Надежда Дурманова - Поймать архимага

Я ущипнула Дара, тот дернулся и разлепил глаза, недовольно глядя на меня. Но, заметив мои нахмуренные брови, посмотрел поверх моей головы, по-хозяйски обнял меня вокруг талии и невинно поинтересовался:

— А что, уже пора вставать?

Начальник охраны побагровел от злости, сжал кулаки, но сдержался.

— Мы уже давно встали, — сказал он. — Завтрак стынет, и хозяйка ругается. Вставайте. — И вышел из комнаты.

Дар бесцеремонно вытолкал меня из-под пледа, а там и с кровати. Сразу стало на порядок холоднее, захотелось обратно в теплую постельку и проваляться там до полудня. Но надо было куда-то идти, кого-то искать, что-то выяснять. А я, может, во дворец хочу! Там все такое родное, свое, не то что тут.

Распахнув дверцы шкафа и поминутно зевая, я невидящим взглядом уставилась на его содержимое, пытаясь не спать стоя с открытыми глазами. Я бы еще так долго стояла, если бы некромант с обреченным вздохом не оттеснил меня и сам не взял два полотенца для умывания. Одно протянул мне, а второе забросил на плечо и удалился, не потрудившись закрыть за собой дверь. Я же, переборов желание улечься спать, пока никто не видит, уныло поплелась умываться. Надо будет еще и тетю Просю найти.

Женщина обнаружилась в столовой, где мы вчера изволили потчевать. Она обносила Марэля и Иллия свежеиспеченными булочками. Сдоба пахла очень ароматно, аж желудок алчно заурчал в предвкушении. Хотя он вчера получил такую порцию пищи, что еще неделю не должен был просить.

Некромант за столом отсутствовал, чем вызвал мое недоумение. Ребятам же было не до пропавшего Дара — Марэль, явно не выспавшийся, ел без аппетита и рассеянно блуждал взором по столовой, а Иллий злился, хотя и пытался это скрыть. Встретившись с начальником охраны взглядом, я поспешно уставилась на узорчатую скатерть. Да, давненько на меня столько помоев не выливали. Надо будет с ним помириться. Хотя мы даже и не ссорились.

Хозяйская жена поставила передо мной чугунок, тарелку, положила ложку и ушла на кухню. Я заглянула в чугунок и узрела там наваристую кашу, но мой желудок, раздраконенный запахом булок, требовал совсем не каши. Я уныло принялась черпать завтрак прямо из чугунка, но булочки манили и зазывно подставляли румяные бока.

Вскоре появился Дарисс. Оглядев всех с порога комнаты и остановившись на пару секунд взглядом на Иллии, он неспешно прошел к столу и сел подле Марэля. Некромант был неприлично бодр, гладко выбрит, щеки его раскраснелись от мороза, да и от самого мужчины пахло улицей.

Начальник охраны долго и пристально смотрел на Дара, но тот не обращал на него внимания, занятый беседой с наемником. Я особо не прислушивалась — меня больше занимал Иллий, который, встав из-за стола, вышел вон из столовой. Я, быстро отбросив ложку, поднялась со стула и, сопровождаемая удивленными взглядами ребят, выбежала следом за начальником охраны.

Иллий обнаружился в нашей комнате. Он лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. На мой стук и робкий вопрос «можно?» он не отреагировал, даже головы не повернул.

— Ты сердишься? — спросила я. Подозреваю, что вид у меня при этом был как у щенка, хозяева которого обнаружили компрометирующую лужу на полу.

— На что? — удивился он.

Впрочем, это было совершенно неискренне, с такое плохой игрой Иллий не обманул бы даже ребенка. Я же слишком хорошо его знала, значит, меня тем более было не обмануть.

— Ты прекрасно знаешь на что, — раздражилась я.

Терпеть не могу, когда пытаются вывести меня на чистую воду. Можно подумать, я сама не понимаю, где и когда виновата. Хотя тут я не виновата, но ощущение вины все равно есть.

— Просто ты так ворочался во сне, что я не могла заснуть. А Дар не мог позволить спать королеве на полу! — пылко заверила я его.

— Почему ты его выгораживаешь постоянно? — поинтересовался Иллий. — Какой-то мутный он…

— Ты можешь доверять ему. И не мутный он вовсе, как ты выразился, — обиделась я за давнего знакомого.

— С какой бы это радости я должен ему доверять? Я его даже не знаю, в отличие от тебя и Марэля. Вот вас я знаю и доверяю, а ему… Может, он-то и отправлен тебя убить? В прошлый раз он с вами путешествовал, навязался просто так, вот и сейчас. Разве не странно это? Может, он только притворялся вашим другом, а за спиной помогал тому, кто за тобой охотится? — подал неожиданную мысль начальник охраны.

Я опешила, пытаясь переварить, что сказал только что мужчина. А в самом деле, почему Дар тогда навязался и сейчас опять с нами куда-то идет? Возвращался бы к своей девице, что ждет его каждый день с работы. Какой резон ему с нами путешествовать в этот-то раз? В прошлый еще понятно — ему нужно было попасть в Гатту, и нам было по дороге. Но сейчас…

— Нет, он не может быть врагом. Я за него ручаюсь, — неуверенно сказала я.

— Ты ручаешься за него просто потому, что так хорошо знаешь или просто потому, что ты в него влюблена? — хитро закрутил разговор Иллий.

Я задохнулась от возмущения:

— Я знаю его, он не может! И оставь свои шуточки для кого-нибудь другого, хорошо? Я не влюблена. Никогда не была и не буду. И вообще, я мириться с тобой пришла, а не ругаться еще больше! А ты мне тут столько гадостей наговорил!

— Ладно-ладно, я не сержусь, — примирительно подняв руки, сказал Иллий. — Только в следующий раз, когда я буду мешать тебе спать, просто пихни меня как следует, а не убегай.

Я кивнула и, ободренная мыслью, что все прекрасно, вышла из комнаты.

— Рубашка, говоришь, тебе нужна? Даже и не зна-аю… — с сомнением оглядев мою фигурку, протянула женщина. — Если только у невестки посмотреть, но они у нее все с вышивками да рюшами. Тебе неудобно будет.

Поскольку ни невестку, ни сына, ни мужа мы со вчерашнего дня так и не видели — хотя невестку мы вообще не видели, — я поняла, что они куда-то уехали.

Тетя Прося приглашающее махнула рукой и повела меня на хозяйскую половину дома. Тут было светло, уютно, и в коридор выходили несколько дверей. Женщина остановилась у третьей по левой стене и решительно дернула ручку.

В комнате царил идеальный порядок: кровать заправлена так, что нигде ни бугорка; подушки сложены стопкой, от большей к меньшей; пол выскоблен и выметен; на сундук наброшено небольшое расшитое народными гаттийскими узорами покрывало. Больше ничего в комнатку не поместилось.

Хозяйская жена подошла к сундуку, сорвала покрывальце, откинула крышку и принялась копаться внутри. Вскоре мне были предложены три рубахи, совершенно непригодные ни для колдовства, ни для путешествия — слишком уж красивые, для праздников пошитые. Я покачала головой.