Елена Асеева - Путь Святозара

— Приветствую тебя, о внук великого Богомудра, в своих владениях.

— Здравствуй, отец и царь всех живущих на земле зверей, и я приветствую тебя, — гордо ответил Керк и поднялся с колена.

— Что привело тебя в мой лес, внук Богомудра? — спросил Инорок.

— Меня зовут Керк, и я иду к Старому Дубу за древком для лука. А как ты догадался, что я внук Богомудра? — поинтересовался Керк.

— В этот лес никто никогда не приходит из смертных, только наследники Богомудра. — объяснил Инорок и подошел ближе. — Значит, ты идешь за древком, как твой отец, твой дед и сам Богомудр? Похвально.

— Скажи, Инорок, что здесь происходит? — спросил Керк и обвел пустой и тихий лес рукой, — Поче-му эта часть леса такая безжизненная?

— О Керк, внук Богомудра, в этой части леса вот уже много лет как поселилось страшное чудище, его зовут Клыкастый Кабадос. Он съел всех зверей и птиц, высосал все родники и ручьи, поэтому здесь нет живых существ, и не звенит вода. А так как он создан нечистым духом, то мне не подчиняется и творит злодейства, — вздохнув, ответил Инорок и внимательно посмотрел на Керка своими прекрасными и умными глазами.

— Чем я могу помочь вам Инорок? — смело глянув в темно-синие глаза отца всех зверей, поинтересовался Керк, — Что могу сделать, чтобы спасти лес и живых существ?

— Если ты встретишь его на своем пути, а ты обязательно его встретишь, так как он никого не вы-пускает живым из леса, убей его, — ответил Инорок, в упор, глядя на Керка.

Керк, не колеблясь не секунды, ответил:

— Хорошо, царь зверей, да будет так, как ты сказал. Если я встречу Кабадоса, я его убью, но как мне понять, что это Кабадос?

— О, Керк, внук Богомудра, верь мне, что ты узнаешь Кабадоса, потому что лишь один он бродит в этом лесу и так страшен, что нельзя сказать на кого из живых существ, похож. Если ты выполнишь мою просьбу, я буду благодарен тебе вечно.

— Инорок, сама встреча с тобой — удача. И если мне удастся выполнить твою просьбу, то я буду этим очень горд. Однако, я слышал от людей, что ты, Инорок, являешься владыкой лесных ручьев, ключей и родников, так ли это? — все еще сжигаемый жаждой, сказал Керк.

— Да, это так. Я берегу лесную воду и делаю ее чистой, — разъяснил Инорок.

— О, гордый Инорок, прошу тебя тогда, напои меня, если это возможно, так как меня сильно мучает жажда, — едва склонив голову, попросил Керк.

— Хорошо, Керк, внук Богомудра. Да будет тебе вода, — в то же мгновение Инорок переступил своими ногами так, что под белой шкурой заиграли мускулы, а затем он стукнул своим лошади-ным копытом по тропинке, та разломилась надвое, и из нее забил и побежал родничок. — Пей скорее, Керк, так как только услышит Кабадос, как звенит прекрасная и чистая лесная вода, в тот же миг придет сюда, чтобы уничтожить ее.

Но Керка не пришлось просить дважды. Сжигаемый жаждой он присел на корточки возле ключа и жадно стал пить воду, набирая в ладони. Напившись воды, он поднялся поблагодарить Иноро-ка, но того уже и след простыл, как будто и вовсе его не было. Керк переступил через родничок и пошел по тропе дальше, теперь он шел с повышенной осторожностью, оглядываясь и прислушиваясь.

Как и предупреждал Инорок, Кабадос не замедлил появиться. Из ближайших деревьев, ломая ветки, страшно рыча и пуская пар из ноздрей, на тропу вышло чудище. Чудовище было гигантом, в холке достигая сажени в высоту, кабанообразное, безволосое, покрытое панцирем, который надежно защищал голову и тело. Ко всему прочему Кабадос был вооружен, направленными вперед, клыками, на вытянутой морде находились крошечные уши и глаза с мутным взглядом. Чудище остановилось на тропе и стало рыть землю лосиными копытами. Керк понял, что сейчас будет бой, он скинул с себя плащ и заплечный мешок, вытащил меч и, сняв ножны, откинул их в сторону. Магический меч Даждьбога в бою был почти невесом, когда Керк взял его в руку, то ощутил, что меч как будто врос в нее. Кабадос бросился на Керка, а Керк, увернувшись, взмахнул мечом и ударил его вертикально по голове. Меч взвизгнул и отскочил от головы чудища, как от камня. Панцирь крепко защищал своего хозяина. Кабадос развернулся и опять повторил нападение, Керк вновь увернулся, нанеся удар, теперь уже по телу Кабадоса, но меч также как ранее отскочил от его тела, как от камня, и здесь его защищал крепкий панцирь. Керк растерялся лишь на мгновение, и этого было достаточно, чтобы Кабадос ринулся на него и задел Керка клыком по левому плечу. В самый последний момент Керк отклонился вправо, упав на землю, но тут, же вскочил и почувствовал резкую боль в руке. Керк глянул на плечо и увидел разорванный кафтан и струящуюся кровь. Кабадос вновь развернулся, и, остановившись, тяжело задышал, пуская пар из ноздрей, да начал рыть землю копытом явно подзадоривая себя. А потом снова атаковал Керка, приклонив голову низко к земле, выставив вперед клыки и пытаясь подцепить его ими. Керк, превозмогая боль, схватил обеими руками меч и, не отрывая ступни ног от земли, чтобы не потерять равновесие, нанес страшной силы колющий удар в глаз приблизившемуся вплотную чудовищу. Меч вонзился в глаз, и глубоко ушел внутрь черепа, поражая мозг чудища. Кабадос взвыл и повалился на передние ноги. Керк выдернул меч и отскочил в сторону, наблюдая предсмертную агонию чудовища. Он вытер меч о землю, подобрал ножны, заплечный мешок, накинул на плечи плащ, и, постояв немного около мертвого чудовища, окончательно убедившись, что он не встанет, двинулся вперед.

