Ирина Анненкова - Мой личный чародей

Лязгнул замок. Дверь с душераздирающим скрипом отворилась, и в каменный мешок шагнула высокая худощавая девушка. За ее спиной я разглядела ещё две рослые тени. Понятно. О побеге можно пока позабыть.

— Еда, — спокойно и даже дружелюбно сообщила моя тюремщица, наклоняясь и ставя на пол у своих ног объемистый чугунок, плотно закрытый крышкой. Я плотоядно облизнулась, будучи не в силах оторвать взгляд от посудины — голод, как простой, так и магический, уже давно и немилосердно терзал меня. — Этого, — скривив рот, она презрительно мотнула головой в сторону крепко спящего мужчины, — не корми. Ему уже всё равно, а тебе нужно. Поняла?

— Нет, — с сожалением ответила я, разглядывая девушку, чем-то похожую на поймавшую меня Сину, а затем попросила: — подожди, не уходи, я хочу тебя спросить…

Невозмутимая тюремщица молча покачала головой, забрала у одной из теней высокий кувшин, поставила его рядом с чугунком, кивнула и, больше не проронив ни слова, неторопливо вышла. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за нею.

Когда я, дрожа от нетерпения, сбросила крышку, застенок наполнился умопомрачительным запахом, а мой рот — слюной. В чугунке лежала заячья тушка, зажаренная целиком, а затем порубленная на куски. После того, как я опустошила собственную ауру не меньше, чем на треть, вид и запах мяса сводил меня с ума — тем более что другого способа восстановить свои силы сейчас у меня не было. Запихивая первый кусок в рот, я мрачно подумала, что съела бы его даже сырым.

Самое трудное было — остановиться, не слопать всего зайца и не попытаться потом вылизать чугунок (ну хоть с самого краешку!), а честно оставить товарищу по несчастью его половину. Ему, конечно, ещё долго будет не до еды (я имею в виду еду с аппетитом); скорее всего, его затошнит при одной мысли о пище, но брать силы всё равно откуда-то придется. Так что…

В кувшине оказалось пиво — свежее и совсем некрепкое. Отпив примерно с четверть, я почувствовала себя гораздо лучше.

Мужчина снова застонал и перевернулся на спину. Свет лампы упал ему на лицо, и я решила, что моего пациента всё же стоит умыть — хотя бы для того, чтобы потом точно знать, кого именно лечила. Если, конечно, у нас будет это "потом". Оторвав от низа своей длинной рубахи изрядный клок, я как следует намочила его в луже и принялась осторожно оттирать кровь и грязь, толстой коркой покрывавшие щеки и лоб незнакомца. М-да, похоже, они его ловили и били прямо в болоте…

Внезапно мужчина распахнул глаза. Некоторое время он продолжал лежать неподвижно, слепо таращась прямо перед собою. Я застыла с тряпкой в руке. Потом, рассудив, что так он может пролежать ещё довольно долго, я решила не прерывать гигиенические процедуры. Увлеченно сопя, я начала сковыривать засохшую корку со щеки незнакомца, и едва не пропустила тот момент, когда он сумел сфокусировать свой взгляд на моем лице.

Спасло меня только то, что мой подопечный был крепко-накрепко пристегнут к скобе, да ещё хорошая реакция. Я всё-таки успела отпрыгнуть к противоположной стене, резвым мотыльком перепорхнув через здоровенную лужу. Глаза мужчины полыхнули яростью, а руки с неприличной для умирающего скоростью и силой метнулись к моему горлу.

— З-змея подколодная! — с ненавистью прохрипел он, пытаясь дотянуться до меня. Удерживающая его цепь натянулась и задрожала. К счастью для меня, тюремщики ответственно подошли к своему делу. Цепь выдержала, и мужчина со стоном осел на пол. Рванувшись ещё разок-другой, он отполз назад и, тяжело дыша, привалился к стене.

— Тише, тише, — успокаивающе забормотала я, выставив перед собой руки. — Всё в порядке, всё хорошо. Ты только не дергайся так. Я просто хочу тебе помочь.

— Ага, я тебе так и поверил, — гневно прошипел незнакомец. — Помочь, чтобы потом ещё помучить? У-у-у, з-змеюка! Гадина ползучая!

— Да что ты всё заладил — змея, гадина? — обиделась я. — Сам ты змей!

— Ну а кто же ты, если не змея? — презрительно прошепелявил мой обидчик — разбитые губы плохо его слушались.

— Да вот знаешь, до сих пор человеком была, — насмешливо проговорила я и тут же испуганно вжалась в мокрые камни — такая смесь отвращения и брезгливости перекосила и так перекошенное от побоев лицо мужчины. Он смотрел на меня во все глаза, будто не веря тому, что видит и слышит.

— Человек! — с омерзением процедил он. — Человек! Вот только этой дряни мне ещё не хватало!

— Ты что, совсем ненормальный? — изумилась я. — А кого, собственно, ты ожидал встретить? Ты сам-то кто — лось сохатый?

Высокомерно проигнорировав мой вопрос, мужчина выпрямился — насколько это было возможно со сломанными ребрами и отбитым нутром — и надменным движением убрал назад свои спутанные волосы, грязной гривой закрывавшие ему пол-лица. И презрительно пошевелил довольно длинными заостренными ушами.

А… О… Э… Э? Эльф?!!!

Почему-то я сразу поверила в то, что передо мною — самый настоящий эльф, хотя до этого момента я была уверена: эльфы — существа воздушные, субтильные и преимущественно с крылышками. По крайней мере, так говорится в сказках. По поводу крылышек, правда, мнения авторов расходятся, но по самому главному вопросу разночтений не наблюдается: уши. Длинные, острые, подвижные уши являются отличительной чертой всех эльфов. Ну и, конечно, неземная красота. Правда, этого мой собеседник предъявить никак не мог по причине грязи и избитости. Но уши — да, эти были что надо и на месте!

Ну, а если говорить серьезно, то Дар перед отъездом втихаря сунул мне строго запрещенную книгу о старших магических народах, проживавших на территории Синедолии до войны с людьми. Там, конечно, было понаписано много ерунды (сочиняли-то победители-люди!), но теперь, внимательно приглядываясь к зашедшемуся мучительным кашлем мужчине, я увидела то, на что прежде не обратила внимания: немного иное, нежели у людей, телосложение, другую форму головы, кожу, безволосую и более плотную. Ну, и конечно, уши! Куда ж без них?..

— М-м, я поняла, ты эльф, — осторожно сказала я, когда мужчина, наконец, откашлялся и затих. И тихо прибавила: — Очень приятно познакомиться.

— Жаль, не могу ответить тем же, — с сарказмом ответил длинноухий. — Мне очень неприятно.

— Я тебя что, успела чем-то обидеть?! Да чем же??

— Вы, люди, сами себя обидели тем, что вообще появились на свет! — злобно выплюнул эльф, ощупывая правой рукой левый локоть. Вывих я ему успела вправить, пока он валялся без сознания, но, если лечить совсем без магии, то болеть будет ещё долго.

— Сами себя обидели? — удивленно переспросила я.

— Все люди — слабые, лживые, вероломные воры, предатели и убийцы! — с удовольствием перечислил эльф, окидывая меня взглядом, исполненным ледяного презрения.