Бесправыш. Предземье (СИ) - Рымин Андрей Олегович

И в этот миг позади меня охнули. Этот звук на долю секунды обогнала трель спущенной тетивы. Я резко обернулся. И тут же, осознав последствия увиденного, стремглав прыгнул в сторону ближайшего дерева, в надежде укрыться за толстым стволом, где, похоже, и прятался Санос.

Как я мог прозевать? Отвлекли! Судя по выпавшему из руки трупа оружию, этот гад собирался метнуть мне в спину топор. Я был в шаге от смерти…

— Кто дёрнется, будет следующим!

Айк с натянутым луком в руках выступил из-за дерева. До деревенских охотников меньше десятка саженей — с такого расстояния не промахнёшься, что парень только что и доказал, всадив стрелу аккурат в сердце Саноса.

— Стоять на месте! — неожиданно зычно взревел не своим голосом Линг, выскочивший из-за другого дерева, правее и ещё ближе к охотникам. Стрела тоже на тетиве, и лук тоже натянут.

— Порешим нахер!

Это уже Хоба. А, может, и Брав. Башмаков мне отсюда не видно. Близнецы чуть отстали от лучников, но их арбалеты выглядят очень внушительно. Вся четвёрка, растянувшись дугой, приближается уверенным шагом.

— Они Саноса убили, — зачем-то промычал очевидное вслух один из охотников.

В голосе обида и страх. Подозреваю, что именно он, а не трезвый расчёт, удержал сейчас деревенских на месте.

— Вы за это ответите, — процедил сквозь зубы тот, самый наглый из них. — Ты ответишь, безродыш.

— Ваш сам виноват, — кинул Айк хмурый взгляд на труп Саноса. — Хотел нашему другу в спину ударить. Ну-ка, десять шагов назад все! Китар, достань наши копья.

Деревенские переглянулись, но через пару секунд всё же, нехотя, попятились. Я быстро подскочил к туше оленя. На копья близнецов по рывку, а вот с моим пришлось немного помучиться — глубоко застряло. А вот на стрелы время не трачу. Три из четырёх при падении зверя сломалось. Та, что в спине Саноса торчит, и тем более — подарок моему “другу” на память.

— Гарбан, что там у вас? — донеслось до нас со стороны приближающихся людей.

Точно! Гарбан его звать, этого наглого. Его ещё кто-то в шутку горбуном называл. Пора убираться. К деревенским подходит подмога. Эти луки натянуть не успели — те точно натянут.

— Айк? — вопросительно взглянул я на друга.

Парни как раз подошли совсем близко.

— Бежать поздно, — прошептал он. — Хуже будет. Договориться попробую.

— Гарбан?!

В этот раз уже ближе. Повернулся туда. Ага, показались уже. Полминуты — и будут. Вижу семь человек. И ведёт их никто иной, как сам старшина. По голосу Лодмура узнал.

— Ты откликнись. Чего молчишь? — посмотрел Айк на Гарбана. — Только имей ввиду — тебя, коль что, буду первым дырявить. Надо миром решать.

Тот недобро прищурился, но слова всё же, в моём разумении, выкрикнул правильные.

— У нас гости тут! Добычу не поделили! — проорал охотник, умолчав пока про смерть Саноса.

Но то лишь отсрочка. Так и так всё упрётся не в мою брехню даже, а в труп этой падали. Вот ведь мрази кусок! Даже смертью своей умудрился подложить мне подлянку. Чего он тут вообще делает вместе со взрослыми? Почему не остался с другими подспорниками?

— В смысле, не поделили добычу? — между тем округлил глаза Линг. — Наш олень. Тут и думать нечего.

— Кто убил — того зверь, — вскинулся, немедля, Гарбан. — Наш трофей!

Сразу видно, что этот вопрос волнует охотника не в пример больше, чем смерть какого-то Саноса.

— Добивать чужого подранка — не дело, — фыркнул Линг. — И без вас бы сдох верстой-другой дальше.

— Йока с два он бы сдох! Ран смертельных там не было.

— Кровью истёк бы!

— Такой старый зверь кровью? Да много ты понимаешь, пацан!

— А Китар у него на спине просто так сидел что ли?

— Мой последний удар! Я убил!

— Так-то я, вроде, — вмешался охотник, что бил топором.

— С какого перепугу? Я до сердца достал!

За перебранкой нас и застали, наконец, добежавшие до места гибели оленя и человека охотники.

— Кто такие? Безродыш… Вот йок! Санос всё, что ли? Кто сделал?!

