The Killers - Уроки Окклюменции

В общем, теперь жизнь Северуса Снейпа была нескучной и плодотворной, в плане положительных эмоций. Днем он старательно избегал драчливых гриффиндорцев, скрываясь от них в библиотеке, поближе к мадам Пинс, которая не уставала благодарить его за ботоксное Зелье, и снимала с Мародеров баллы при малейшем шуме и попытках оскорбить Снейпа. Вечерами же он стремглав удирал в свою башню, чтобы, побросав книги и сумку на кровать, трансформироваться и восторженно улететь к своим собратьям–мышам. Он даже сильно подружился с одной самочкой–мышкой, у которой шерстка была не коричневая, а слегка рыжеватая (автор: и тут ему неймется, все рыжих на свою голову ищет), и частенько они делились друг с другом найденной добычей.

Северус нередко встречал в лесу Мародеров, которые почему‑то выходили из своих проделок живыми и невредимыми, и использовал их как резервуары, наполненные едой. К тому же те были жутко толстокожими, и в сочетании с анестезирующей слюной, на укусы Десмода никак не реагировали. Также он часто встречал в лесу странную парочку — молодого оленя и большого черного пса, которые постоянно бегали и резвились вдвоем, причем в его мозгу оформлялись смутные подозрения, которые он заталкивал обратно в подсознание. А все потому, что тщеславно думал, что анимагия — вещь достаточно сложная и освоить ее не так‑то просто, даже таким, как отличники Поттер и Блэк. Сам он себя самоуверенно считал, конечно, поумнее этих идиотов, искренне полагая, что иначе и быть не могло — он‑то обязан был превратиться! Тем не менее, Снейп регулярно покусывал и этих подозрительных представителей фауны Запретного леса.

Так прошло около месяца, когда вечером за ужином в Большом Зале разорвалась бомба.

Поттер с Блэком уже второй день сидели как на иголках, судорожно почесывая шеи, которые были в язвах от укусов. За вечерней трапезой им и вовсе стало плохо — они шарахались от стаканов с тыквенным соком, временами подергиваясь всем телом, а под конец ужина и вовсе застыли рядышком друг с другом с бессмысленными выражениями на лицах, из открытых ртов у них текла слюна. Люпин удивленно поглядывал на них, а Петтигрю заискивающе подсовывал им под руку салфетки, на которые те не реагировали, предпочитая заливать слюнями свои мантии. Гриффиндорцы непонимающе, но с интересом наблюдали за странным поведением своих негласных лидеров.

Профессор Макгонагалл недоумевающе посмотрела на гриффиндорский стол. Все факультеты не спеша расходились, одна компания Мародеров сидела как приклеенная. Вдруг в тишине раздался дрожащий от страха голос маглорожденной когтевранки Эрики Вайнер.

— Да… Да у них же бешенство!

— Ты о чем? Почему ты так думаешь? — загалдели вокруг непонявшие.

— Водобоязнь и слюни! — выкрикнула Эрика.

Народ, кучковавшийся вокруг Мародеров, мгновенно отбежал в сторонку. О магическом бешенстве слышали, конечно, все. Болезнь была крайне редкой, но опасной.

— Это точно бешенство, смотрите, у них постоянные мышечные судороги, обильное слюноотделение и они не могут пить! Ужас! Надо что‑то делать, иначе будет поздно! И их надо срочно изолировать, чтобы они не заразили учеников! — взволнованно вещала юная звезда эпидемиологии. Эрика была дочерью магловских работников санэпидемстанции в Кардиффе. Оттуда и нахваталась знаний о всяческих эпизоотиях. И теперь старательно пугала сокурсников.

— А где же они подцепили такое? — робко спросил кто‑то из первоклашек.

— Бешенство передается при укусе зараженного животного— собак, волков, лис…

Также можно заразиться при взаимодействии с мелкими грызунами, такими, как крысы…

При этих словах, сказанных очень громко на весь Большой зал, пострадавшие Мародеры дернулись, как от удара током и уставились на Петтигрю, который громко сглотнул и принялся отодвигаться по лавочке подальше от закадычных приятелей.

— …и еще можно заразиться от летучих мышей… — продолжала вещать Эрика, которую впрочем, никто уже не слушал, кроме Снейпа.

Ага, выходит, это он заразил дружков, прогуливавшихся ночами по Запретному Лесу? Почему‑то угрызения совести не проснулись, видимо, крепко спали где‑то глубоко внутри. Но Северус знал, что лечение магического бешенства очень длительное и болезненное, каждый день в течение полутора месяцев трижды в день пить специальное зелье, весьма дорогостоящее и сложное в приготовлении, от которого потом чувствуешь себя весьма и весьма плохо, вплоть до тошноты и жутких колик.

— А еще маглы от бешенства делают жутко больные уколы, прямо в живот, да–да! Это очень больно и неприятно, и их надо делать аж сорок дней, иначе, если пренебрегать лечением, болезнь убьет тебя. Сначала ты будешь задыхаться, и не сможешь есть и пить, потом будешь беспрерывно дергаться, как под Круциатусом, потом ослепнешь и тебя парализует…

Мародеры ненавидяще уставились на вдохновенно рассказывавшую Эрику.

Тут в Большой Зал влетела скорая бригада из Мунго, которую вызвали преподаватели. Больных гриффиндорцев заключили в непроницаемые стеклянные сферы и срочно перенесли порталом в клинику, бригада, прибывшая после медиков, срочно обработала весь Большой зал магическим антисептиком, всем студентам поголовно дали по дозе профилактического зелья от бешенства. В общем, из‑за неприятного инцидента даже экзамены на СОВ перенесли на две недели, к вящей радости Снейпа, которому очень не хотелось ехать домой, а без Мародеров в Хогвартсе можно было неплохо отдохнуть.

Определенно, нужно было поблагодарить Мерлина за такую анимагическую способность! Ведь не каждая летучая мышь может устроить подобное безобразие и поставить на уши всю школу…

Северус у себя в башне довольно ухмыльнулся и, превратившись в Десмода, уютно повис вниз головой высоко на деревянной балке и, закутавшись в прозрачные крылья, закрыл глаза. Ему бояться было нечего — ведь летучие мыши–вампиры единственные в мире имеют иммунитет против бешенства. Пожалуй, стоит поработать над усовершенствованием зелья от этой болезни — эта работа потянет на грант в Кембридже. Завтра же он примется за дело, а сегодня — спаааааать. И Снейп со спокойной совестью и миром в душе крепко уснул.

Эпилог. Уроки жизни

Все закончилось странно и удивительно — Волдеморт погиб от Авады, выпущенной своей же палочкой — Старшей Палочкой, опровергая все физические и магические законы!

Наверное, будь в живых профессора Снейп, Дамблдор и Николас Фламель, они тут же пустились бы рассуждать о загадочном поведении и странной природе взаимодействия Экспеллиармуса и Авады Кедавры, но, увы, никого из вышеперечисленных рядом с Гарри Поттером не было.