Андрей Егоров - Стерпор

Мое увлечение собственным красноречием было столь велико, что я совершенно не следил за происходящим внизу. Вскоре, однако, даже для меня стало очевидным, что народу под балконом-трибуной становится все меньше и меньше. Люди слушали меня все менее внимательно, потом и вовсе откровенно заскучали, они прикладывали ладони к зевающим ртам и вдруг, словно вспоминая о чем-то, поспешно отворачивались, а затем как ни в чем не бывало отправлялись по своим делам.

Толстая баба, толкнувшая меня на выходе из проулка, подняла с мостовой корзину с бельем и помчалась куда-то вдоль улицы, пронзительно выкрикивая:

– Лай-е-ла, ты откудова идешь?! Лай-е-ла!!!

Ее крик был таким неожиданным и громогласным, что внезапно отрезвил меня. Я словно пришел в себя и больше не пребывал в плену наваждения. Встряхнув головой, я с изумлением уставился на быстро редеющую толпу.

– Эй, куда же вы? – выкрикнул я. – Народ Стерпора, слушайте меня!

Один из горожан поступил совсем уже невежливо – он смачно сплюнул на мостовую и потряс кулаком в мою сторону.

– Горлопан, – крикнул он, – вечная жизнь, да где это слыхано?! Ерундовина какая-то получается. Чушь полнейшая! Кому другому расскажи, брехун!

В то же мгновение на его голову опустился тяжелый кулак Кара Варнана. Ноги грубияна стали ватными, он ойкнул и, как срубленное дерево, повалился на мостовую, гулко приложившись о нее красной, разгоряченной от возмущения мордой…

Варнан махнул мне, предлагая продолжать, но я замолчал, пораженный до глубины души. Здесь было над чем подумать. Народ не хотел меня слушать. Он не воспринимал меня. Кажется, меня подвели фигуры речи. Простой народ не любит, когда излишне усложняют… «Будь проще – и народ к тебе потянется!» Так, кажется, говорят.

Я молчал, оторопело наблюдая, как «мои будущие подданные» покидают центральную улицу, совершенно не заинтересовавшись моими воззваниями. Похоже, для народа в Стерпоре не существовало никаких идеалов. Сейчас я убедился в том, что они не испытывают даже уважения к королевской фамилии. Ведь перед ними выступал не кто-нибудь, а потомственный принц дома Вейньет. Да и нынешняя правящая власть, похоже, вызывает у них только отторжение. Может быть, неуважение происходит оттого, что долгие годы в Стерпоре верховодил тупой от рождения герцог Ян де Бонт, интересующийся только красочными нарядами и великосветскими балами, а сменил его безмозглый король Алкес? Вот люди и приучились презирать глупую власть.

Исход народа между тем приобрел массовость… Словно внезапно прозрев, люди стремились убраться подальше от места побоища, пока не налетел отряд «королевских псов» и всех не забрали в кутузку. Они уже не оглядывались на балкон, а просто торопились унести ноги…

В конце концов, на улице остались только я, Варнан, несколько беззаботных уличных мальчишек и пара голодранцев из той малопривлекательной породы, что наполняла столицу Стерпора особым колоритом нищенства и грязи и произвела на меня еще во времена моего детства самое негативное впечатление. Один из них сидел в луже и шлепал по воде ладонью, встречая появление радужных пузырей радостным смехом. Делал он это еще до того, как появился Алкес в окружении доблестной стражи, и продолжал с переменным успехом проделывать сейчас.

Парочка бродяг просто от нечего делать переругивалась, швыряя друг в дружку гнилыми овощами и скатанными из нечистот шариками. А еще один нищий с выражением добродушного слабоумия на лице застыл посреди мостовой и смотрел на меня не мигая, завороженно, словно какие-то силы превратили его в каменную статую короля Георга. Серый оттенок волос и лица дополняли сходство. Клочковатая, спутанная борода бродяги прикрывала немытую шею, седые волосы висели длинными сальными сосульками, между ними торчали, как лопухи, странные уши, также поросшие обильным серым волосом. Одежду нищего составляли грязные лохмотья – судя по покрою, когда-то они были платьем священника или колдуна, но теперь напоминали более всего беспорядочное скопление тряпок. Казалось, он нисколько не был озабочен впечатлением, которое этот наряд может произвести на неподготовленного человека. Глаза голодранца горели восхищением. Он был похож одновременно на городского сумасшедшего и религиозного фанатика. Впрочем, одно другого не исключало.

– Спускайтесь, ваше величество, – шутливо крикнул Варнан, – ваш начальник королевской стражи ждет вас, и он тоже, – Варнан кивнул на нищего. – Я же говорил, Дарт, что ты, что вы – король оборванцев.

Он звонко расхохотался, запрокидывая голову. Его смех одиноко прокатился по пустынной улице, эхом отражаясь от стен домов. Я уныло перелез через балконные перила и спрыгнул на мостовую. Нищий в луже внимательно поглядел на меня и хлопнул по воде особенно сильно. Его резкий крик неприятно резанул слух. «Они словно все издеваются над моей неудачей…» Я ухватился за серьгу и принялся ее дергать, мрачновато посматривая на Варнана.

– Кажется, в Стерпоре меня не принимают всерьез, – после некоторой паузы проговорил я, – и это после великолепного поединка, который мы тут им продемонстрировали.

Мальчишки вооружились палками и теперь прыгали друг на друга, изображая бой на мечах. Сорванцы скакали и тыкали в убитых солдат короля, которых до сих пор никто не потрудился убрать – их тела лежали на залитой кровью мостовой.

– А люди вообще неблагодарные существа, – услышал я вкрадчивый, приятный голос и обернулся: говорил привлекший мое внимание «религиозный фанатик».

– Я заинтригован вашей речью, – учтиво произнес он и слегка поклонился, приложив руку к груди.

– Весьма польщен, – в тон ему и с некоторым удивлением, вызванным его несоответствующим внешности голосом, ответил я.

– Удивлены? – Нищему нельзя было отказать в проницательности. – Я – такой грязный, лохмотья, нечесаная борода – и вдруг говорю как человек высокого сословия…

Я обернулся к Варнану. Судя по его угрожающему виду, мой собеседник пришелся ему не по нутру. Великан глядел на нищего недобро, с недоверием.

– Ты кто такой? – спросил он свирепо. – Я тебя где-то уже видел. Только вот не припомню где…

– Скажите будущему начальнику королевской стражи, – сказал нищий с улыбкой, обращаясь ко мне, – что он может меня не опасаться…

– Чего?! – прогрохотал Варнан, – я?! Тебя?!

– Спокойнее. – Нищий поднял ладонь на уровень груди, что-то шепнул, и лицо моего крепкого спутника мгновенно разгладилось и стало совершенно умиротворенным. – Я только хотел спросить у вас, достопочтенный Дарт, должность придворного колдуна еще свободна?

– А ты что, колдун?

– В некотором роде да. – Он поклонился, приложив два пальца к бороде. – Мое имя Ламас, рад представиться вашему величеству…