Запыхавшийся Лодмур, как я и предполагал, держал в руках лук. Остальные, видно услышав слова про гостей, тоже сделали выбор в пользу именно этого оружия. Преимущество нашего отряда в стрелках тут же исчезло. Паршиво.

— Ваш человек напал первым, — выкрикнул Айк. — Я — сын Вепря. Привет вам от него. Отпустил нас на охоту с Китаром.

Лодмур немного оторопел от такого ответа и начал опускать лук. Но тут же его снова резко поднял.

— У Вепря нет детей.

— Родных нет, конечно, — немедленно согласился Айк. — Он же сызмальства на Путь встать решил. Я приёмный. С моей мамкой живут они.

И тут же быстро добавил, меняя тему:

— Вы же, сударь, здесь старший? Рассудите, чья правда. Мы подстерегли зверя. Нанесли ему несколько серьёзных ран. Один наш оленю даже на спину запрыгнул и копьё ему в спину вонзил…

— Да какие-то раны! — влез Гарбаг. — Не натяни мы верёвку через тропу, ушёл бы зверюга.

— Из-за вашей верёвки наш человек едва шею себе не свернул. Вы, считай, влезли в чужую охоту.

Айк, похоже, специально не называл меня по имени, чтобы удерживать внимание Лодмура на главном предмете спора. И это работало. Глава ватаги, о чём говорило его выражение лица, уже оценил ценность рогатой добычи и мыслями был сейчас занят исключительно этими.

— Добыча того, кто убил, — мгновенно разобрался за кем правда Лодмур.

— Что?!

— Не лезь, Линг! Я сам, — бросил Айк гневный взгляд на лучника.

— Тут самое малое — нужно делить пополам всё, — снова повернулся новоиспечённый сын Вепря к Лодмуру. — Рога сам берусь в Граде продать. Вепрь поможет. У него больше получится выручить.

И ведь Айк, в отличие от того же Линга, прекрасно понимает, что ничего нам с оленя не перепадёт. Тут ноги бы унести. Пока говорим, те первые охотники, что были с Гарбагом, уже оттянулись к своим. Нас пятеро — их тринадцать. И все сплошь взрослые опытные мужики. Стоит Лодмуру принять неправильное решение, и этот бой мы не вывезем.

И зачем я его тогда второй раз унизил… Не посмейся я над первым охотником, сейчас бы всё точно обошлось только потерей добычи. Теперь же, зуб даю — в голове у Лодмура появилась мыслишка паскудная. Небось, жаждется нас прикончить всех. Карманы, которые мы наверняка успели бобами набить, обчистить, а трупы в болото. Только имя Вепря и останавливает. Знал бы гад, что богатыри из Могучей кучки на Землю отправились, точно бы нам не жить. Ну и свидетелей всё-таки много. Пусть свои, а, вдруг, кто когда рот откроет? Дело-то — черней некуда.

— Про какой раздел идёт речь, юный сударь? — скривился Лодмур. — Вы убили нашего человека. Парню только-только шестнадцать исполнилось. Что я его отцу с мамкой скажу? Гарбаг, — повернулся он к своему ватажнику. — Санос, правда, первый напал?

— Где напал? — фыркнул тот. — Просто к безродышу сзади подкрался. Не дать сдёрнуть чтобы. Мы же, сам понимаешь, про его брехню у мальца хотели поспрашивать.

— Не дать сдёрнуть, ага. С топором в руке. На замахе я выстрелил, — высказал свою версию Айк. — Тут закон на моей стороне. Имел право.

Лодмур лишь сильнее нахмурился.

— Право сильного. Право богатого. Право сына Вепря приёмного… Не неси чуши, парень. Твоё слово против моего здесь — вот и весь закон. За кем, видишь, свидетелей больше? За нами. Не твоего человека убили. У моего жизнь отобрал. Ещё совести хватает про добычу мне что-то доказывать.

— Я знаю, что прав, — стиснул зубы Айк.

Но Лодмур вошёл в раж. Гордо вскинув подбородок, приосанился весь. Пока самого Вепря нет, можно хоть его сынку отомстить за обиду.

— А я знаю, что от каторги тебя только имя приёмного отца отделяет. Забирайте этого лживого швыста и убирайтесь с острова. Чтобы я вас здесь больше не видел. Если бы не уважение к твоему отцу, сдал бы тебя-убийцу дружинникам.

Соглашайся, Айк! Соглашайся! Лучшего нам не выторговать.

— Вы не правы, почтенный, — пришла очередь Айка расправлять плечи и вскидывать подбородок. — Мы уходим. Но лишь потому, что биться насмерть из-за звериного трупа — ниже нашего достоинства. Увидимся в Граде.