Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата
— Я знала, что Роберт полюбит вас и не выдержит разлуки, и он сломался! — ее голос зазвенел от ликования. — Как жаль, что невозможно передать дар на расстоянии. Мы близко, Лэйрин, совсем близко от цели! Вы приняли верное решение, надо ехать немедленно. А привести вас в нужный вид поможет мое новое зелье и чары. Жаль, что уехала Лилиана, она бы помогла.
Сердце екнуло.
— Что значит «в нужный вид»?
— Дитя, вы же понимаете, что король ждет сына, а не дочь. Иллюзии, наброшенной на ваше тело, уже недостаточно, если дело дойдет до… до определенных ритуалов при передаче дара. Я не знаю, в чем они заключаются, но нужно быть готовыми ко всему.
Ни за что не буду пить никакое зелье из ее рук, твердо решила я.
Матушка словно что-то почуяла: глянула с прищуром. Ох, не люблю, когда она так смотрит, страшно становится. Могучая она у меня волшебница. Не то что в мальчика — в жабу превратит, наверное, и шкурку высушит.
— Ваш вид уже сейчас может сорвать весь план, Лэйрин, — сказала она. — А я… мы с вами слишком многим заплатили, чтобы допустить провал за шаг до цели. Хватит с нас Рамасхи!
— А при чем здесь он?
Взяв совок, королева высыпала в камин угли, бросила сверху хворост и повесила тигель на крюк над мгновенно вспыхнувшим огнем.
— Прочитайте его письмо, Лэйрин, оно лежит на столике. А позже мы продолжим беседу в другом помещении, — опасливо прищурилась она на пламя.
Я уже привыкла к этим странностям: как и Рагар, королева не вела никаких важных разговоров при открытом огне, будь это даже безобидные свечи. Неужели король мог услышать нас через огненную стихию даже здесь, в Белогорье?
На столике лежал свиток с полупрозрачными печатями, показавшимися ледяными, когда я их коснулась пальчиком. Размотав сверкавшую радугами ленту, развернула бумагу — белоснежную, блестевшую, как корочка наста, — и прочитала послание, написанное стремительным, но изящным почерком. Дважды. До того невозможным, ошеломляющим оказалось содержание письма.
Рамасха в утонченных выражениях, которые мне не повторить с первого раза, писал моей матери, что навеки сражен красотой и изяществом — о боже! — ее седьмой дочери, принцессы Лэйрин — боже, боже! — и просил моей руки!
Описывая в нескольких словах нашу встречу, этот слишком проницательный северянин имел наглость сообщить королеве, что принцесса не отвергла его предложение и обещала подумать год, но он, принц Игинир, хотел бы безотлагательно провести обряд именования, согласно законам древних айров, сохраненных и Севером, и Белыми горами. И если ему будет в этом отказано, то король Роберт может узнать о том, что у него нет и не было сына.
Я воздержалась от ругательств только под яростным взглядом матушки.
Дождавшись, когда зелье булькнет первым пузырем, Хелина быстро сняла варево, разворошила угли, снова подвесила котелок — томиться до готовности — и отправилась к двери. Я поплелась за ней, как на казнь, так мне стало паршиво и страшно.
В холле нас ожидал Рагар с таким видом, словно он и не уезжал никогда, — устроился на подлокотнике кресла и отрешенно поигрывал игольчатым кинжалом-сельтом, вращая его между пальцами. Я обрадовалась мастеру, успокоилась и… снова встревожилась. Если мой наставник счел необходимым приехать в замок раньше обычного зимнего визита, значит, мои дела обстоят хуже некуда.
Хелина протянула ему письмо, но мастер сказал, что уже знает о его содержимом от самого Рамасхи: принц обратился в первую очередь к нему, как моему наставнику.
— Что ж, раз вам все известно, незачем это хранить. Он еще пожалеет, что посмел мне угрожать! — королева тут же отвела душу, разорвав послание в мелкие клочки. Высыпав клочки на пол, волшебница щелчком пальцев превратила их в пыль и развеяла.
И я ее понимала: у самой появилось желание проделать то же самое с принцем Севера. Еще ничего о нем не зная, я записала его в смертные враги.
— Но как он узнал, Рагар? — интересовало меня в первую очередь.
