Дарья Искусница - Светлана Суббота
- Ох, как же ты меня напугал, - пробормотала я. – Давно тут сидишь?
- Сначала я услышал мужской голос на балконе, - сообщил Можайский и прижался щекой к сгибу шеи. Чувствительному, между прочим, месту. Пользуется, бессовестный, моей заинтересованностью в информации. Сначала расспрошу, а потом обязательно оттолкну. Как циничная, знающая себе цену девушка.
- И тоже вышел?
Голос какой-то мурлыкающий получился. Я смутилась, а бывший жених выдохнул горячим воздухом прямо под ухо. До мурашек.
- К тебе кто-то ночью в комнату рвался. Конечно, я вышел… спасать. Вдруг моя помощь была нужна. Но ты… отказалась.
Мужские губы мягко приподняли бретельку. И отпустили.
Я почувствовала себя Штирлицем, которого допрашивал Мюллер в фильме «Семнадцать мгновений весны». Когда собеседник вроде бы и мил, и мягко стелет, а будущее почему-то все опаснее, как бы голову не потерять.
- Как джентльмен я не стал выбивать дверь. Оценила? Кроме того, мне показалось, внизу, в саду, кто-то был. Поэтому я решил не устраивать публичных зрелищ, а спокойно зашел к себе в номер и прошел сюда. Думаю, задержится Гриша хоть на минуту, я и отсюда его достану.
- Гриша?!
Широкая тяжелая ладонь погладила меня по животу через тонкий хлопок.
- Чтобы Распутин пропустил ночь с красивой девушкой в Париже? Но представь, как я удивился, услышав ДВА мужских голоса. Что они у тебя делали?
Интересно, чем можно заменить формулировку «лежали в моей кровати»?
Я облизнула пересохшие губы, положила свою руку поверх Диминой. Слишком она подозрительно сдвинулась вверх, а потом вниз. Словно заметалась куда лучше двинуться. А я с мужчинами, с которыми к тому только что категорично и окончательно рассталась, в такие игры не играю. Поэтому контроль и еще раз контроль.
- Все просто…, - крепко, двумя руками зафиксировав здоровенную лапищу, осторожно начала я. – Кое-кто, не буду открывать его имя, назовем… «просто человек», пришел посоветоваться.
- Ночью? Спросить твоего совета?
- А почему у меня совета спросить нельзя? – оскорбилась я. – Я рациональная, умная девушка. Женские советы вообще мой конек по работе.
- И как, дала?
- Не успела, - честные признания мне всегда особенно хорошо удавались. – Дала бы обязательно, но пришел второй. Пусть будет «просто мужчина».
- Быть мужчиной этому товарищу не долго осталось… Доберусь и останется одно «просто». Гришка что, вообще не стучал? Даш, зачем ты их выгораживаешь? И почему им можно было к тебе зайти, а перед моим носом ты даже задвижку закрыла.
Все заметил. Никакого простора для маневра. Пришлось рубить правду-матку.
- Я не могла тебе пустить, Дима. Ты же брошенный.
Странный шум за спиной был похож на… глубокие нервные вдохи, словно Дима вбирал воздух, а горло перехватило.
- Завтра я нормально бы с тобой поговорила, - поторопилась объяснить я. – Но вы же все ночью приперлись, детский сад, честное слово. И почему вы постоянно смеетесь? Вы вообще хоть что-то серьезно воспринимаете? Как взрослые, ответственные люди. Не превращая все в балаган.
Почему-то моя речь превратилась в обвиняющий диалог. Я понимаю Киру, она ребенок. Но эти трое тоже абсолютно любые события воспринимали легковесно, играючи. Все переводили в шутку, высмеивали.
Даже вытолкав Ломова с Распутиным на балкон, я слышала, как они препирались, весело фыркали, но при этом угрожали кому-то спуститься в сад, чтобы «навесить фонарей и почистить совесть». И это взрослые, успешные люди.
- Оу, - Дима выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями. Стоять с ним в темной комнате было удивительно уютно, мы оказались словно отрезаны от остального мира. Стояли недвижимы. И тихий разговор становился все более откровенным. – Это осознанный выбор, Даша. Прожить жизнь свободными, делать что хотим, не грустить по мелочам, не рвать жилы. Гришка пошел в музыканты, назвал музыку ветром и полетел. Вовка решил освобождать людей и открывать им новые горизонты. Только странно это интерпретировал, став отличным адвокатом по разводам.
Можайский хмыкнул, обхватив меня поудобнее и зарываясь носом в волосы.
Облокотившись на сильное тело сзади, я расслабилась. По крайней мере сейчас он не совершал новых захватнических действий, и я почувствовала себя удивительно умиротворенно.
Шепот. Дыхание. Темнота. Может быть и правильно, идти по жизни, не напрягаясь. Спокойно и весело воспринимать повороты судьбы, оставить в себе немного ребенка, улыбчивого и счастливого. Я всегда была слишком серьезной, да и откуда взяться веселью, когда несколько лет стискиваешь зубы и просто выживаешь.
От теплого дыхания в шею подкашивались ноги. Хрипотца Можайского, ощущение его за спиной, вкрадчивый запах коньяка с корицей, все это успешно и быстро лишало меня силы воли. Гипнотизирует он меня, что ли?
- А ты? – пробормотала я.
- А я самый тяжелый случай. Всегда просчитывал ситуацию, характер такой. Уехал от контролирующих родителей, вдохнул полной грудью, получил финансовую независимость. Каждое утро вставал с улыбкой… Пока не создал слишком успешный проект. Раз и все покатилось в тар-тарары. Бросить жаль, детище все же, но достало меня преизрядно. Быстрее бы продать партнерскую половину и опять зажить спокойно.
- Все-все пытаешься просчитать? А как же ситуация со мной?
- Так я тебя сразу оценил. Умница, скромница. Мне от Олеси нужно были прикрыться, она с флагом невесты пачками интервью начала раздавать, обо мне и семье рассказывать.
Картина как мной удачно прикрылись в этот раз не вызвала понимания. Я нахмурилась. Под босыми ногам неожиданно холодным стал мраморный пол.
- И сейчас все считаешь?
- А как же. Пройдет шумиха, отстанут от нас папарацци и службы безопасности корпораций, мы с тобой опять сойдемся. Буду почаще приезжать на Родину, домой, а там ты меня встречаешь – теплая, родная, спокойная. Ну, когда не злишься, конечно.
Именно в эту минуту со спокойствием было не очень хорошо. Испарялось оно со скоростью росы на жаре. Водой на раскаляющейся сковородке.
- Почему я?
- Как почему? Даша, мы же идеально подходим друг другу. Я скоро буду обеспечен больше, чем может потратить один человек. Помогу тебе с каким-нибудь бизнесом, знакомым буду советовать. Ты – надежная, красивая до жути, глаз не отвести, не капризная, без толпы требовательных родственников и подруг. Сексуальная… Когда ты рядом, вообще ни о чем другом думать не могу. Притягиваешь меня безумно, я словно подросток и первый раз девушку в руках держу…
Последние слова я почти не слушала.
