Олег Микулов - Тропа длиною в жизнь

Койра беспокойно поглядывала в сторону мужчин; бормотала как бы про себя: «Не к добру! Ох, не к добру! Для всех старается, да ему же и беда!» Силута молчала.

…Но вот вроде бы все закончилось. Койра встрепенулась. К ним быстрым шагом приближались двое. Пейя-ган и его сын. Веселые.

– Хей, мать! – на ходу заговорил Пейяган. – Все хорошо! Нас за беглецами послали; сказали – вернуть их надо. А Мосластый еще и повиниться должен! Повинишься, Мосластый? – спросил он, дернув сына за ухо.

– Еще как! – расхохотался тот. Силута тщательно разминала орехи, не отрывая глаз от крошева на дне деревянной миски, постепенно превращающегося в тонкий порошок.

– Вас звал кто-нибудь?

Она подняла голову. Муж. Не просто насупленный, по обыкновению, – злой!

– Прости, отец! – смиренно проговорил Пейяган. – Мы ведь не к твоему очагу. Только с матерями проститься; нам ведь уходить надо…

– Ну и уходите! – бросил Сильный, скрываясь за входным пологом.

Пейяган проводил его насмешливым взглядом и вновь обернулся к Койре:

– Не горюй, старуха! Скоро вернемся! – И, наклонившись к самому ее уху, шепнул:– Сголовами!

4

Ата устала. Она старалась изо всех сил, но к полудню, когда они достигли моста через Быстрянку, совсем недавно наведенного сыновьями Тигрольва, выдохлась окончательно, едва не падала. – Отдохнем.

Следовало спешить. Конечно, за ними могли и не посылать никого, они же не преступники, в конце концов, но Аймик почему-то был уверен: погоня будет. Быть может, потому, что он уже несколько раз ощущал с утра, как древко лука еле заметно подрагивало в его руке.

Они перекусили и теперь просто сидели на берегу узкой неглубокой речки, опустив в воду босые разгоряченные ноги. Аймик подумал было: а не попытаться ли сбить здесь след? Пройти подальше вверх по течению и перебраться вплавь? Но, взглянув на жену, оставил эту мысль. Для нее это только лишние муки, к тому же зряшные: они провозятся невесть сколько, а для следопыта распутать такую простую хитрость ничего не стоит.

Следовало спешить, но именно поэтому Аймик уже несколько раз останавливал Ату, порывавшуюся обуться и продолжить путь. Пусть отдохнет как следует. До сих пор он сам нес часть поклажи, невзирая на протесты жены («Мужчине не положено!»). Положено не положено, но он мог себе позволить это, пока был уверен: безопасно! И самый быстрый ходок их не успеет настигнуть. Но теперь, после того как они перейдут Быстрянку, весь груз ляжет на плечи измученной Аты.

Небесный Олень уже начал свой бег вниз по лазурному склону, на который он взбирался всю первую половину дня, когда Аймик оказал наконец: – Пора!

Погоня встала на след без всякого труда. Конечно, Пейяган – лучший следопыт Рода, его никакими ухищрениями не проведешь, но тут и мальчишка бы не ошибся. Вначале думалось: уловка! Намеренно кажут тропу, чтобы резко ее сбить в подходящем месте! Но время шло, а след оставался по-прежнему четким. Сын хмыкнул:

– Этак мы их еще засветло перехватим! Что скажешь, Двужильный?

Тот коротко хохотнул в ответ.

– А что, – не унимался Мосластый, – мы ведь их не сразу… Да, отец? Вначале поуговариваем. Она ничего баба, только уж больно худа…

– И голосиста, – вставил Двужильный.— Вопит, а чего уж тут вопить?

– Прекратите! – оборвал Пейяган. – На следу о добыче не болтают!

К переправе через Быстрянку подошли, когда день еще был в разгаре. Обнаружив, что и здесь не было никаких попыток сбить след, Мосластый расхохотался:

– Так мы еще и вернуться успеем!

А Двужильный ни с того ни с сего произнес:

– След не переложен, тропа прямая. Не к детям Волка – на юг. Может, вернемся прямо отсюда? Что нам они? Уходят, ну и пусть себе уходят.

Если Пейяган и колебался, это длилось не дольше мгновения:

– Помнишь, что наказал Тот-в-ком-Дух-Войны? Вперед!

Этот холм с двумя большими валунами наверху Аймик знал очень хорошо, хотя и бывал здесь нечасто. «Двуглазый Холм», одно из Священных мест Рода детей Тигрольва, Холм, на вершине которого стояли порожденные им Люди-Камни. Он не слишком высок, но с вершины открывался хороший обзор, особенно на север, где склон был круче. Аймик остановился у его подножия и задумался. Идти дальше? Еще светло, но много ли они пройдут дотемна? И вообще, далеко ли смогут уйти? Погоня уже близка, он чувствовал это всем своим существом; лук все чаще вздрагивал в его руке, словно спрашивал хозяина:«Не пора ли?» Если они продолжат свой путь на юг, там дальше пойдет низина, овраги, перелески, – места малознакомые и очень удобные для преследователей, но не для беглецов.

Нет! Он встретит их здесь. В их Священном месте. Аймик внимательно осмотрел окрестности. Справа, с запада, поле, поросшее высокой травой, кустарником и карликовыми березками; отсюда оно кажется ровным, но на самом деле там есть и западины, и неглубокие, затянутые овражки. Слева, с востока, мелкий нечастый ельник. Сейчас они пойдут дальше, вдоль этого ельника, как если бы решили продолжить свой путь, а на самом деле, обогнув холм, взберутся на его вершину по южному склону. Преследователи, целый день шедшие по прямому следу, подвоха не заподозрят… и станут удобной мишенью! Наверху он сказал Ате:

– Лежи, отдыхай, только не поднимайся, чтобы не заметили. Будем ждать.

Прилег на теплую траву и, прижавшись щекой к нагретой поверхности Камня-Дедушки, стал всматриваться на север.

– Ты убьешь их?

Аймик ответил не сразу, хотя, казалось бы, ответ предрешен. После вчерашнего странного сна у него не проходило тревожное, мучительное чувство. Словно он, за всю свою жизнь ни разу до сих пор не убивавший никого из людей, – величайший злодей, чьи руки по локоть в крови сородичей… И сейчас, рядом с каменными Предками его бывших сородичей, это чувство усилилось. Каменные Бабушка и Дедушка словно что-то нашептывали, от чего-то предостерегали… Но и обещали защиту.

– Не знаю… Нет, если только буду уверен, что они уйдут и оставят нас в покое.

Вдали показались три черных точки… Легки на помине!

Аймик подвинул колчан и, натягивая тетиву, прошептал:

– Разящий! Не подведи твоего хозяина и друга! Спаси нас!

Небесный Олень уже понемногу готовился к спуску с дневных пастбищ в Нижний Мир, когда погоня подошла к Двуглазому Холму. След шел вдоль ельника по подножию левого склона. Совсем свежий след. Пейяган знаком подозвал сына:

– Эй, Мосластый, что скажешь?

Молодой охотник посмотрел сверху, потом опустился на колени, понюхал. Прищурившись, глянул на заходящее солнце: