцелуе, вдувая воздух в его легкие. Потом они подняли его голову и повлекли его к входу в гавань, как винтами, работая хвостами.

Хук скептически наблюдал за этим с минуту, потом закатил глаза и послал им вслед воздушный поцелуй.

— Пэн — самый везучий из всех дьяволов! До встречи в преисподней!

Но прежде чем он успел отвернуться, четвертая русалка появилась из воды прямо перед ним. Сверкающая и грациозная, она постояла нос к носу с грозой семи морей, единственным человеком, которого боялся печально знаменитый Барбекю, и плеснула ему водой прямо в глаз.

Когда она скрылась из виду, Хук все еще вытирал рукавом воду с лица и сердито смотрел в ту сторону, куда она исчезла. Вольно или невольно, но она выбила у него изо рта сигары.

Потерянные Мальчики

Для Питера, наглотавшегося воды и измученного морально и физически, это чудесное спасение произошло, как во сне. Он качался в пене океанских волн, нежные руки русалок обвивали его тело, сохраняя его в тепле и безопасности. Русалки пели ему сладкими, умиротворяющими голосами. Они рассказывали истории о времени и месте, которые он очень смутно помнил и забывал тотчас, как только улетали слова о них. В этих сказках говорилось о мальчике, который отказался расти, который жил в таком месте, где приключения были самым главным в жизни, и без них не проходило и дня. Мальчик был очень бесстрашным, он мог все. Он жил в мире пиратов и индейцев, чудес, остановившегося времени и оживших снов. Это был мальчик, которого, как казалось Питеру, он когда-то знал.

Где-то по пути растерялись остатки его пиратского костюма, а с ними и его воспоминания о том, для чего он вообще надевал его.

Его путешествие закончилось у скалы, которая возвышалась из воды, как массивная колонна. Русалки положили его в гигантскую морскую раковину, перевязанную веревкой. Створки раковины закрылись, и он почувствовал, мягко раскачиваясь в своем коконе, как медленно, но верно поднимается вверх. Когда этот подъем закончился, раковина с треском раскрылась, и его достали, как монетку из пирога, на которую загадывали желание, и положили на поросший травой берег.

Его глаза возбужденно открылись. Воды маленькой чистой лагуны колыхались и сверкали за его спиной. Раковина исчезла, а вместе с ней и русалки. Все, что от них осталось, — это воспоминания, и Питер чуть было уже не подумал, а не привиделось ли ему все это.

Дыша полной грудью, он встал на ноги, и вода с волос полилась ему на лицо, а с одежды — на землю. Он слегка привел себя в порядок и поднял глаза, оглядываясь вокруг.

У него перехватило дыхание. Он стоял на самой вершине высоченной скалы, которую видел в грезах. От океана его отделяли сотни футов. Он находился так высоко, что, казалось, можно потрогать руками облака в небе. У берегов острова, на который его высадили, находился атолл. Он был окружен лазурными водами, белой пеной и сверкающими горбами валов. Пики гор поднимались посреди острова и были белыми от девственного снега. Двойная радуга аркой соединяла несколько водопадов и море. Далеко внизу простирался в своей защищенной от всех ветров бухте пиратский город Джеймса Хука. Еще дальше были только небо и океан, которые сливались на горизонте, где солнце дарило свои золотисто-пурпурные лучи дню, клонившемуся к закату.