Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

Когда память напомнила старшему помощнику о телеграмме о молодых практикантах, то он вспомнил и то, что в ней его удивило два интересных факта. Первый, практиканты были в высоких флотских чинах, а обычно на практику присылали рядовых, максимум сержантов, и, второе, там что-то говорилось об истребителях. Но на сторожевых эсминцах никаких истребителей никогда не было и не должно было быть, их конструкция не позволяла им быть авиаматкой. Прочитав еще раз телеграмму, он решил не валять дурака и подождать развития событий, время покажет, что имелось в виду в этой телеграмме. Поэтому, не совершая лишних телодвижений и не говоря лишних слов, выполняя приказ командора, он поставил нас на довольствие и предложил два варианта размещения — разместиться по отдельности в одноместных офицерских каютах или вдвоем, но в шикарной адмиральской каюте, которой до настоящего время никто и никогда не пользовался. Адмиралов на борту эсминца "Галактика" пока еще не было.

Мы, разумеется, остановились на втором варианте.

По безразличному выражению лица старшего помощника можно было легко прочитать, что его нисколько не удивил наш выбор, так как мы с Белояром, по его глубокому убеждению, являлись представителями именно той категории молодых академических барчуков, которые опустились до самой низшей сексуальной распущенности — спать вдвоем в одной кровати. Старшему помощнику было невдомек, что адмиральская каюта, помимо большой адмиральской кровати, имела и большой раскладной диван. Когда готовились к практике, мы залезли в терминал всемирной сети и разыскали информации об эсминце, практически вся информация о нем была засекречена, но об адмиральской каюте рассказа был на половину страницы электронного текста. Вот из рассказа мы и почерпнули информацию о кровати и раскладной диване. И мне с Белояром в адмиральской каюте было куда вольготней, чем в закутке малогабаритной офицерской каюты, где нормальному человеку, ноги было некуда протянуть.

Выполнив приказ командора и, разместив молодых мичманов в адмиральской каюте, старший помощник, словно опытное привидение одного из старых лондонских замков, растворился в сумраке слабо освещенных коридоров эсминца.

Оставшись одни в большой, ярко освещенной адмиральской каюте, мы переоделись в робы темно-синего цвета и стали искать, чем бы перекусить. В результате тщательного обследования внутреннего обустройства адмиральской каюты и прилегающей небольшой кухоньки, мы пришли к неутешительному выводу, адмиралы не питаются земной пищей, а обходятся горячительными напитками, причем в неограниченном количестве. Мы так и не смогли обнаружить что-либо съестного, а обнаружили несколько баров и мини-баров, доверху забитых бутылками с жидкостями различных цветов. Оно и понятно, адмирал есть высший по старшинству офицер на флоте и ему не пристало употреблять простые земными продукты, как это делают нормальные и приземленные люди, любящие гамбургеры или сэндвичи. Этим людям, божественного происхождения, пристало вкушать только амброзию во всех ее проявлениях.

Выбрав наугад бутылку из адмиральского бара и распив ее из горлышка, мы с Белояром были чрезвычайно удивлены обстоятельством, как быстро это одно из проявлений божественной амброзии подействовало на наши головы — неизвестно откуда появилась и потребовала выхода молодецкая бравада и храбрость — любое море нам стало по колено. Исходя из этой бравады и желания поесть чего-нибудь, я лично отдал приказ Белояру, позвонить в кают-компанию и заказать ужин на двоих в адмиральскую каюту. Было очень похоже на то, что выпитые виски подействовали и на Белояра, так как он тут же бросился исполнять мое распоряжение. К тому же голод не тетка, а Белояр был простым землянином и не чуждался земных продуктов. На третий или четвертый гудок в аппарате внутренней связи кают-компании кто-то ответил и он начал многословно и в подробностях объяснять, какие блюда пожелал опробовать его "адмирал", не преминув упомянуть и о том, сказалась, видимо, кулинарная одаренность моего друга, до какой степени следует прожаривать мясные блюда.

Чтобы не мучатся от голода, я решил принять душ. В душе, к моему глубокому удивлению, была в наличии горячая и холодная вода. Минут десять пробарахтался в плотных струях великолепного адмиральского душа, которые смыли дорожную грязь и отлично промассажировали тело, это было истинным наслаждением, я чувствовал себя на седьмом небе.

Духовно и телесно очистив себя, на ходу высвистывая популярную мелодию о девушке по имени Катюша, я вышел из душа в столовую каюты, где бросилось в глаза странное поведение Белояра. Этот парень, мой напарник пока я отсутствовал в ванной комнате успел сойти с ума. Как только я перешагнул порог, он вытянулся по команде "смирно" и, пожирая меня глазами, молодецки отрапортовал о том, что приказание выполнено и ужин подан на стол. Затем Белояр, словно актер на сцене, грациозно ступил в сторону и перед моими глазами возник обеденный стол, сервированный на две персоны.

Чего только на этом столе не было!

В два ряда он был заставлен многочисленными салатами, холодными и горячими закусками, мясными и рыбными блюдам, — одних только супниц, пышущих ароматнейшим паром, было четыре. На этом же столе я увидел пару бутылок коньяка "Хеннесси", которого сегодня на Земле днем с огнем не сыщешь!

В углу столовой неподвижно замер матрос-вестовой, который боялся поднять на меня глаза и с мертвенно-бледным лицом следил за каждым моим движением. Было очень заметно, каких усилий ему стоило подойти и пододвинуть стул, когда я усаживался стол.

Небрежно кивнув Белояру на соседний стул, который он спешно занял, я взглянул на вестового и глазами показал на бутылку коньяка "Хеннеси". Дрожащими от волнения руками он разлил коньяк и мы с Белояром чокнулись за успешно начатую производственную практику.

ххх

На следующее утро, мыс Белояром ожидали разноса за нашу вчерашнюю шутку. Отчетливо понимая, что вчерашний "алкогольный бунт" просто так не сойдет нам с рук, но не знали, как действовать дальше в этой непонятной ситуации. В конце концов, решили плыть и дальше по течению и посмотреть, как будут в дальнейшем развиваться вчерашние события. Эту ночь я провел, разумеется, на адмиральской широкой кровати, А Белояру пришлось спать на диване. Но время шло, кругом было тихо и ничего не происходило. Мы уж маяться начали от безделья и не информированности.

Когда вчерашний вестовой осторожно приоткрыл дверь в каюту, мы оба даже духом воспрянули, и громким шепотом спросил, когда пожелаем позавтракать, добавив при этом, что все готово и разогрето.