Опять пошел мелкий дождь, плечо очень сильно болело, Керк засунул руку под плащ и крепко порванным кафтаном зажал рану. Идя по тропе, и оглядывая лес, Керк искал траву — покрыш. Эта трава используется в магических целях, и обладает могущественными свойствами — останавливать кровотечения. Такая трава в основном растет в хвойных местах, тонкими стебельками стелется по земле. Но сейчас, как назло, ее нигде не было видно. Кровь текла сильно, и уже вся рубашка и кафтан пропитались ею. Керк терял силы и чувствовал слабость, но не останавливал ход, в надежде все, же разыскать траву.

Вдруг над головой Керка пролетела сорока, едва не задев крылом его волосы и села на ветку ближайшего дерева. Керк остановился, посмотрел на птицу, та в клюве что-то держала, подойдя ближе, он протянул руку. Из клюва сороки выпала трава — покрыш. "Это Инорок послал сороку с магической травой", — догадался Керк.

— Спасибо, — поблагодарил Керк сороку и ее владыку Инорока, а та, глянув на него черными бу-синками глаз, крутанула хвостом, застрекотала и улетела прочь.

Керк положил траву в рот и стал ее жевать, трава была чуть сладковата на вкус. Пройдя еще не-много в поисках привала, он остановился около поваленного дерева и сел на него, потом снял с себя плащ, кафтан, рубаху, положил все это на ствол, а сам внимательно оглядел плечо. Оказывается, Кабадос вскользь задел руку, но кровь текла сильно, и рана была глубокая. Керк сплюнул пережеванную траву в ладонь, приложил к ране, закрыл глаза и зашептал заговор: "Как от бел-горюч камня из под камня камней Алатырь-камня, да по всей Мать Сыра Земле побегут воды светлые, воды чистые, воды живительные. Подымусь поутру, по утренней Заре, когда выкатит Хорс — красно солнышко из-под сине неба. Поклонюсь я в пояс Богу Солнца, поклонюсь я в пояс Мать Сыра Земле, поклонюсь я Алатырь — камню. Дай ты мне, отец всех камней Алатырь — камень, живой воды. Дай ты мне, Мать — Сыра — Земля, да сырой земли. Дай ты мне, Хорс — красно солнышко, да света светлого да лика ясного. Да умою теми водами рану свою. Да утру сырой землей раны свои. Да окачу светом светлым да ликом ясным раны свои. И спадет тотчас и боль, и невзгода, и жар, и ломота. И кровь остановится, и рана затянется. Заговариваю я сим твердым моим заговором раны свои. И мой заговор крепок, как сам камень — Алатырь. И слово мое верно!" Произнес Керк последнее слово и почувствовал, как кровь перестала сочиться через пальцы, а на месте раны образовался большой рубец. Но боль в руке до конца не утихла, видно потому, что Керк ослабел от потери крови, и заговор удался не в полную силу. Керк поменял рубаху на новую, а над кафтаном прочитал присуху: "О, всесильный Бог Семаргл — бог огня, посредник между людьми и богами. Сотки огнем своим светлым сей кафтан, соедини разрывы и дыры. И пусть вспыхнет огонь и, погаснув, возвратит этой вещи былой ее вид. Именем Сварога повелевай!" В тоже мгновение на кафтане вспыхнул яркий лепесток пламени, выбрасывая вверх и в стороны крошечные искорки, а когда они падали на кафтан то шипели, словно охлажденные водой и тухли. И на том месте, где они тухли, стала показываться ткань кафтана целая и чистая от крови. Еще мгновение и потух сам лепесток пламени, показав исправленную и словно заштопанную вещь. Довольный проделанной работой Керк, оделся и двинулся дальше.