Кейт Форсит - Пруд двух лун

— Сюда. — Ощупав поверхность скалы пальцами, Йорг обошел самый крупный валун и вдруг исчез.

Ребята проворно последовали за ним в узкий извилистый проход между утесами, скрытый валуном. Должно быть, в этой расселине некогда бежал ручей, но оползень перекрыл его русло, и ребятам пришлось протискиваться в щели между упавшими обломками скалы.

Наконец они добрались до выхода, ведущего в длинную и широкую котловину, со всех сторон окруженную красной скалой, похожей на застывшую кровавую волну. В дальнем конце виднелось небольшое озерцо, в которое с хрустального ледника на вершине скалы обрушивался водопад.

— Иесайя говорит, что в этих стенах множество пещер, но та, в которой я устроил свое жилище, вон в том направлении. — Йорг отправился в дальний конец долины. Озерцо под нависающим выступом скалы отливало темной зеленью, основание водопада слепило глаза сверкающей льдистой белизной. Там и сям темные отверстия вели в небольшие пещерки. Йорг завел своих спутников в одну из них и зажег на конце своего посоха колдовской огонь, чтобы они смогли рассмотреть ее уютное убранство.

На деревянных полках, пугающе непрочно прикрепленных к сводчатым стенам, громоздились книги, свитки и всевозможные пузырьки. С грубой подставки свисали сушеные травы, а пол украшало гнездо из шкур и шерстяных одеял. Деревянный брус наверху, покрытый глубокими царапинами, явно служил ночлегом ворону.

— А теперь кыш отсюда! Здесь слишком мало места для вас всех. Вам придется найти себе другие пещеры, ибо эта крошечная щель еле вмещает нас с Иесайей!

Ребятишки возбужденно высыпали наружу. Следующие несколько часов их веселые крики не замолкали, звонко разносясь по всей долине. Они обнаружили пещеры, более просторные, чем любой купеческий дом, и столь же роскошно украшенные, пусть и колоннами и арками из камня, а не подушками и занавесями. Они носились в зарослях кустов и деревьев, вспугивая древесных ласточек в их гнездах. Они даже переругались из-за того, кому в какой пещере жить, но, наконец, Финн с Джоанной торжествующе завладели самой лучшей из них — небольшой, но глубокой, с родничком, бьющим у входа, и закопченной трещиной в дальнем ее конце, которая служила свидетельством того, что здесь уже разводили костры.

Мальчики устроились в пещере на противоположном конце от жилища Йорга. Она была гораздо больше девчоночьей, и в ней был мягкий песчаный пол и высокий замысловатый потолок. Хотя там и не оказалось естественного дымохода, сквозь который мог бы выходить дым от их костра, в дальнем ее конце нашлось крошечное озерцо с ледяной водой и галереи, ведущие в другие пещеры, поэтому все, кто хотел, могли ночевать в отдельных спальнях. Они нарезали папоротника, чтобы сделать себе матрасы, а Джоанна решила приготовить пир, чтобы отпраздновать окончание их путешествия. Долина изобиловала растениями и животными, а Диллон не сомневался, что сможет наловить в озере рыбы.

Солнце уже почти село, когда они послали Коннора на другой конец долины позвать Йорга на пир. Вернулся мальчик притихший, ибо старик, шагавший за ним, больше не был тем грязным и оборванным нищим, которого все они знали. Он искупался в озере, и его снежно-белые волосы и борода струились вниз по длинному одеянию из бледно-голубого тонкого полотна. Вдоль подола, по воротнику и рукавам вился замысловатый золотой узор, а темно-синий плед был сколот на груди брошью с драгоценным камнем. Он стал казаться выше и держался с величавым достоинством, почти не опираясь на свой посох.

Они поприветствовали его с необычайным почтением и усадили у костра. Улыбнувшись им, он серьезно проговорил:

— Я, наконец, поговорил с Мегэн, и она подала одну идею, которая пришлась мне очень по душе. Она хочет, чтобы я основал здесь Теургию, первую подобную школу за шестнадцать лет. Все вы можете остаться здесь, со мной, и учиться всему, чему я смогу научить вас.

— Я никогда раньше не слышал о Теургии, — осторожно сказал Диллон, не уверенный, что ему понравилось это слово.

— Это школа, ребята. Школа для начинающих ведьм и колдунов. Да не пугайтесь вы так! Я чувствую ваш испуг даже отсюда. Вам больше по душе жизнь впроголодь на улицах Лукерсирея или здесь, в этой тихой долине, со мной и Томасом?

Ребятишки послушно забормотали, что они, разумеется, лучше будут жить здесь.

— Во всех Башнях были школы, а детей посылали в ту, которая больше всего подходила для его Таланта. Те, у кого не было явного Таланта, или чьи наставники считали, что их подопечным необходимо более широкое и общее образование, отправлялись в Теургию Башни Двух Лун. Это была самая большая и считавшаяся самой лучшей школа, потому что там помощников учили многим различным Умениям.

Говоря это, старый колдун жадно ел, в то время как здоровый аппетит его маленьких спутников, казалось, изрядно испортился. Когда Йорг описал им все те вещи, которым им предстояло научиться, они постепенно перестали есть вовсе, испуганно переглядываясь.

Потом, точно внезапно что-то припомнив, слепой провидец добавил:

— Да, еще одна новость, которая может заинтересовать вас. Мегэн попросила меня выяснить у Иесайи как можно больше о расположении этой долины. Когда я описал ей, что он видит, она сказала, что, возможно, пришлет нам компанию. Похоже, она ищет место, где можно устроить лагерь повстанцев....

Мальчики немедленно вскочили на ноги, возбужденно загалдев.

— Сюда идут повстанцы? Они будут стоять здесь, в этой долине? — закричал Диллон. — Может, они научат нас драться на мечах? А может быть, сюда придет и сам Калека! Ведь он же предводитель всех повстанцев , в стране? Ура! Похоже, скучно здесь не будет!

И ребятишки пустились в пляс вокруг костра, тут же забыв о злосчастной Теургии.

В грязном мешке было темно и душно. В глазах щипало от пота, и он крутился в своих путах, хотя и знал, что бежать невозможно. Он испытывал свои веревки на прочность уже несколько недель, и все, чего ему удалось добиться, это лишь в кровь стереть запястья. Те, кто поймали его, позаботились о том, чтобы он не смог сбежать.

Дуглас Мак-Синн не мог точно сказать, сколько дней прошло с тех пор, как его подкараулили и поймали в лесу, окружающем Риссмадилл. Ему казалось — целая вечность. Он ехал по лесу, когда его кобыла неожиданно встала на дыбы и тревожно заржала, а из зарослей наперерез ему метнулось что-то непонятное. Все, что он успел запомнить — это какое-то серое мерцание да странный запах сырости, точно из открытой могилы. Потом над ним навис огромный крылатый серый призрак, и мальчик утонул во взгляде его мерцающих глаз. Мир покачнулся и опрокинулся, замедляя свое движение, земля черным пятном понеслась на него, а потом все померкло.