Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)

— Да.

— Хорошо отдам, если жен вернешь.

— Когда пропали?

— Десять лет назад.

— Ничего себе, — почесала я макушку, — ты их искал?

— Обижаешь, все моря, океаны облазил, под каждый камень заглянул, нет их, и на землю они не выходили, я бы знал.

Я задумалась, и усевшись на камень подобрала ноги.

— Царь, а царь, может ты меня покормишь?

— Отстать видишь я в печали.

— Вижу, ты же царь слуги то твои где?

— Да нет слуг, как жены пропали, бушевал сильно, вот и разбежались.

— А эти, как их, жертвенные девы?

— То же нет.

— Убил?

— Зачем, нет их уже давно.

— Стоп, а когда последняя жертва была?

— Не помню, — задумался царь, — сейчас узнаем, Юркий позови мне последнюю жертву.

Юркая длинная рыбка, стремительно унеслась в пустоту. Мы молчали, царь думал о своем, я же дремала, сил просто не было. Рыбка вернулась следом пришла высокая женщина.

— Здравствуйте, — поздоровалась та.

— Здравствуй, скажи пожалуйста тебя когда в жертву принесли? — спросила я.

— Назад не вернусь, — подобралась та.

— Да и не нужно, ты на вопрос ответь, тебя когда в жертву принесли?

— Одиннадцать лет назад, — отозвалась та.

Царь нахмурился и кустистые брови грозно сошлись на переносице. Девица, испуганно вздрогнула и низко поклонившись убежала.

— Тебе не кажется это странным, тебе жертву каждый год приносили?

— Да.

— И тогда был год жертвы?

— Да, но мне было не до этого.

— Кажется кто-то на это рассчитывал.

— Царь Кирим, хороший царь и за 30 лет не разу не нарушил договор.

— А кто должен был стать жертвой?

— Сейчас глянем.

Морской царь достал список, просмотрев ухмыльнулся.

— Внучка царя Кирима.

— Вот тебе и ответ.

— Ну-ка посиди здесь, сейчас вернусь.

Морской царь исчез. Я задремала так и оставшись на том же камне. Вода стала темнеть, вернулся царь, когда я уже дремала.

— И? — спросила я.

— Говорит что ничего не знает, внучка сбежала, знаю что врет, но доказать не могу, а невинных даже мне под воду спустить не позволят, где же жемчужинки мои.

— Значит они в море, — тихо сказала я и задумалась, в голову пришла идея, бредовая, но что я теряю, они в море и могут быть только в одном месте где их царь достать не может.

— Царь, если ты пообещаешь больше не брать жертвы, я скажу где они.

— Клянусь больше ни каких жертв, так где они?

— У тебя чудо-юдо рыба кит есть?

— Есть, а причем здесь она?

— А как ты думаешь, где еще можно спрятать трех человек, чтобы ты не нашел, ты лучше думай кому надо тебя до такого состояния довести.

Царь задумался, я поняла, кого-то он уже подозревает. Его слова подтвердили мои опасения.

— Я с ним позже разберусь, а пока пошли, проверим твою идею.

Морской царь подхватил меня на руки вода забурлила вокруг меня пузырьками, и мы очутились возле провала уходящего вглубь, царь стукнул трезубцем и из глубины поднялась исполинская рыба, царь что-то сказал и рыбина открыла рот, мы вошли и стали углубляться во внутренности рыбы, царь стукнул посохом и он засветился голубым светом. Не знаю, сколько мы вот так шли, но тут случилось чудо проход расширился и мы оказали с огромной пещере, в середине которой на боку лежал корабль. Мужчина вскрикнул и кинулся внутрь, через мгновение он прижимал к груди и покрывал поцелуями трех разновозрастных женщин, называя их самыми нежными словами. Те млели при этом не забывая костерить мужа.

— Простите, — нарушила я идиллию, — мне бы домой, ты мне что-то обещал.

Царь посмотрел внимательно на меня.

— Я от своего царского слова не отказываюсь, жертв больше не будет и да, держи.

Он стукнул трезубцем, и из пустоты появилась небольшая шкатулка.

— На берегу откроешь, держи его возле сердца, если с добрыми намерениями поможет, если же нет, то прости меня девочка, и ещё нужна будет помощь зови, я у тебя в необъятном долгу.

Морской царь ударил трезубцем, и я зажмурилась, меня тряхнуло и тело сковал нещадный холод, я тут же открыла глаза, я стояла посередине двора, первый снег несмело лежал на пожелтевшей траве, передом мной возвышался терем Владимира, позади удивленно фыркнула Моль.

— Вот и прибыли, — сказала я поднимаясь на порог.

Марта, Вита и Арон, долго расспрашивали меня, обещали кинуть весточку мужчинам, я поставила шкатулку на стол, и открыв её увила небольшое яйцо черного цвета, аккуратно достав прижала его к груди. Да воображение у Кащея страдает. Вита дала мне холщевый мешочек, положив в него яйцо, я повесила на шею. Я уже несколько дней была дома, и ждали вестей от Влада и Барта, яйцо не подавало признаков жизни только временами светилось. Времени оставалось всё меньше и меньше, царства после смерти Кащея стали на грань войны, все хотели получить огромные и плодотворные земли, да ещё и молодая вдова, Василиса собрала огромное войско, это последняя весть которую я узнала, Барт приезжал на день и унес зеркало. Чего он боится? Зима пришла снежная, она замела все подступы к терему, за ворота не выйдешь, мужчины перестали нас навещать, неизвестность угнетала. Если бы не семья, которую, я стала считать своей, я бы сошла с ума. В одно снежное утро, когда зима уже перевалила за половину на улице захрапели кони и на землю спрыгнули уставшие Барт и Михей, молча пройдя в комнату и сели за стол. Никто ничего не спросил. Я немного постояла в дверном проеме и поняла, случилось что-то страшное, я знала, что они ничего не скажут. Устав ждать и измучив сердце, я поднялась в свою комнату и прижав к груди яйцо, поцеловав его, заплакала, слезы капали и просачивались сквозь оболочку, я плакала, плакала и молилась. Выплакавшись, я, наконец-то, забылась беспокойным сном, всё еще сжимая в руках яйцо. Звездочка на шее засветилась. Проснулась от визга Виты и попыталась встать, что мне не удалось, широко открыв глаза я онемела, мой взгляд уперся в черную макушку, а мое тело сжималось в сильных объятьях. Тоже завизжав, шарахнулась с кровати, из-под одеяла показался всклокоченный мужчина, мою комнату заполнили все члены семьи. Мужчина поднял голову и осмотрелся мутными чёрными глазами.

— Бог мой, — сказал Барт, — это же он.

Мужчина обвел собравшимся пустым взглядом черных глаз и посмотрев на меня заулыбался и сорвавшись с кровати заключил в крепкие объятья.

— Мама, — выдохнул он мне в волосы, я отмякла.

— Как это понимать? — спросила Вита, — Кащей? — неуверенно позвала она.

Обнаженный мужчина не отозвался всё ещё продолжая стискивать меня.

— Дорогая он как младенец, он не знает, кто он и я не понимаю, почему так получилась, так семейный совет на кухне, Михей, принеси одежду и одень его. Оля мы тебя ждем.