Алена Даркина - Приют на свалке

Марк тупо смотрел на экран, где крутая шпионка, с нежной душой сначала убивала человек тридцать, потом рыдала из-за какого-нибудь пустяка, снова шла убивать, снова рыдала. "Опять брехня…" — оценил он. Марк понимал, что для шпионской профессии нужен характер как у Лизы. Она умела играть любую роль, но внутри оставалась несгибаемой. Такая вот слюнтяйка свихнется после первого же задания. Если за каждую ерунду так переживать, никакие нервы не выдержат. Марк посмотрел на часы — третий час ночи. Есть надежда, что он уснет без сновидений. Он выключил телевизор.

Ночь с понедельника на вторник. Лондон.

Преследование продолжалось уже около получаса. Йорген медленно отступал в глубь тоннеля, преследователи так же медленно пробирались вперед. Предложив сдаться один раз, они прекратили разговоры, только перешептывались изредка. Благодаря усилителю, он слышал и шепот. Полицейские переговаривались о найденном в подъезде трупе, помочь это ничем не могло.

Йорген сделал еще два шага — и тут перед ним оказалась стена. Он уперся в нее руками, тщательно ощупал. Явно металлическая дверь, но ни единой щелки чтобы открыть ее, он не нашел. Только какой-то странный круг в центре с рельефным рисунком. Надо же было так вляпаться! На этаже -1 существовало множество тоннелей. Один из них соединял Лондон и ярмарку, другие ответвлялись от него и вели в тупики, некоторые уходили вглубь под землю на многие километры. Подробную карту не составляли, поскольку пользовались лишь центральным тоннелем. Оттуда желающие мог попасть в другой город — если у него есть виза, конечно — или в приют. Боковые ответвления пробовали исследовать, но кладка там обветшала, и пользоваться ими стало опасно для жизни. Центральный тоннель города, как могли, поддерживали в порядке, так же как и ярмарку, а вот боковые забросили. Сегодня, по какой-то злой закономерности, Йорген попадал из одной ловушки в другую, будто все ополчились против него. Из боковых ответвлений он выбрал именно то, которое привело к тупику.

Теперь шансов уйти отсюда живым, совсем не осталось. Он прижался к стене, достал нож, несколько металлических звездочек. Его учили пользоваться такими в разведшколе, но он давно не практиковался. "А может, сдаться?" — мелькнула шальная мысль. Тут же ответил себе — бесполезно. Все равно скормят хищникам, только, возможно, сначала будут пытать. Лучше бы они не узнали, кто он, иначе достанется и Еве, и дочкам.

Шаги приближались. Внезапно послышался шум. Кто-то вскрикнул, выругался. Шелест камней. "Опять осыпалась кладка", — догадался Йорген.

— Господин Курмаев, разрешите обратиться! — послышался чей-то обиженный голос. — На кой ляд мы по этим катакомбам лазим? Давайте туда шашку кинем — он сдохнет. А то еще и нас присыплет — будет братская могила.

— Дело, — согласился Курмаев, которому не улыбалось погибнуть здесь. — Сейчас уточню, — послышался писк рации. — Докладывает лейтенант Курмаев. Преследуем беспризорника в тоннеле ярмарки. Поступило предложение использовать против него шашку. Есть. Устанавливай, — тут же отдал он приказ.

В тоннеле завозились. Йорген убрал нож, полез в напоясные карманы. Респиратора на месте не оказалось. "Мои молитвы услышаны, — мрачно подумал он. — Умереть умру, а опознавать никто не будет". Он снова проверил карманы — ведь точно знал, что респиратор он клал. Такие вещи всегда могут пригодиться. Из тоннеля потянуло сладковатым запахом. "И вентилятор включили, чтобы самим не отравиться", — раздраженно подумал он. Еще раз обшарил карманы.

— Эй! — крикнули ему. — Выходи, пока не поздно!

"Хрен вам", — мрачно ответил он про себя. Машинально опять открыл кармашки, которые располагались на поясе впереди. Ничего. Инстинктивно задержал дыхание. Понимал, что не спасет, но организм стремился выжить. Такой газ убивает минут за пять. Так что преследователи долго не задержатся. А самое ценное в газе то, что уже к утру он станет абсолютно безвреден. Люди смогут спокойно идти по своим делам.

"А что у меня на спине? — вспомнил он. — Когда доставал отмычки, что-то там мешалось", — он сунул руку за спину, достал отмычки, рукой нащупал резиновую ленту. Не веря удаче, потянул на себя. Так и есть — респиратор. Он натянул его на лицо, растеряно соображая "Как он мог там оказаться? Я ведь клал его впереди, такая вещь должна быть под рукой. Для нее даже кармашек специальный создали". Никакого объяснения этому, кроме того, что его вещи проверяла Ева или дочки он найти не мог. Хорошо бы дочки… Но с другой стороны, этот костюм он положил на антресоли, перед тем как уйти на свалку. Дома в это время оставалась только Ева. Дочки пришли при нем и на антресоли не забирались — он не пустил Доминику, когда она хотела проверить, оставил ли он там порядок. Может, потом? Но тогда бы они непременно прибежали, спросили, что это такое. Любопытство бы разобрало. Значит, Ева. Поэтому и караулила его ночью? Очень может быть…

— Все, идем, а то сами задохнемся, — услышал он негромкий приказ. Вскоре шаги и голоса затихли.

Респиратора ему хватит еще минут на пятнадцать. Как раз, чтобы полицейские убрались подальше. А он пока…

Йорген включил фонарик и внимательно осмотрел дверь. Его заинтересовал рисунок. Синий луч осветил круглую металлическую бляшку на двери. Сначала показалось, что нарисовано дерево без листьев — такие показывали по телевизору в фантастических фильмах о зиме. Йорген любил смотреть фильмы, в которых показывали разные времена года. За один час перед глазами и зима, и весна, и осень… У них-то никакой смены времен года — всегда над головой мутно-желтое небо, а раза два в месяц — кислотные дожди…

На картинке изобразили ствол, стоявший на постаменте, похожем на толстую букву "Н", у которой забыли нарисовать правую палочку. Осталась только левая стена и перекладина. Из оставшейся стенки буквы рос тоненький ствол, от которого вправо и влево отходили ветви, имевшие еще на множество ответвлений. Они причудливо изгибались, будто были мягкими, как шнурки. На вершине ствола выделялась круглая впадина. На конце нижней правой ветки, та, что начиналась почти у самого основания ствола, прилепили маленький металлический шарик.

Йорген рассматривал рельеф с минуту. И тут до него дошло. Вот эта толстая недописанная буква "Н", — это же Лондон. Левое, правое и центральное крыло. А от левого крыла идет центральный тоннель и заканчивается он круглой впадиной — ярмаркой. А эти изгибающиеся ветви — тоннели. Явно не все, лишь некоторые. А этот шарик — дверь, возле которой он сейчас стоит. Что это значит? Он еще раз осветил всю дверь — кроме круглого рельефа, расположенного примерно на уровне глаз человека, она оказалась абсолютно гладкой, напоминающей даже не металл, а бетон. Будто цельная плита, уходящая краями куда-то в кирпичные стены тоннеля. Такое открыть никто не сможет. У Йоргена появилось ощущение, что и дверь, и рисунок на ней неслучайны. Почему-то на память пришла легенда об Историке. Те, кто верил, что этот человек когда-то существовал, тоже упоминали, о таинственных дверях и рисунках на них. Может, эти рассказы не лишены основания? Легенды появляются из каких-то реальных фактов. Только потом они стираются из памяти, сочиняется что-то невероятное…