Кейт Форсит - Пруд двух лун

Позже, когда Изолт показала камень Мегэн, ведьма окинула его острым взглядом, пробормотав:

— А, лунный камень, — и спрятала его к себе в карман.

В тот вечер они с Лахланом оба были очень молчаливы, а наутро Мегэн принялась усиленно обучать Изолт гаданию по магическому шару и мысленному общению. К немалой досаде Лахлана, он ничего подобного не удостоился, и Мегэн позволила ему лишь побыть зрителем на их утреннем уроке. Он недовольно брюзжал, расхаживая туда и обратно у костра и беспокоясь за своих товарищей-повстанцев.

Наконец Мегэн резко сказала:

— Уймись, Лахлан. Ты точь-в-точь как петух на раскаленной сковороде! Я связалась с Энит, и она отдала Подполью приказ готовиться к действиям. Ты же знаешь, что она держит в руках все нити — а уж дергать за них она отлично сможет и без тебя, можешь не сомневаться в этом!

Большую часть времени они проводили в занятиях, ибо Мегэн была убеждена в том, что Лахлану следует знать все, что может ему понадобиться для того, чтобы завоевать Лодестар и трон. Кроме географии, политики и истории, они учили астрономию, алхимию, математику, древние и современные языки, а практически весь досуг посвящали чтению каких-нибудь магических книг или свитков Мегэн.

Самой интересной из них была Книга Теней. Такая огромная и тяжелая, что Изолт с трудом поднимала ее, она пестрела цветными картами и схемами, заклинаниями и магическими формулами, сказаниями и описаниями битв и коронаций, родов и похорон.

Сокровищами, которые хранила эта книга, овладеть было не так-то просто. Казалось, ее страницы перемещаются по собственной воле, и сколь бы тщательно Изолт не помечала заинтересовавшую ее страницу, книга каждый раз открывалась совершенно в другом месте. Как бы она ни пыталась, вернуться на какую-либо страницу по собственной воле Изолт не удалось ни разу. Казалось, Книга Теней сама решает за нее, что ей читать. Очень часто девушка едва удерживалась от того, чтобы не захлопнуть ее в раздражении, в особенности тогда, когда книга настойчиво раскрывалась на страницах, посвященных любовным чарам или снадобьям для выведения веснушек. Лахлан же вообще с бранью отшвыривал ее прочь каждый раз, когда пытался читать, заставляя Мегэн поднимать брови со словами:

— Господи, да Изабо еще младенцем разобралась, как пользоваться Книгой!

Но все это лишь добавляло Изолт решимости проникнуть сквозь завесу ее тайны. Мегэн говорила, что открывать Книгу нужно с чистым, ничем не занятым умом, думая только о том, что хочешь узнать. Но как Изолт ни пыталась опустошить свой ум, похоже, Книга не желала ей подчиняться, и она захлопывала тяжелый тисненый переплет.

— Почему она не отвечает мне? — кричала она.

— Ты задаешь ей не те вопросы, — отвечала Мегэн.

— А ты не можешь просто сказать мне ответ? — попыталась как-то раз подольститься к ней Изолт.

— Нет, — ответила колдунья.

Изолт почувствовала, как от гнева у нее на шее напрягаются мышцы.

— Это нечестно, ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, а сама мне все время их задаешь. Если ты задаешь вопрос, это значит, что и ты тоже должна ответить на один!

— В таком случае, Мегэн должна ответить на несколько тысяч, — лаконично заметил Лахлан. Мегэн нахмурилась.

— Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, Изолт. У тебя есть Книга Теней — ты должна научиться пользоваться ею. Книга Теней — волшебная книга, иногда она может унести тебя в самые неожиданные места. Учение — это путь, Изолт, и ты всегда должна идти по нему в одиночестве.

В ту ночь, когда они смотрели на луны, встающие над далекими лесами Эслинна, Мегэн спросила:

— Скажи мне, Изолт, у твоего народа есть какие-нибудь старые предания или легенды о темных звездах или созвездиях?

— О темных звездах... по-моему, нет.

— Облачная Тень говорит, что я должна наблюдать за темными созвездиями и что они хранят в себе разгадку.

— И что это значит?

— Если бы я знала, глупышка, то не спрашивала бы тебя.

Изолт взглянула вверх, на звезды, россыпями усеивавшими небо от горизонта до горизонта, образуя фигуры, которым Мегэн давала странные имена: Огнеглотатель, Дитя с Урной, Кентавр и Его Борода, Огненный Орел.

— Зато я знаю легенду о лунах, — сказала она. — Видишь, какой сегодня ясный след от ладони Сестры-Луны на боку Брата-Луны?

— След от ладони? — переспросила Мегэн.

Изолт одним плавным движением уселась прямо, скрестив ноги, и размеренным речитативом начала рассказ о том, как одна девушка из Прайдов, желая знать, кто ее тайный любовник, измазала руки пепле костра, а потом стала искать того, на чьей коже были отпечатки. И увидела на боку своего брата серые следы ладоней. Поняв, что ее любовником был ее родной брат, она бросилась со скалы.

— Боги, приняв ее жертву, обратили ее в прекрасную голубую луну, которая озаряет наши ночные небеса, давая нам свет. Ее брат, обезумев от горя и раскаяния, бросился вслед за ней и превратился в красную луну, которая вечно преследует свою Сестру-Луну по всему небу. Говорят, что раз в пять тысяч лун Белые Боги сжаливаются над Сестрой-Луной и Братом-Луной и позволяют им снова любить друг друга, хотя всегда под покровом темноты.

— Это воистину интересная история, — медленно ответила Мегэн. — Она почти ничем не отличается от той, что мы рассказываем нашим детям о проклятой любви между Гладриэль и Магниссоном. Их тоже обратили в луны, но Селестины смягчили жестокость проклятия и позволили им видеться снова раз в четыреста лет. — Внезапно темное лицо Мегэн озарилось радостью. — Две луны, которые тянутся друг к другу, чтобы поцеловаться или укусить, — сказала она напряженным голосом. — Ну разумеется! Должно произойти лунное затмение!

— Затмение? Откуда ты знаешь?

— Теперь я вспомнила. Когда я была еще совсем ребенком, мой отец водил нас с Мэйред через лабиринт к Пруду Двух Лун посмотреть на затмение. Его всегда интересовали звезды и планеты, и я помню, как он обсуждал это с Мэйред. А меня больше интересовала мышь-соня, которую я нашла в саду и несла по лабиринту в кармане.

Изолт и Лахлан одновременно усмехнулись, а лесная ведьма продолжила:

— Он велел нам смотреть на луны — и медленно, очень медленно они слились и потемнели. Все звезды засверкали с невиданной яркостью, а потом вокруг слившихся лун медленно появился сияющий ореол. Именно тогда мой отец выковал Лодестар, охладив его в воде пруда, который весь светился магией лун и звезд. Смотрите! — она указала на две луны, висевшие над их головами друг рядом с другом. — Видите, как увеличивается темный ореол вокруг них? Видите, как от них расходятся четыре луча темноты, как будто черные маяки заставили все звезды расступиться? Темный крест, вот как называл это мой отец. Вот что имела в виду Облачная Тень, говоря о темных созвездиях. Она имела в виду пространства между звездами!