Вечное Царствие - Грэнди С
Григорий промолчал. Он взял поводья и пошел, не оглядываясь на Настеньку. Она надула щеки, пригрозила ему кулаком в спину, но через минуту все же побежала следом. Сначала тоже хотела обидеть его молчанием, однако сдержаться не смогла:
— Не ну ты нормальный?! Лан, идти мы будем вечность, так и ты ваще-то не особ-то здоров, ну! Че я делать буду с набуханным дедом и долбанутым тобой!
— Со мной ничего не делай, — сказал Григорий, сохраняя спокойствие, — если я упаду или мне станет дурно, то лезь на лошадь и езжай к Василисе. Да побыстрее.
— Ты че совсем ку-ку! — возмутилась Настенька. — Я как тебя-т брошу, придурок!
Григорий резко остановился, и Настя врезалась в его спину, которая оказалась не менее твердой, чем камень. Леший повернулся и какое-то время смотрел печальным взглядом.
— Че ты… — Настенька от смущения схватила косу и принялась ее теребить, — зыришь на меня, глаза пузыришь…
— Настя, выживай, — твердо произнес он. — Не забывай где и с кем ты находишься. Я — нечестивый. Ты — святая. То, что мы сейчас с тобой на одной стороне, это стечение обстоятельств, которые в любой момент могут измениться. Думай только о своем благополучии. Если мне станет плохо, то тебе следует уехать на лошади и передать Василисе деда. Поняла?
— Я… — Настя совершенно растерялась, — я поняла.
— Вот и славно. А теперь идем и перестань возмущаться.
Настенька была обескуражена, но послушала Григория и, опустив нос, поплелась за ним.
За показным отвращением на самом деле прятался страх. Ехать на коне безопаснее, просто потому что путешественники передвигаются быстро, и нечестивые не успевают их догнать. Но из-за деда приходится идти пешком: чудища почувствовали сказочную силу, они уже преследуют Настеньку. И совсем скоро настигнут… Что тогда? Не то чтобы она сомневалась в боевых способностях Григория, просто нечисть может выиграть количеством. А трупняки в последнее время стали толпой нападать. Поняли… заразы, что по одному у них шансов нет.
Конечно, Григорию чувств Настеньки не понять, за ним не охотится весь мир. Это она подвергает себя опасности, даже когда находится рядом с ним. Пусть он и разумный, но все же нечестивый. Хотя сейчас Настенька смотрела на его крепкие плечи и думала, что надежнее в этом мире все равно никого и ничего нет. Разве только Марья Моревна, хотя она как напьется, так и забудет защищать. А Григорий он… ответственный и серьезный. Так Настеньке казалось.
Откуда ни возьмись выскочили трупняки. Пусть Настенька и ожидала, что так произойдет да все равно вскрикнула. Григорий вытащил меч из ножен и рукой отодвинул Настю себе за спину. Дед храпел на лошади, казалось, ничто в мире не может нарушить его сна.
— Держись между мной и кобылой. Так они не смогут напасть на тебя, — сказал Григорий и, не дождавшись ответа, бросился в атаку.
Настенька вжалась в лошадь, которая на удивление спокойно жевала траву и равнодушно хлопала ресницами. А вот царевну не смущал даже перегар деда. Она готова была и им прикрыться. Кажется, охотники прячутся от опасных зверей в шкурах их мертвых собратьев. Но трупаки, несмотря на нечеловеческий вид, все же не животные. Пусть у них мертвые лица с пустыми глазницами, но трупаки — люди. И соображали не хуже, хотя из-под сломанной черепушки вываливались мозги.
Григорию такие слабые чудища были нипочем: он разрубал их легким взмахни меча, — но количество вскоре заставит лешего выдохнуться. Трупаки лезли на него вновь и вновь, порой не давая выдохнуть после очередного удара. Они напоминали червей в дождливую погоду: сколько их не руби, те все ползут и ползут, только укорачиваясь. У лешего руки испачкались в крови, да так что живого места не осталось.
Надо было что-то предпринять. Сказочная сила манила трупаков. Они сражались неистово, потому что это был их реальный шанс наконец-то выбраться из грязи и отхватить свой кусочек могущества. Кощей ведь тоже когда-то был трупаком. Доподлинно неизвестно, что случится с существом, полностью поглотившим царевну. Но стоит отцепить кусочек: и этого уже достаточно! Из слабаков перейти в разряд тех, с кем надо считаться! Настенька схватилась покрепче за гриву, засунула ногу в стремя и рывком запрыгнула в седло. В первый раз ей удалось забраться на лошадь без помощи Григория. Внутри она ликовала, но снаружи: покрепче левой рукой ухватилась за шиворот деда, а правой — за поводья. Но-но! Поехали лошадка да поскорее! Настенька понеслась в сторону Темного леса. Ей бы хотелось взглянуть на лешего, да только уж слишком робка она была в управлении лошадью. Она не зазнавалась: удачное начало не всегда означает успешную поездку. Спиной Настенька чувствовала, что трупаки преследовали ее. Это хорошо — они оставили Григория в покое. Ну да… На кой он им нужен… такой же нечестивый, как и они сами.
— О те на те! Добро утро, — дед проснулся из-за кочек, на которые постоянно натыкалась Настенька. Она еще была неопытным наездником.
— Привет, дедуль, — Настенька принюхалась, самогоном уже не так разило, — надо думать, оклемался.
— Ну вродь. А де друг твой нечестивый?
Настенька закусила губу.
— Позади остался.
— Ну. Догонить, — и дед снова захрапел.
Похоже, его совершенно не волновало, что его везут в неизвестном направлении. А еще и компания такая странная: нечестивый и царевна. Хотя дед сам был необычный. От него веяло сказочной силой святых. Да только и вонью своей, и дурацким поведением он больше напоминал трупака.
Григорий сильнее походил на святого… Как же угораздило его переродиться в чудище. Он водил дружбу с Марьей, прислуживал Василисе и защищал Настеньку… Да с его силой он в любой момент без труда мог отхапнуть кусочек одной из царевен, но не делал этого. Настенька смотрела вперед, пытаясь сосредоточиться на дороге, однако леший не выходил у нее из головы.
Лошадь заржала и встала на дыбы. Первым на землю повалился дед, Настенька же упала на него, и это спасло ее от серьезных увечий. Один из нагнавших их трупаков схватился за хвост животного, то-то лошадка и испугалась. Убегать она не стала, но по мордасам нечисти дала. Больше вмешиваться кобыла не стала. Знает, зараза, что чудища скотиной не интересуются.
Трупаки окружали деда с Настенькой. Царевна достала из грудей коловрат и поцеловала его. Не то чтобы жест сей мог помочь, случайно вышло, движение вырвалось самой
