The Killers - Уроки Окклюменции

— Так что, мистер Поттер, вы что‑нибудь вынесли из просмотра этого воспоминания?

— Я… я… профессор Дамблдор просил меня оставить подозрения насчет Малфоя, но я не послушал его… сэр… — промямлил удрученный и напуганный увиденным Гарри. Со стороны действие Сектумсемпры казалось еще ужаснее и кровавее, хотя и в туалете Плаксы Миртл, когда он стоял в кровавой луже, ему хватило впечатлений от собственной жестокой несдержанности.

Ведь, в конце концов, он же шпионил за Малфоем, точно так же как его отец под мантией–невидимкой выслеживал Снейпа и устраивал тому гадости. И это после того, как в начале года он уже попался на шпионаже за Драко и отделался тогда сломанным носом.

И после увещеваний профессора Дамблдора, что все под контролем…

И вот это происшествие, когда он чуть было не убил своего сокурсника, точно так же, как Снейп на седьмом курсе чуть не убил его отца. Их обоих должны были бы исключить вообще из Хогвартса.

Чего он добился, следя за Малфоем? Все равно он не смог предотвратить ни покушение на Кэти, ни отравление Рона. Даже Дамблдор этого не смог.

А сам он вчера чуть не превратился в убийцу. Это было страшно. Никогда Гарри не думал, что может так ненавидеть и стремиться убить в порыве слепящего белого гнева.

Впервые он задумался, что не зря Снейп называет гриффиндорцев необузданными слепыми безумцами, которые сначала делают, потом думают, а ведь Малфой, скорее всего, умер бы, не подоспей вовремя зельевар.

Ему простили попытку убийства ученика, но простили бы ему само убийство? Да, Люциус сидел в Азкабане, но ведь мать Драко была на свободе, а после стычки с ней в магазине мадам Малкин Гарри понял, что она не остановится перед тем, чтобы требовать для убийцы единственного сына смертной казни. И неизвестно, смог бы его тогда защитить Дамблдор? Хватило бы его влияния, пошатнувшегося после пятого курса, когда его лишили многих магических регалий и поста Председателя Визенгамота?

Так что он должен… благодарить Снейпа?

За то, что тот постоянно рядом и всегда выручает и вытаскивает его из передряг, в которые Гарри зачастую влипает по собственной вине???

— Cпасибо вам, профессор Снейп, сэр… — тихо прозвучало в гулкой тишине класса.

Специфические особенности анимагической формы (бонусная глава перед эпилогом)

Этот миник был написан отдельно, но очень подходит к Урокам. Поэтому, перед окончанием Уроков Окклюменции автор решил поместить его сюда.

Черный йумор и стеб над фанонной анимагической формой Снейпа))).

Cеверус Снейп очень хотел стать анимагом. Два дня назад профессор МакГонагалл упомянула особый раздел Трансфигурации — Анимагические превращения, которые изучались на четвертом курсе — и сказала, что это искусство очень сложное и для него нужны не только усердие, но и некоторые врожденные способности, так что он буквально загорелся идеей освоить этот вид Трансфигурации, потому что его всегда привлекали трудные и почти невыполнимые задачи. Так было с зельем Феликс Фелицис, которое он освоил на третьем курсе, кардинально изменив рецепт и заменив дорогостоящую чешую василиска на более распространенную и дешевую кожу комодских драконов, просто одновременно с этим ингредиентом нужно добавлять три капли шанийской ртути, которая добывалась горными гномами в Альпийских горах. Правда, он про этот рецепт никому не сказал, потому что был несовершеннолетним и не мог получить патента на разработку, а отдавать свою работу Слагхорну — увольте, тем более, что старый толстый морж его недолюбливал за оригинальные решения на уроках зельеварения.

После урока МакГонагалл он прямиком направился в библиотеку, по пути старательно обойдя шушукающихся кучкой Мародеров, которые, не иначе, замышляли новую пакость, и не исключено, что против него. Лучше он потратит время на изучение своей анимагической формы, чем на неравный бой с придурками, а потом на отработку у Филча. Хотя… Филч его не особо напрягал, потому что Северус приносил сквибу и его кошке миссис Норрис зелья собственного изготовления — одному от ревматизма, другой — от блох и прочих кошачьих болезней. За это Аргус позволял ему на отработках пользоваться палочкой, и работа завершалась за пять минут, потом Северус мог спокойно сидеть в подсобке Филча и заниматься своими делами.

В библиотеке мадам Пинс недовольно посмотрела на него, уже зная, что несколькими книжками ей не отделаться. И точно — пошарив несколько минут по библиотечным каталожным карточкам, Снейп наваял ей на два пергаментных листа заявок. Ирма вздохнула и жестом показала ему, чтобы он шел сам собирать себе книги. Снейп радостно устремился в темное нутро библиотеки, а мадам Пинс уселась пить чай с пирожными. За Северуса она не боялась — он успел зарекомендовать себя заядлым книгочеем и никогда не портил и не рвал книг, относясь к ним благоговейно, как к драгоценностям.

Следующие три часа прошли для слизеринца в блаженном восторге. Он лихорадочно копировал на пергамент выписки и выдержки из старинных фолиантов, которые давали подробнейшие рекомендации для выявления и освоения анимагической формы. Старинные фолианты громоздились вокруг него высоченными горами. Когда мадам Пинс стала выгонять его под предлогом закрытия, он сумел уговорить ее разрешить ему вынести с собой несколько книжек. Та нехотя согласилась, потребовав с Северуса зелья для разглаживания морщин, которое он как‑то уже варил ей. Все‑таки библиотекарше было за шестьдесят, хотя и не возраст для колдуньи, но время не щадит даже магов. А зелья всегда были эффективнее, нежели Молодящие Чары.

Схватив драгоценные тома в охапку, Снейп галопом помчался в западное крыло. Там у него было небольшое уютное гнездо в заброшенной башне. Туда никто не ходил, притом, там постоянно паслись слизеринские привидения, вспоминавшие лихие былые годы и свои печально прожитые жизни. Они обещали Северусу предупреждать его, если кто забредет в ту сторону, и ни разу не подводили его. Да, впрочем, и забредал в башню всего один раз хаффлпафец–третьекурсник, который просто заблудился в Хогвартских лабиринтах.

В башне у Снейпа был оборудована переносная мини–лаборатория, скрытая Чарами невидимости, небольшой письменный стол, трансфигурированный из деревянных обломков, валявшихся во множестве и даже кровать, потому что он частенько засиживался допоздна, а спальни мальчиков Слагхорн никогда не проверял, переложив эту обязанность на плечи факультетских старост. Тем тоже такие проверки были неинтересны, потому что на дворе была весна и у семнадцатилетних юнцов вовсю играли гормоны, так что им было интереснее сидеть в гостиной с девушками, чем контролировать мальчишеские спальни на предмет комплектации оных.