Мария Захарова - Тени

— Арел, ты такая красивая! — женщина раскрыла объятья.

— Спасибо за комплимент, дорогая, — поцеловала ребенка в лоб. — Привет.

— Ты давно ко мне не приходила, — надула губы девочка. — Я скучала.

— Я тоже скучала, малышка. У меня для тебя подарок.

— Какой? — глаза ребенка заблестели в предвкушении.

— Вот такой.

Женщина сняла с шеи украшение и протянула девочке.

— Аконит, мне? — та прижала кулон к груди. — Навсегда?

— Навсегда, — дева улыбнулась. — Иди пока, поиграй, а я с папой поговорю.

Дважды просить необходимости не было. Девочка тут же бросилась на балкон разглядывать подарок в лучах заходящего солнца. На тонкой витой цепочке покоился кулончик. Она уже играла с ним и потому знала, что нужно три раза повернуть ушко в одном направлении, и тогда верхняя часть ромба откинется, обнаруживая сокрытый внутри цветок пятилистник из лазурита. Его верхний лепесток выгибался в виде шапочки, а в центре венчика поблескивал небесно-голубой полумесяц.

— Вы не должны, госпожа… — обратился мужчина к Деве-хранительнице, но она только покачала головой и приложила указательный палец к губам, призывая к молчанию. Фьори посмотрел на нее и расстроено вздохнул. Первые следы приближающейся старости уже коснулись ее благородной красоты. Сеть мелких морщинок разбежалась по коже лица, уголки губ чуть опустились, и только глаза продолжали сиять глубокой зеленью.

— Летописец уже давно закончил нашу главу и обратил свой взгляд в другую сторону. — Сказала женщина, — Так что не стоит говорить о том, что я должна или нет. Все решено, — она печально улыбнулась и продолжила: — Ты должен отвести Шалар к матери. Пусть они отправятся в Маринел на время. Здесь будет неспокойно.

— Как же обряд? Вы же посвятили Шалар престолу!

— Передача не состоится. Эпоха Девы-хранительницы завершилась. Настало время мужчин.

— Но как?

— Не спрашивай меня, Фьори. Я не смогу ответить, просто сделай то, о чем прошу.

— Хорошо, — он нехотя согласился.

— Иди. — «Мое последнее распоряжение», — подумала она. — Потом собери амикалисов.

— Мы будем ждать вас в зале совета, госпожа.

— Нет, здесь, приведи всех сюда, — она потрепала ребенка по голове. — Храни мой подарок, Шалар. Никогда никому не отдавай. Аконит всегда должен оставаться в твоем роду. От матери к дочери. Поняла?

— Да, Арел, поняла, — девочка прижалась к ее ногам, спрятавшись в складках одежд. — Ты грустная, Арел. Что-то случилось?

— Нет, Шалар. Все хорошо. Все так, как должно быть. — И про себя: «так, как я не хочу». — Идите.

Она смотрела вслед своей несостоявшейся приемнице. На цепочку кулона зажатого в ладошке — символ престола света — единственную связь, что останется у ее народа с вековой сущностью. И думала о том, что должно будет произойти, прежде чем он поймет это и призовет Деву-хранительницу обратно. Если призовет?! Во всяком случае, она оставила ему шанс. Остальное не в ее силах.

Они вошли по очереди, один за другим, все двенадцать, склоняя головы. Она ждала их на последней ступени каменной лестницы, босыми ногами ощущая легкую вибрацию. Остался один шаг, последний.

— Совет явился на ваш зов, госпожа.

— Спасибо, Фьори, — она улыбнулась. Единственный, кто до конца остался верен ей. — Ты будешь благословлен, в отличие от остальных. — Голос стал жестче, в нем зазвучал металл. — Кое-кто из вас предал меня, другие собираются предать. — Она обвела взглядом собравшихся, задерживаясь на каждом на долю секунды. — Вы думали, я не знаю об этом? Вы ошиблись! Я дам вам то, к чему некоторые так стремятся. Но это не принесет радости, ни вам, ни вашим сыновьям, ни их потомкам. На много поколений вперед вы будете обездолены, будете терять, а не приобретать. Чтобы сохранить то, что имеете сейчас, вам придется убивать, обманывать и красть; красть сущность у себе подобных, у своих близких.

В ее глазах блестели слезы. Хранительница оплакивала будущее.

— И последнее — надежда есть всегда.

С этими словами Дева шагнула на престол. И он взорвался, ослепляя находящихся в комнате людей, заставляя их прятать глаза от нестерпимо яркого света. Стены задрожали, по полу пробежала легкая дрожь. На какую-то долю секунды, женщину, стоящую на алтаре подняло в воздух, ее спина прогнулась, голова откинулась назад. На сияющей коже проступили черные нити сосудов, и уже безвольное тело рухнуло на камень. Престол забрал дарованную им жизнь обратно.

Я вернулась мгновенно, как только исчезла картинка. Услышала душераздирающий крик Саши, увидела рывок ко мне, и вот я уже в его объятьях, прижимающих меня к груди, слушаю бешеный стук сердца о ребра, ощущаю ласкающее прикосновение тумана под одеждой.

Глава 14

Они носились со мной как курица с яйцом, между делом выясняя, кто виноват. Ситуации хуже я даже придумать не могла. Сама пребываю в состоянии «тряпичной куклы» — куда бросят, там и валяется; ни рукой, ни ногой пошевелить не могу, а эти двое разбор полетов устроили. Плюс ко всему, в голове полнейший хаос. Сознание словно растянули до невероятных размеров, и теперь в нем соседствовали, как минимум, несколько десятков рассудков, и каждый из них норовит вступить в диалог с моим собственным. Радовало только одно, визуальное восприятие отключили, пленка закончилась.

Я наблюдала за тем, как Коля дербанит кустарник, чтобы соорудить мне постель. Трансформирует свой плащ в почти пуховое одеяло, ежесекундно отбиваясь от Сашиных обвинений: «это ты во всем виноват», — но не могла даже слова вставить в его защиту. Все силы уходили на то, чтобы вытолкнуть чужие голоса на периферию и запереть на замок.

Должна признаться, получалось у меня отвратительно. Только от одного избавлюсь, другой начинает орать как оглашенный, а просто не обращать внимания не удавалось. Попробуйте проигнорировать вопящего вам в ухо соседа. Да и борьба неравная, их много, я одна.

Я как раз заталкивала кого-то особо громкого и писклявого в воображаемую темницу, надо сказать, преодолевая сильнейшее сопротивление, когда Саша принялся трясти меня за плечи.

— Лаари, Лаари!

Отчаяние в его голосе заставило меня бросить это занятие, и сфокусировать взгляд на взволнованном лице.

— Что? — еле выговорила, зуб на зуб не попадал.

— Милая, ты вернулась!

Облегчение, окутавшее меня от его слов, я ощутила на физическом уровне, внутренности скрутило в спираль от горла до желудка. Искры радости, вспыхнувшие в переливающихся глазах, подарили волну жара, от которой тело затрепетало.