Семена войны - Жуан Ф. Сильва
Дворяне и их куртизанки преклонили перед ним колени. Никто не должен был стоять выше Истинного Бога. Клирики и жрецы остальных религий остались стоять.
«Их заставил сделать это Доэм. Добровольно никто бы не опустился на колени».
Орберезис собрал всю свою царственность, на которую был способен и, стараясь не обращать внимания на боль, от которой вновь раскалывалась голова, подошел к королю Доэму и преклонил колени перед троном, который охраняли пятеро вооруженных солдат. Десять лет назад эти же вояки без колебаний снесли бы ему голову лишь за то, что он посмел приблизиться ко дворцу, а теперь они готовы были поклясться его защищать.
– О Чудотворец! – сказал Доэм, беря в руки церемониальный меч, украшенный драгоценными камнями. – Для меня истинное удовольствие поднять этот меч и назначить тебя, Истинного Бога, членом руководящего совета Двух Народов, Сирестира и Яба. Пусть предатели и пытались не допустить тебя в этот совет, я приветствую тебя во дворце с широко распростертыми объятиями. Отныне я клянусь всегда обращаться к тебе за советом и полностью доверять тебе.
Королева направила меч, чтобы он коснулся плеч Орберезиса, и толпа весьма сдержанно зааплодировала. Забавно – когда они не знали, что он собирается стать одним из них, то ликовали намного сильнее. И вот теперь, когда он здесь, они с гораздо большим удовольствием забросали бы его камнями.
Он разглядывал лица присутствующих. Разве можно доверять хоть кому-то из них? Тайшай и остальные члены совета могли нанести ему удар в спину. А что касается прочих дворян… Даже солдаты могли скрывать, кому на самом деле они преданы.
Он получил власть, к которой так стремился, но это не означало, что он легко сможет ее сохранить. От одной этой мысли голова разболелась еще сильнее. Все, что он сейчас делает, напомнил себе Орберезис, он делает лишь для того, чтобы положить конец боли. Он не имеет права проиграть.
– Благодарю вас, ваше величество. Вы узрели свет разума и истины раньше большинства. Вы были самоотверженны и приветствовали меня без страха и сомнений. Я клянусь делиться с вами своими советами, мудростью и дружбой. Все мои интересы – интересы королевства.
И, похоже, в этой комнате его словам верили только Сольви и король.
Орберезис окинул остальных присутствующих взглядом. На их лицах светились сомнение, предубеждение, страх, ненависть. А ведь предполагалось, что здесь присутствуют лишь те, кто будет его любить. Те, кто согласился с решением короля ввести его в руководящий совет. А высказать возражения прямо решился лишь Тайшай. Старый советник не потрудился скрыть свое отвращение, так что Орберезису придется поверить, что Сольви присмотрит за ним.
«Возможно, придется задать еще больше прямых вопросов слугам».
Кене и остальные заговорщики, прямо показавшие свою роль, были арестованы или убиты, но у них наверняка было много друзей во дворце. Орберезис не мог слишком уж явно показывать свои мысли, не зная, кто им сочувствует.
– Благодарю Тебя, Всевышний! – Король повернулся к толпе. Дворяне, торговцы и советники не сводили с него глаз. – С Истинным Богом в составе руководящего совета мы пройдем по водам, по которым до этого не плавали, и проложим дороги, по которым мы никогда не ходили. Его мудрость, храбрость и отвага будут с нами. Но все же, каковы бы ни были чудесные достижения Всевышнего, я одновременно рассчитываю на всех вас. Вы – сердце и душа Двух Народов. Вы заботитесь о моей земле и моих кораблях, вы обеспечиваете безопасность моих людей. Вы были верны мне, когда предатели попытались свергнуть меня с престола. Я благодарен вам за это.
Орберезис поискал взглядом в толпе Таванара: мужчина, скрестив руки на груди, стоял у самого края комнаты, прислонившись к каменной стене и хитро улыбался.
И сейчас Орберезис понимал, как же он благодарен. Благодарен шару, висящему на шее, с помощью которого он смог обмануть миллионы людей – и один человек из этих миллионов был королем.
«Я справился! Это невероятно, но я справился!»
Глава 10
Цели и амбиции
Я не могу вернуться. Я не могу остановиться. Я не могу сопротивляться.
Из «Воспоминаний Матери»
Орберезис устал. Он выхлестал из хрустального бокала уйму дорогущего вина серро, и оно притупило все чувства, подарив ему удовольствие, которого он жаждал месяцами. Алкоголь, по крайней мере, ослабил мигрень и немного одурманил разум.
Красный шар лежал на рабочем столе, стоящем у витражного окна, а сам Орберезис сидел в мягком удобном кресле, откинув голову на спинку. Он открыл рот, и слуга-северянин кормил его ягодами серро. Второй – подавал бокал с вином.
Орберезис позволил остаться в комнате этим двум северянам, потому что они не говорили на местном языке. Не стоило, чтобы кто-то знал, о чем он разговаривает с Таванаром. Друг сидел в кресле напротив – и его окружали трое служанок.
– Я мог бы к этому даже привыкнуть, – сказал Орберезис. Худшее было позади. Чтобы добиться всего этого, понадобилось десять лет. Пусть он до сих пор и не исцелился, но жаловаться не стоило.
– Когда ты исцелишься, ты к этому привыкнешь. – Таванар разжевал очередную ягоду серро, которую положила ему в рот служанка. – Я призвал лучших целителей, медиков и шаманов Двух Народов – зачем они нужны, я не говорил. Скоро мы тебя вылечим, мой друг.
– И я стану просто невыносимым коротышкой с чересчур высокими стандартами – как и все вокруг, – фыркнул Орберезис.
– Ты к этому довольно близок.
Орберезис усмехнулся. Сейчас, когда они были наедине, он мог ослабить бдительность.
– Я бы хотел просто утопиться в вине.
– Этого много даже для тебя, ты, мелкий ублюдок, – хохотнул друг.
– Знаю. Я должен постоянно держать ухо востро. Несколько слуг ведут для меня небольшое расследование, а Сольви должна расследовать, кто высказывается против меня.
Таванар кивнул.
– Почему бы тебе не позвать ее сюда?
– Я не могу этого сделать. Я все еще должен продолжать играть этот фарс. Для нее я Истинный Бог, ее спаситель.
– Какой позор! А как насчет этих слуг? – спросил Таванар, погладив по груди одну из северянок.
– А что с ними?
– Разве тебе не следует приблизить к себе кого-нибудь из них? – спросил Таванар. – Хотя, что скажут твои люди, если Истинный Бог, Чудотворец возляжет с нижайшим из своих слуг? Не заявят ли они, что это очень безвкусно? Конечно, в этих прекрасных юношах и девушках нет ничего плохого, но…
– Да,
