Томас Барнс - Хозяин тумана

Сердце колотилось, как бешеное. Он чувствовал, как тяжкие молоты лупят по голове, и совсем забыл, что С’герх даже не собирался покидать его телепатическую волну и продолжал считывать его мысли, языками пламени вспыхивавшие в полыхающем от отчаяния рассудке.

— Ты не должен за все отвечать… — с холодной улыбкой отозвался Хозяин лемутов. — Тебе не нужно ни за что отвечать… Потому, что ты избранный… тебя ждет большое будущее!

Сделав небольшую паузу, бритоголовый утвердительно кивнул:

— Да, да! Тебя ждет большое будущее! Любой может позавидовать тебе, любой… Ты получишь безграничную власть и будешь распоряжаться судьбами людей. Ты обретешь невероятную силу и будешь упиваться своей мощью, ты станешь наслаждаться своим совершенством… Но сейчас, сейчас ты можешь погибнуть! Тогда не будет ничего, и для того, чтобы уцелеть, ты должен стараться… Ты хочешь умереть?

— Нет… я не хочу исчезать из этого мира…

— Тогда ты должен стараться!

— Как? — опустив голову, едва слышно пролепетал принц. — Что я должен делать для этого?

— Ты должен повиноваться мне. Для начала мне нужен гнусный клоун, громко называющий себя священником Южной Канды! Для начала ты скажешь мне, в каком месте он прячется. Где он?

Душа Вингмохавишну разрывалась на части. Он не мог так просто сдаться. Он был рожден в семье правителя и с детства был готов к борьбе.

— Не знаю… — с нарочитым равнодушием пожал плечами принц. — Откуда мне знать про какого-то священника? Да, кажется его звали Фарсманс, но… Я вообще не представляю, где может скрываться аббат Фарсманс… Может, он погиб во время штурма?

Лицо Таррейтала тут же исказилось мучительной гримасой от мощного ментального удара, который мгновенно нанес ему С’герх. Бритоголовый не тронулся с кресла, не сделал ни одного телесного движения, но выплеснул нацеленный яростный сгусток энергии, тут же отозвавшийся в мозгу юноши яркой агрессивной вспышкой. Вингмохавишну даже встряхнул головой, пытаясь избавиться от болезненных ощущений, вызванные напором ослепительного матового света, безжалостным вихрем ворвавшегося во все секторы его сознания.

— Это только легкое предупреждение… Ты должен стараться! — грозно напомнил колдун. — Иначе я накажу за неповиновение по-настоящему! Мучения твои будут ужасны, ты станешь просить о смерти, станешь молить меня об этом, мечтая о долгожданном избавлении. Ты понимаешь меня?

— Понимаю… — глухо отозвался Таррейтал, невольно поеживаясь и морщась под безжалостным взглядом.

— Где священник?

На этот раз Вингмохавишну помедлил с прямым ответом, опасаясь нового чувствительного удара. Увидев его замешательство, бритоголовый мерзко ухмыльнулся и с ледяной лукавостью добавил:

— Хорошо… Можешь даже не говорить вслух, где прячется этот шарлатан… Ты боишься повредить остатки своей совести, хотя они тебе уже ни к чему… Но этим мы займемся позже, потом. Сейчас ты можешь даже не говорить. Только сними свою ментальную защиту и лишь подумай о нем… просто вспомни то укромное место, где он прячется и… пожелай ему удачи… вызови в сознании его образ и пожелай удачи… ему так необходима сейчас твоя поддержка… именно сейчас он пытается нащупать твой сигнал… представь себе, где он прячется…

Голос С’герха внезапно зазвучал как-то мягко, даже доброжелательно. Таррейтал почувствовал, как невидимые теплые потоки внезапно стали ласкать его рассудок. После невероятного напора ненависти, от которого тело содрогалось в безумных корчах, эти нежные, убаюкивающие ритмы внезапно так поразили молодого Вингмохавишну, что он охотно расслабился.

«Почему только я должен страдать и все время находиться в напряжении… — подумал он. — Я еще молодой и не совсем окреп… почему аббат должен спокойно спать и валяться на антресоли под потолком…»

Он открыл наглухо закупоренный телепатический канал и решил выяснить, чем занимается в это время Фарсманс. Освободившийся от контроля мысленный импульс взметнулся наверх и наткнулся на мощную защиту священника. Ментальный барьер, поставленный находящимся в убежище Фарсмансом, отбросил его и отрезвил.

Тут же Таррейтал понял свою непоправимую ошибку.

Бритоголовый колдун, убаюкивавший его теплым потоком ласковых ритмов, на самом деле незаметно подсоединился к его каналу и мысленно проследил направление расправившегося пульсирующего импульса. Осознав это, принц спохватился и испуганно захлопнул преграды мозга, но это было уже слишком поздно.

— Где это? Где находится антресоль? — металлическим голосом спросил С’герх. — Где он прячется? Я не успел понять до конца… Отдай мне его, я обещаю, что тебя ожидает большое будущее!

Много раз потом Таррейтал вспоминал этот момент. Много раз он возвращался к тому мгновению, когда стоял перед самым важным выбором в своей жизни.

Он появился на свет мягким человеком, но развилка двух дорог, возникших перед ним, заставляла сделать решительный выбор, не оставляя никаких лазеек. По одной дороге можно было идти дальше, другая вела к ужасной смерти…

Ни единого слова не вырвалось у него. Ни одним жестом он не указал С’герху, где прятался священник. Но стоило только распахнуть все барьеры, ограждавшие сознание от чуждого вторжения и на мгновение мысленно представить себе тайное убежище, расположенное на одном из верхних этажей Небоскреба, как Хозяин лемутов все понял и встрепенулся. На его землистом лице появилось некое подобие кривой улыбки.

— Хорошо… хорошо… — одобрительно заметил бритоголовый. — Нисколько не сомневался, что передо мной стоит очень сообразительный экземпляр…

С его тонких безжизненных губ сорвалось несколько коротких, напряженных команд на странном, скрежещущем языке лемутов. Через мгновение небольшая свора щетинистых людей-крыс сорвалась с места и ринулась к выходу.

Один из лемутов заспешил, прихрамывая, вслед за основной группой и последним исчез в дверном проеме. Этот был, видимо, старшим и находился уже в солидном возрасте, потому что его дряхлое тело покрывала седая шерсть.

Несколько минут прошло в томительном молчании. Принц надеялся, что крысы не найдут его наставника, но Фарсманс был уже обречен, — убежище перестало быть тайным.

Это Таррейтал очень быстро понял. Недолго продлилось мучительное ожидание, и вскоре высокие створки дверей снова распахнулись…

На пороге возникла кряжистая фигура священника, облепленного людьми-крысами. Раздавались звуки непрекращающейся борьбы. Аббата волокли силой, а он не сдавался и продолжал отчаянно сопротивляться.