Андрей Уланов - Раз герой, два герой...

Андрей УЛАНОВ

РАЗ ГЕРОЙ, ДВА ГЕРОЙ…

Глава 1

КАК ГЕРОЯМИ СТАНОВЯТСЯ

Дзыннь!

Почтеннейший дракон Грааугржимерюканг, которого жители семи подвластных ему деревень именовали между собой “древний Грау” или, значительно реже и предварительно убедившись в отсутствии в округе возможных соглядатаев господина дракона, “хитрохвостый”, тяжело вздохнул, отложил в сторону массивную лупу с бронзовым ободом и ткнул в шар указательным когтем правой передней лапы. Шар осветился изнутри, и в нем появилось изображение головы другого дракона.

Увидев эту голову, древний Грау удивленно приподнял правое веко. Он был готов прозакладывать половину своей сокровищницы, что этого дракона он видит первый раз в жизни.

– Брсчшипору куры нагроуж Грааугржимерюканг! – проревела голова.

Древний Грау поморщился.

Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Дело в том, что, хотя драконьему языку и насчитывается неизвестно сколько тысяч лет, когда-то драконы (хотя в этот факт с трудом верится даже гномам) тоже были молодыми. В те времена они вели значительно более активный и… хм… откровенно говоря, бандитский образ жизни, чем теперь. Соответственно использовавшийся ими тогда лексикон был приспособлен именно к характеру и потребностям их тогдашнего, довольно малоприятного для окружающих сообщества. Но с тех далеких времен в драконьи пасти утекло немало вина, и постепенно драконы создали новый язык. На нем было значительно приятнее вести многодневные философские беседы, сидя за бочонками амонтильядо в теплой пещере и прислушиваясь к завыванию зимних буранов снаружи. Помимо прочих достоинств новый язык был недоступен для посторонних – он был так сложен, что первые две сотни лет его изучения уходило исключительно на освоение алфавита, а посему не драконы, пожелавшие научиться этому языку, должны были для начала озаботиться вопросом собственного долгожительства, а желательно – бессмертия.

Однако в отдельных случаях, к которым, как вы сейчас увидите, относился излагаемый, традиция предписывала пользоваться именно древним вариантом драконьего. Хотя уважение к традициям драконы впитывают, еще сидя в яйце, именно это требование доставляло пожилым высококультурным драконам, к которым относился и древний Грау, немалые неудобства. Дело в том, что по современным меркам этот древний язык был весьма нецензурным. Например, та фраза, которую выдувают в рог рыцари, вызывая драконов на бой, в переводе означает примерно следующее: “Посылаю тебя на…”

Итак, голова в шаре произнесла:

– Совсем, блин, совесть потерял, Прохвост.

Древний Грау поморщился.

– Гыкашмур авелом анин, курдбк! (Не по понятиям наезжаешь, молокосос!) – проревел он и, подумав, добавил: – Гыкахым бздым. (А за базар ответишь.)

Дракон в шаре замешкался.

– Быргрым, э-э… покоргум, то есть поркорхум, э-э…

Древний Грау вздохнул еще раз.

– Может, все-таки будем говорить на современном драконьем? – предложил он.

– А как же традиция? – удивился дракон в шаре. – Положено ведь.

– Так по традиции ты мне и до вечера не объяснишь, что тебе надо, – возразил Грау. – Все равно нас никто посторонний не слышит и слышать не может.

– Ну, я прямо не знаю, – замялся дракон в шаре. – Дело-то ведь….

– Чего тебе надо? – прямо спросил Грау.

– Деревню у темно-зелено-дубового леса и заливные луга к ней, – выпалил дракон в шаре, собравшись с духом.

– Ну, ты даешь! – поразился Грау. – А половину моей сокровищницы в придачу тебе не нужно? Я этой деревней владел, когда тебя еще и в кладку не отложили.

– А пусть и так! – запальчиво возразил молодой дракон. – А мне что делать? Только из скорлупы высунулся, только крылья первый раз расправил, глядь, а кругом все уже расхватано, все уже поделено-переделено. А мне тоже, между прочим, жить где-то надо. Я, между прочим, такой же дракон, как и ты.

– Я вовсе не подвергаю сомнению подлинность твоего драконства, – примирительно сказал Грау. – И я всегда сочувствовал проблемам нашей молодежи. Но только не в том случае, когда эту проблему пытаются решить за счет моих владений. Сначала одна деревня, потом – вторая, а дальше? И вообще, почему ты выбрал для предъявления своих претензий именно меня? В дне полета, за Кривым холмом направо, один вампир живет, граф, так у него целых двадцать деревень. Почему бы тебе к нему не слетать?

– Ну уж нет, – твердо возразил молодой дракон. – Меня так уже не первый раз посылают. Короче, – он скосил глаза, стараясь не смотреть в сторону старого дракона, – назначаю тебе эту, как ее… разборку и забиваю эту самую… стрелку. Завтра утром на большом лугу за рекой.

Шар погас.

Большой луг за рекой, на котором было намечено Проведение недружественной встречи двух драконов, находился неподалеку от одного из человеческих поселений Запустенья и использовался местными обитателями для выпаса скота. Деревня называлась Дудинки.

Почему – точно не знал никто. Жители деревни туманно намекали на загадочную легенду, уходящую своими корнями в те невероятно далекие времена, когда деревья были большими, драконы еще не вылупились, а состояние Доставаки Билла не превышало десяти тысяч золотых. Однако поведать эту легенду посторонним они категорически отказывались. Жители окрестных деревень не менее туманно намекали на куда более позднюю и не совсем пристойную историю, в которой упоминался мул одного из дудинских Отцов Основателей, но поручиться за достоверность этой истории также не могли.

Именно дудинские пастухи в одно, вне всякого сомнения, доброе и прекрасное утро обнаружили на своем лугу двух мертвых драконов.

– Вот те на! – озадаченно сказал Старший Пастух Гоут Ктовец, обозревая поле жестокой битвы, в которое превратился его лучший выпас.

– Сдается мне… – начал один из пастухов.

– Ну?

– Один из ентих драконов…

– Который?

– Тот, что с краю.

– Ну?

– Смахивает на Старого Грау, то есть, – пастух испуганно оглянулся, – виноват, на господина Грааугржимерюканга.

– Врешь, – на всякий случай сказал Гоут, приглядываясь к крайнему дракону повнимательнее.

Основания усомниться в словах подчиненного у него были.

Во-первых, Старый Грау хотя и являлся полноправным властителем Дудинок, но очень не любил без особой необходимости покидать свою пещеру и показывался своим подданным на глаза только по самым большим праздникам. А они случались редко. За всю свою жизнь Старший Пастух удостоился чести лицезреть господина Грау всего два раза, причем в первый раз Гоуту Ктовцу было пять лет, а второй раз – двадцать восемь. Кроме этого, Гоут двенадцать раз видел драконов или кого-то очень похожего на них пролетающими высоко в небе, а один раз какой-то красный дракон приземлился на выгон, сожрал двух коров и пяток овец, нахлебался воды из реки и улетел, оставив на память о себе огромную кучу самого что ни на есть отборнейшего драконьего дерьма – вещи, ни на что, к сожалению, не пригодной и ужасно вонючей. К вящей радости Гоута, произошло это во время дежурства его сменщика – Второго Старшего Пастуха.