Елена Малиновская - Игра в прятки

— И что же, Седрик тоже после смерти будет скитаться по земле пару веков? — ужаснулась я.

— После смерти тела некромантов принято сжигать во время особого ритуала упокоения, — со слабой усмешкой пояснил тот. — Обычно это является достаточной гарантией того, что душа упокоенного мага не станет тревожить живых. Но если некроманта убили или же он умер в том месте, где никто и никогда не слышал про этот обряд… мы получим лича. Причем нередко весьма мстительного, если он переселился в призрачный мир по чьей-то злой воле. И тогда наипервейшим его желанием будет покарать обидчика. А для этого необходимо обзавестись новым телом. Зачастую это у него получается без особых проблем. Пусть не навсегда, но он находит себе временное пристанище. Так появляются одержимые, о которых ты наверняка не раз слышала. Ведь далеко не только демоны могут поработить человеческий разум.

— Подожди! — оборвала его я, нахмурившись от смутной, еще неоформленной мысли, промелькнувшей у меня в голове. — Теперь я понимаю, почему во время тумана людям снятся странные сны. Но, получается, за год лич так и не осуществил своего желания, ведь одержимых в здешних краях вроде как не появилось. Почему?

— Это очень старая душа, — пояснил Седрик. — Она даже разучилась разговаривать. У нее осталось лишь одно желание — отомстить.

— Кому? — удивленно спросила я. — Разве мог какой-нибудь человек прожить так долго?

— Иногда жажда мести настолько велика, что убитый готов уничтожить не только обидчика, но и весь его род, — вместо Седрика ответила Дейла, и неуловимые нотки в ее голосе заставили меня поежиться. А девушка помолчала немного и чуть слышно добавила: — И я могу это понять.

Я сделала очередную мысленную заметку. Ох, кажется, в прошлом Дейлы действительно произошла какая-то страшная трагедия. Еще бы найти способ, чтобы выяснить подробности.

— Но почему этот самый недоразвоплощенный лич появился в здешних краях только год назад? — продолжала я недоумевать после краткой паузы. — Если он настолько старый, то где он был все это время? И какое отношение, хотелось бы знать, все это имеет к Аделине? Ведь не туман же, в самом деле, отправил Себастьяну кольцо.

— Очень правильные вопросы, Трикс. — Седрик кивнул, соглашаясь со мной. — Но пока на них, увы, нет ответов.

— И что мы будем делать?

— Тебе прежде всего надо поспать. — Он улыбнулся, наклонился и ласково поцеловал меня в лоб. — Тебе сегодня сильно досталось.

— Да уж, — пробормотала я, вспомнив встречу с Себастьяном. Седрик даже не представляет, насколько прав. Затем с неожиданным страхом встрепенулась: — Подожди, как это — поспать? А лич? Он, получается, вновь получит контроль над моим телом?

— Трикс, я ведь сказал, что большей частью я выгнал его из твоего сознания, — медленно и терпеливо повторил Седрик, будто разговаривая с малым неразумным ребенком. — То, что осталось, не представляет особой опасности. Тебе нельзя спать, только когда на улице туман, в котором скрываются остатки этой загадочной души. Посмотри в окно — сейчас все чисто.

— Да, но вдруг туман опять появится, пока я буду спать? — заупрямилась я. — Откуда мне знать, что этого не произойдет?

— Я покараулю, — заверил меня Седрик.

— И сколько ночей ты собираешься провести без сна? — ядовито поинтересовалась я. — Помнится, в прошлый раз это весьма печально закончилось. Или опять желаешь расквасить себе нос?

— Не беспокойся, мы будем меняться, — за Седрика ответила Дейла. — Следующую ночь буду сторожить я, потом — Кайл.

— Вот как… — медленно протянула я.

Если честно, мне вовсе не хотелось, чтобы у моей постели всю ночь находилась ревнивая соперница. Как бы без волос не проснуться — мало ли на что способна Дейла, чтобы напакостничать мне и попытаться сорвать намеченную свадьбу. Но больше всего в этой ситуации огорчало то обстоятельство, что мне не удастся осуществить задуманное и распрощаться со своей девственностью. В самом деле, не просить ведь Кайла или Дейлу немного подождать за дверью, пока мы тут с Седриком займемся более приятными вещами. Нет, не сомневаюсь, что Кайлу мы без особого труда скормим какую-нибудь ложь — парень наивен и совершенно не осведомлен об этой стороне жизни. Но Дейлу точно не получится провести. Не удивлюсь, если и сегодня она заночует прямо под дверьми нашего номера, внимательно прислушиваясь к каждому шороху и скрипу кровати.

И я огорченно шмыгнула носом. Думаю, первым по поводу моей невезучести посмеется Себастьян. Я при всем желании не сумею изменить цвет своей ауры, а значит, придется вновь выслушивать весьма сомнительные остроты этого горе-весельчака и нахала.

— Не волнуйся. — Седрик по-своему понял причину моего разочарования, отразившегося на лице. — Теперь у нас появился лишний и очень значимый стимул разделаться с этим дельцем поскорее. Надеюсь, мы не задержимся здесь надолго, а в Арилье этот почти развоплотившийся лич до тебя точно не доберется.

— А я не по этому поводу расстраиваюсь, — почти беззвучно буркнула я и тут же покраснела. Наверное, это путешествие в спальню Себастьяна придало мне такой смелости.

Однако Седрик услышал мое негромкое сетование. Его зрачки чуть расширились от удивления, когда он посмотрел на меня, словно убеждаясь, не послышалось ли ему. Мой жених покачал головой, хотел было что-то сказать, но передумал в последний момент, кинув опасливый взгляд в ту сторону, где мрак скрывал сидящую Дейлу.

— Спи, Трикс, — вместо этого произнес он. — Сегодня ночью тебе нужен отдых. А вот завтра…

И он мечтательно улыбнулся, многозначительно не завершив фразу.

Судя по недовольному фырканью, донесшемуся из темного угла, Дейла тоже без проблем догадалась, что на самом деле хотел сказать Седрик. Но промолчала. Встала и вышла, с грохотом и яростью захлопнув за собой дверь.

Я надеялась, что после ее ухода Седрик все же предпримет какие-нибудь решительные действия. Но он лишь помог снять мне платье, не обращая ни малейшего внимания на мое смущение. Затем заботливо укрыл одеялом и пожелал спокойной ночи, опустился в кресло около кровати и замер там недвижимым изваянием.

Надо ли говорить, что я смертельно обиделась от такого равнодушия. Нет, я понимала, что Седрик не желал сделать хуже, и без того изрядно отличившись сегодня. Должно быть, он думал, что я совершенно без сил. Но все равно было очень обидно. Как-то не так я представляла нашу первую совместную ночь. И меня не утешал даже тот факт, что во время моего раздевания пальцы Седрика ощутимо подрагивали от затаенного волнения. Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не поцеловать меня. Но по какой-то причине предпочитает не делать этого, видимо, опасаясь, что потом не сможет остановиться.