Томас Барнс - Хозяин тумана

Какое-то время Таррейтал стоял посреди просторного зала, заполненного до отказа вонючими лемутами, и точно не слышал ничего.

«Неужели ему подвластно все… — судорожно думал Вингмохавишну. — Неужели С’герх может распоряжаться не только моим настоящим, но и прошлым…»

Точно почувствовав его замешательство, Хозяин лемутов холодно усмехнулся и подтвердил:

— Твои дела, действительно, выглядят очень неважно… Ты стоишь на одном волоске от гибели.

«Как же так, как же так… — лихорадочно думал Таррейтал. — Почему же мне была обещана долгая… долгая, жизнь»

Мыслительный щуп бритоголового не отпускал его сознания. Напротив, давление постоянно усиливалось. С’герх хотел полностью опутать его волю, чтобы превратить с беззащитное орудие.

— Я мог бы убить тебя в любое мгновение… — наслаждаясь своей властью, заявил Слуга Нечистого. — Но я могу дать тебе шанс, и знаешь, почему?

Вместо ответа молодой Вингмохавишну только слабо покачал головой. Он старался не поднимать глаза на С’герха, но тот неумолимо приказывал силой своего телепатического влияния смотреть только в глаза.

Воспоминание о погибшем Джелларе, вытащенное Хозяином лемутов из его памяти, настолько обескуражило юношу, что он почувствовал свое бессилие. Все навыки ментальной защиты, все приемы телепатической блокировки вылетели из его сознания, точно их сдуло стремительным сквозняком.

— Должен сказать тебе, что уже давно за тобой наблюдают… — поделился С’герх своим откровением, словно немного придвинувшись вперед вместе со своим креслом. — С самого рождения ты получил замечательные задатки, и кое-кто из мастеров Темного Братства разглядел печать, проявившуюся на челе смуглого малыша, родившегося в Небоскребе, стоявшем на холме.

Слова эти падали на сознание Таррейтала, как камни. Он говорил себе, что нужно сопротивляться, бороться, сражаться изо всех сил. Аббат Фарсманс учил всегда, что нельзя поддаваться злу.

Настоящий боец должен был бы скорее погибнуть, нежели поддаться коварным сетям зла.

Но сейчас принц внезапно снова ощутил себя маленьким мальчиком, провалившимся в черную яму. Вербэр тогда не сожрал его, хотя медведю-оборотню ничего не стоило в два прыжка настигнуть коротконогого мальчугана и вцепиться кроваво-желтыми слизистыми клыками в тщедушное тельце.

Нет, оборотень лишь загнал его в глубокую яму, как в ловушку…

Только теперь, стоя перед С’герхом посреди зала, заполненного до отказа ужасными лемутами, Таррейтал понял, что глубокая черная яма в лесу была, по сути, его первым испытанием. Уже тогда, в раннем детстве он должен был проявить твердость и отчаянно сопротивляться злу.

Должен был собраться, напрячь внутренние силы и сражаться! Сопротивляться и… погибнуть?

Да, горько усмехнулся принц, если бы я погиб, это бы спасло меня… Но зачем мне нужно было бы такое спасение? Не было бы ничего, ни голубого неба над головой, ни шума травы… ни отца и матери… ни квадратноголового Киписа ни аббата Фарсманса… ничего… ни штурма Небоскреба, ни спасения…

Бритоголовый С’герх не прерывал поток его мыслей. Молодой Вингмохавишну не сразу понял, что Хозяин лемутов, небрежно развалясь на кресле, умело подстроился к волнам его собственного сознания и спокойно считывал с них всю информацию, клубами вздымавшуюся в распаленном рассудке Таррейтала.

Молодой принц спохватился, только было уже поздно. Внешне он оставался неподвижным, но в глубине души сделал отчаянное усилие, чтобы выскользнуть из ледяных тисков, сжимавших его голову.

Тщетно…

Раз за разом все его попытки освободиться ни к чему не приводили.

Хозяин лемутов держал его, словно обтекая рассудок бесформенной, но безжалостной стихией. Он подавлял попытки сопротивления и с каждым разом они становились все слабей и слабей.

— Мне нужен Священник Южной Канды! Где этот шаман? Где этот шут, возомнивший себя служителем вашей дурацкой религии? — грозно проревел С’герх. — Как его зовут!

— Нет… — слабо пролепетал Таррейтал. — Я не скажу, лучше погибнуть…

Он пытался убедить самого себя, что гибель стала бы очищением. Смерть Джеллара и смерть Дино Книгочея, все-таки не прошли для него даром.

Он чувствовал, что виноват в обоих случаях. Совесть саднила и напоминала о себе болезненными толчками.

— Ты скажешь! — злорадно усмехнулся Хозяин лемутов. — Ты не хочешь погибать, ведь тебе начертана…

— Долгая… очень долгая жизнь… — послушно прошептал Таррейтал.

— Долгая жизнь! — кивнул головой С’герх. — Ты не хочешь умирать. И не умрешь, если отдашь мне священника. Сначала скажи: как его зовут?

Предательская слабость заполняла каждую клеточку тела Вингмохавишну мутной холодной жижей. Голова его наполнилась слабым шумом, и он чувствовал, как жизненные силы с каждым мгновением уходят из его тела, словно кровь, вытекающая через глубокую рану.

Мучительная гримаса исказила губы, и он едва слышно прошептал:

— …Кажется, его зовут… Аббат… Кажется, его зовут аббат Фарсманс… но я не совсем уверен в этом… я могу и ошибаться…

— Прекрасно… — кивнул С’герх. — Конечно, ты не ошибаешься и мерзкий выскочка, называющий себя священником, действительно откликается на кличку аббат Фарсманс… Я сразу поверил, что ты очень способный юноша. Но продолжим… Где он прячется? Отвечай!!!

— Нет… не спрашивай меня! — почти застонал от ужаса принц. — Я не знаю этого! Я не видел его уже давно!

— Ты все знаешь и скажешь мне!!! Иначе ты попросту погибнешь… Ты исчезнешь, растворишься без следа, и от твоего тела не останется даже клочка, даже горстки пепла! — почти прошипел С’герх. — Я не стану тебя уничтожать самостоятельно. Просто разрешу лемутам делать с тобой все, что им захочется. Здесь в огромном доме посреди воды, им нечего делать, им очень скучно… Нет никаких развлечений, ни охоты, ни лесных путников, которых можно было бы разорвать на части. Они будет очень рады, если я отдам тебя…

Невольно Таррейтал обвел глазами вокруг себя. Люди-крысы, по-прежнему послушно сидевшие на корточках вдоль стен, точно уловили его замешательство и оскалили желтые потемневшие клыки, раскрыв зловонные пасти.

Волна ненависти пронеслась по залу, как ледяной сквозняк. От этого даже дрожь захлестнула на мгновение тело принца.

«Почему я?! — с последним всплеском отчаяния спросил себя Тарре. — Почему все это происходит со мной?! Почему это не случилось с другими Вингмохавишну? Столетиями предки спокойно жили на этой земле, ни на кого не обрушивалось столько несчастий, как на меня… Почему я должен за все отвечать…»