Елена Асеева - Путь Святозара

— Дух пущевик, владыка непроходимой чащобы, защитник леса от пожара, пропусти меня. Я пришел в лес не рубить и жечь деревья, а к Старому Дубу, к лесному Богу Свято — Бору. По-мыслы мои светлы, руки мои чисты, разум мой свободен.

Пущевик стоял молча, и верно что-то обдумывая, а потом он прохрипел своим жутким дребез-жащим голосом:

— Что ж, раз смог избавиться от моего гнета, так можешь идти дальше, — сказал и обернулся кустом колючим, будто и не было его вовсе.

Керк посмотрел сначала на куст, потом на топтавшихся у ног Лесавков и прошептал им:

— Спасибо тебе, дедушка, — и поклонился, а потом добавил. — И тебе, бабушка.

— Ну, что ж пойдем скорее, — поторопили его довольные и заулыбавшиеся лесавки.

Через некоторое время они вывели его на еле заметную тропу и сказали:

— Вот и тропа, отрок. Иди теперь по ней, и пусть тебе помогает удача.

— Как мне отблагодарить вас? — спросил Керк.

— Благодарностью станут добрые слова, — заметила бабка лесавка.

— Что ж, тогда большое вам спасибо, добрые дед и бабка лесавки. И желаю вам доброго пути, — сказал Керк и низко, до земли, поклонился.

Дед и бабка заулыбались, их личики засветились от удовольствия, они также низко поклони-лись Керку в ответ и, обернувшись в маленьких сереньких ежей, уползли по своим делам. Керк воткнул кинжал в тропу, прочитал заговор и пошел в указанном тропинкой направлении.

Осенью дни становятся короче, и Керк заметил, что Хорс Бог Солнца уже двигался на покой. Керк, переживший за сегодня столько событий, решил, что ему пора найти место для ночлега. Но так как он боялся опять потерять тропу, то решил устроить ночлег не далеко от нее. Тропинка увела Керка от непроходимой чащобы, и впереди он увидел чистый ельник — настоящий подарок для него. Он сошел с тропы, огляделся и стал собирать ветки для костра, при помощи присухи развел огонь и, встав спиной к костру, а лицом к лесу, провел рукой невидимый круг, шепча про себя: "Силой Бога Сварога, силой Бога Перуна, силой Богини Мать Сыра Земля отгоняю от себя всех нечистых Духов, всех зверей и птиц, кои могут доставить злобу и боль. Окружаю себя светом огненных стрел Сына Бога Перуна и земным светом любви Богини Мать Сыра Земля. Да будет крепок мой заговор, как сам камень Алатырь!" И тогда из земли вытяну-лись и устремились вверх едва видимые тонко-прозрачные паутинки, а затем они еле слышно зазвенели и начали переплетаться между собой, образовав над Керком сквозистый, кружевной шатер. После этого Керк, успокоенный созданным и защищающим его щитом, достал из заплечного мешка скатерть — самобранку и плащ. Плащ отложил в сторону, а над скатертью — самобранкой прочитал заветные слова. В тоже мгновение скатерть-самобранка развернулась, и на ней появились разные блюда: тут тебе и свиной печеный окорок, и буженина в сенной требухе, и стерляжья уха с печенками налима, и блины тебе красные, молочные, гречневые, и пироги с вишнями, творогом, грибами, и, конечно, горячий сбитень. Керк, целый день, будучи голодным, съел так много, что сам поразился. Наевшись, он поблагодарил скатерть и, сказав ей заветное слово "Свернись", убрал в мешок, а сам добрым словом помянул дворового. Затем Керк расстелил плащ, лег на одну его часть, положив под голову мешок, вытащил из ножен меч и положил его рядом, укрылся другой частью плаща и крепко заснул.

Глава десятая

Всю ночь Керк проспал, а лишь взошло солнце, проснулся оттого, что замерз, так как костер уже прогорел. Керк решил не разводить с утра костра, а оставшееся пепелище прикрыл землей. Раскрыл скатерть и наскоро позавтракал, прихватив оттуда немного хлеба и сыра, чтобы днем во время пути было что поесть. Все сложил в мешок, вложил меч в ножны и, встав на то место, где прежде был костер, провел рукой по невидимому кругу, шепча: "Огненные стрелы Бога Перуна отскочите, земная любовь Богини Мать Сыра Земля отпряди. Я, создавший сей невидимый щит, его разрушаю, его разламываю. И слово мое твердо, и слово мое крепко!" Только после этого Керк беспрепятственно вышел из своего ночного убежища и направился к тропинке. За ночь тропа потеряла свои магические способности, и Керк еле-еле разглядел ее в опавшей листве и хвои, ему пришлось опять повторить заговор, и только после этого он смог продолжить свой путь.

Теперь он шел по хвойному лесу. В основном здесь росли сосны, ели и пихты. Земля была устлана хвоей, то там, то здесь красовались грибы: грузди, маслята, мухоморы. В лесу было необычайно тихо, лишь изредка пролетит синичка или другая птичка и нарушит тишину своей трелью. Утро выдалось пасмурным и прохладным, а потом еще заморосил дождь, Керк достал плащ, одел его и продолжил свой путь. Чем дальше продвигался вглубь леса Керк, тем мрачнее и тише становилось в лесу. И если в начале своего пути еще изредка он встречал птиц, зайцев или, пробегающего через тропинку, ежа, то теперь лес казался совсем безжизненным. Дождь то прекращался, то опять начинал моросить, несмотря на плащ, Керк промок и озяб, но, зная как долог его путь, не прекращал ходьбы. Еще поразило Керка то, что до этого, столь полноводный ключами, ручейками, лес был совсем сухим, получалось, что в этой его части не просто никто не жил, но и не было даже капли воды. Керк шел и думал о воде, ему очень хотелось пить, можно было, конечно, остановиться, раскрыть скатерть и напиться, но этого Керк не стал делать, так как чувствовал, что расслабляться в таком месте опасно, тем более останавливаться на привал.

Утро сменилось днем, а пейзаж не менялся, все также хвойный, безжизненный, безводный лес. Керк уже не мог не о чем думать, кроме как о воде, сжигаемый жаждой, он решил пренеб-речь своими опасениями, и все-таки сделать привал, но для этого надо было сойти с тропы. Вы-глядывая место, он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую и не заметил, как на тропу из-за деревьев вышел какой-то зверь. Животное по форме тела напоминало оленя, и было покрыто белоснежной шерстью, под которой переливались мускулы. Из центра лба между ушей торчало два рога, один был длиной в аршин, а другой вдвое короче. Рога были белые, витые, спиралеобразные и сияли, как жемчуг. Керк краем глаза заметил движение на тропе, резко повернул голову и застыл в изумлении. Прямо перед ним стоял Инорок — царь всех живущих на земле животных, отец всех зверей. Инорок стоял, гордо подняв свою голову, и темно-синими глазами смотрел на него. Керк слышал об этом животном много легенд и знал, что Инорок олицетворят чистоту, бесстрашие, гордость и излучает свет. Смертным Инорок являлся очень редко в качестве вестника перемен. А еще Инорок был владыкой лесных вод, ручьев, ключей и следил за чистотой воды. Керк встал на одно колено и низко склонил голову перед царем всех зверей. Инорок в ответ тоже поклонился Керку и, о чудо, заговорил с ним человеческим языком.