— Рамасха — ласх-полукровка, Многоликий. Маг, способный создавать обличья, часто может еще и видеть скрытое под чужой иллюзией. Не знал, что наследник императора развил в себе такой талант, иначе бы не пустил его в Белогорье.
Я покосилась на наставника: неужели он обладает такой властью? Мне казалось, что главный тут, пока нет горной королевы, — Совет кланов и его глава, лорд Эстебан.
— И какое вы приняли решение, мастер? — вот что должно было меня интересовать, прикусила я губу. Слово наставника весомее остальных, если с этим даже Роберт смирился.
Вейриэн, убрав кинжал в ножны, сцепил руки на колене, внимательно, почти демонстративно, оглядел матушку, потом меня и спросил:
— А вы сами, ученица, что скажете? Желаете ли вы принять предложение принца Севера?
Королева побледнела. Рагар впервые назвал меня «ученица»!
Как он понял, что произошло с моей взбунтовавшейся душой? Или… он просто пытается сыграть мной, подтолкнув к нужному ему решению?
— А что за обряд, о котором упоминал Рамасха? — я сделала вид, что задумалась.
А лицо матушки вдруг заострилось, как у леди Амель.
— Ваше высочество, вы же не собираетесь замуж? — последнее слово она произнесла с непередаваемо брезгливой гримасой. — Но я удовлетворю ваше любопытство. Этот обычай остался еще со времен распада мира древних айров: двое, решивших связать судьбы в одну, не меньше года живут под одной крышей, не вступая в брачные отношения. Только через это время они могут пожениться или расстаться, сохранив чистоту. Если кто-то раньше срока принудит другого к еще запретной связи, то будет убит как преступивший закон гор, и его семья не имеет права на месть.
— Даже если они нарушат закон по обоюдному согласию? — заинтересовалась я.
— В этом случае блудников побивают камнями, — с леденящим спокойствием заявил Рагар. — Я жду вашего решения, ваше высочество. Обряд поименования — еще не брак и может никогда не стать браком, но жить вы будете под одной крышей либо здесь, либо во дворце императора.
— Нет! — отрезала я. — Это дико даже представить! И потом, если я не выйду за принца замуж, король узнает об обмане. А если выйду — тоже узнает. Разница только в том, что во втором случае этот наглый северный шантажист получит, что требует!
— Если вы согласитесь на обряд, этот год Рамасха будет молчать.
Я хлопнула ресницами.
— Вы хотите, учитель, чтобы я… согласилась?
Хелина, едва сдерживавшая гнев, судя по румянцу, вспыхнувшему на бледных щеках, вмешалась:
— Мастер-вейриэн, разве вы не слышали? Лэйрин уже принял… приняла решение! И он… она едет к Роберту, завтра. Да, завтра же. Вы не можете нам помешать!
— Я не собираюсь мешать судьбоносным решениям, если они во благо Белым горам и моей ученице, — с легкой улыбкой ответил Рагар. — Я хочу, чтобы принцесса не совершала никаких поспешных ходов, располагая только полуправдой, следовательно, полуложью, — они всегда будут ошибочными.
— Это бессмысленный разговор! — взорвалась королева. — Вам не понравилось, что я согласилась на брак Виолы и императора Севера в обход Белых гор, и сейчас вы просто хотите взять реванш, да еще и воспользоваться защитой северян и заплатить им еще одним моим ребенком!
— Виолу выдают замуж? — встряла я.
Так выяснилась цель пребывания принца Игинира в Белогорье. Никаких военных союзов за спиной короля пока не наблюдалось, зря я заподозрила лордов гор в измене моей будущей короне. Оказалось, что Роберт дал-таки согласие на брак Виолы с северным владыкой, но по договору между королем и матушкой требовалось и ее согласие, следовательно, благословение гор. Рамасха приехал утрясти с Советом кланов и Хелиной детали церемонии и отобрать двух юношей в свадебный эскорт.
— Хватит с Севера одной моей дочери! — ярилась матушка. — Мы с Лэйрин поднимем на смех Рамасху с его нелепыми угрозами! Ему не на что рассчитывать в любом случае! Вы прекрасно осведомлены, что Лэйрин просватана еще до рожде…
Она осеклась, кровь отхлынула от лица, а Рагар… удовлетворенно улыбнулся. Это была невероятная эмоция. Я держала ледяную маску, и моей выдержкой наставник тоже был доволен.
