Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

В ангаре царили постоянный космический вакуум и невесомость.

Чтобы от тамбура через мостик перейти к истребителям, требовалось надеть тяжелый скафандр со свинцовыми подошвами, чтобы во время перехода не улететь в космос из-за невесомости. В этом космическом одеянии мы с Белояром, чем-то напоминая средневековых рыцарей, превращались в малоподвижных людей. Требовалось от десяти минут и больше, чтобы от воздушного тамбура добраться до истребителей. Не знаю, как Белояр, я никогда не спрашивал его по этому поводу, но меня страшно раздражала процедура прохождения через воздушный тамбур к истребителям. Да и работать в этих скафандрах было очень тяжело, пилотские кабины были все же небольшими по площади, переодеться нельзя, развернуться трудно. Хочется самому заменить тот или иной блок, датчик, но не можешь, пальцы руки в скафандре становятся совершенно негибкими и неуправляемыми. Вот приходится на все сто использовать электронику или искусственные разумы — Иры.

Перед уходом командор Сандерс оставил по пакеты с техническим описанием и руководством по управлению этими машинами. Из сопроводительного письма к содержимому этих пакетов следовало, что в течение практики мы должны изучить техническое устройство, системы жизнеобеспечения, органы управления, вооружения и научиться пилотированию этих истребителей. Практика может быть зачтена, если мы сумеем вернуться в академию на этих машинах-блинах.

Честно говоря, мы очень удивились такому заданию.

Ну, понимаете, мы просто не могли себе представить, что такой мощный истребитель отдан в наше полное распоряжение, научись и делай с ним, что хочешь, что его можно сделать любимым детищем, да об этом мечтает любой курсант космической академии!

Еще раз полистав страницы технического описания истребителя, я отложил манускрипт в сторону, натянул скафандр и направился к воздушному тамбуру.

Пройдя необходимые процедуры в тамбуре вышел на площадку и замер, до глубины души пораженный красотой двух конструкций, совершенно не похожих на небесных птиц. Конструкции больше напоминали оладьи на сковороде — почти круглый фюзеляж с крыльями, плотно прижатыми к нему, крылья больше выдвигались из пазов во время полетов в атмосфере планет и полностью уходили в фюзеляж при полетах в космосе. Колпак кабины пилота чуть-чуть возвышался над фюзеляжем. Впереди были два небольших отверстия для забора воздуха для окисления топлива в камерах сгорания двигателя, а сзади были расположены два мощных ионно-отражательных сопла.

Не удержавшись от искушения, я подошел к одной из машин и коснулся темного пятна на боку кабины пилота. Верхняя полусфера колпака кабины бесшумно скользнула вверх и ушла в бок, открыв внутреннее пространство и оборудование кабины пилота. Мне не раз уже приходилось сидеть и работать в таких вот пилотских кабинах, в аналогах которой я налетал несколько десятков часов.

Удобно расположившись на пилотском сиденье, ладонью небрежно хлопнул по большой зеленой кнопке-выпуклости справа от себя, верхняя полусфера колпака кабины опустилась, герметически закрепившись в пазах. В тот же момент кабина заполнилась воздухом, отбросив за спину шлем скафандра, я вдохнул и чуть не захлебнулся свежим воздухом, который заполнил легкие, и стал наблюдать, как на доске приборов один за другим зажигались индикаторы, светодиоды. Слева под рукой откинулась дюралевая крышечка, под которой лежал странный шлем, своей формой сильно напоминающий шлемофон авиатора начала позапрошлого века. Совершенно естественно я примерил этот шлем на свою голову, он плотно охватил ее. Шлем был изготовлен из мягкого, прорезиненного материала. Как только он оказался на голове, на приборной доске загорелся зеленым сигнал, замерцала надпись с просьбой нажать кнопку, расположенную под надписью.

Большим пальцем правой руки нажал на кнопку, в шлеме раздался мягкий щелчок и возник приятный баритон мужского голоса:

— Здравствуйте, позвольте представиться. Я — искусственный разум этого истребителя-перехватчика и меня зовут Иррек. Если вы решили стать пилотом этого летательного аппарата, то прошу немного подождать, так как мне нужно время, чтобы настроить на ваши личные характеристики датчики и сенсоры контур-шлема, который одновременно является центром управления и электронно-вычислительным центром этой машины. На осуществление процедуры настройки мне потребуются десять секунд. Если вы действительно желаете стать пилотом этой машины, то положите ладонь вашей правой руки на мигающий экран монитора в центре доски приборов и подержите ее на экране пока не завершится процесс отсчета времени. Итак, начинаем отсчет: раз… два… три…

В центре приборной располагался еще один маленький экран, по которому в хаотическом беспорядке метались цветовые диагонали, вертикали, кривые и зигзаги и которые, переплетаясь, образовывали сплошную и беспорядочную путаницу световых полос.

Как только отсчет завершился, движение цветовых полос на экране приобрело относительный порядок, а на экране загорелась надпись:

— Настройка успешно завершена, пилот! Поздравляем! Теперь вы имеете свободный доступ к органам управления контуром-шлемом и к органам управления Х45. — Радостно сообщил Иррек

В памяти всплыл один случай, который произошел в академии. Большинство преподавателей космической академии были не людьми — живыми существами, а искусственными разумами (Ирами), электронными созданиями. На первом курсе один из Иров не поладил с Белояром и поставил ему тройку, хотя этот предмет мой друг знал на отлично. Пришлось в конфликт вмешаться мне, чтобы он не разгорелся и не достиг бы ушей начальства академии. И выяснилось, что весь сыр-бор разгорелся практически не из ничего, произошла простоя человеческая несовместимость характеров. Электронный Ир невзлюбил Белояра и поставил ему тройку, чтобы этим действием обидеть своего ученика, который был живым существом. Мне пришлось изменить кое-какие цепочки, добавить новые платы в электронную схему-структуру этого Ира во время своего вмешательства, что совершенно неожиданно привело к тому, что эти электронные существа научились общаться между собой мысленно — телепатически. Более того, их новая электронная схема мышления предполагала, что искусству мысленного разговора можно было научить и людей.

Когда Генерал узнал об этом, слухи о конфликте все же достигли его ушей, то схватился за голову и сказал мне, чтобы я больше не касался Иров и их электронных схем.

Так вот, к чему эта долгая и нудная подготовка, да все очень просто — голос Иррека очень походил на голос Ира, электронно-вычислительного центра этого истребителя Х45. К тому же, я уловил слабую телепатическую мысль-нить, протянувшуюся от него ко мне.