Черный пепел на снегу (СИ) - Яна Анатольевна Спасибко
Астрид подошла к нему. Пахнуло ландышами и свежескошенной травой.
— Расслабься. — Она тепло улыбнулась Къеллу, отчего на душе стало светлей. Словно солнце выглянуло спустя месяцы.
Она обошла его несколько раз, проводя руками по волосам и плечам норда.
— Я не чувствую никаких злых чар. — Наконец вынесла Астрид свой вердикт. — По крайней мере явных.
— Что же, если Къелл не околдован? Мы можем отпустить его? — С надеждой прошептал Конунгу на ухо Ингве.
— Не спешите. — Астрид отошла от Къелла и горделиво стала посреди медового зала. — Это только беглый осмотр. Мне нужно провести несколько ритуалов, чтобы выявить скрытые проклятия, если они есть.
Глава.4.5
— Не спешите. — Астрид отошла от Къелла и горделиво стала посреди медового зала. — Это только беглый осмотр. Мне нужно провести несколько ритуалов, чтобы выявить скрытые проклятия, если они есть.
Конунг, благосклонно выслушав вёльву, только кивнул своим мыслям. Действительно, стоит устроить проверку.
Къелл же внутренне сжался. Он достаточно долго общался с Агне, чтобы знать, что никаких дополнительных проверок ведьме устраивать не нужно, чтобы понять, что что-то не так. Но перечить конунгу не осмеливался — сейчас он нужен был Агне живым. Если он не защитит ее интересы — не защитит никто.
Норда вели в покои Астрид. Обычно высокие гости останавливались в доме конунга, под его крышей. Но ведьма пожелала поселиться особняком. Что, впрочем, никого не удивило.
Вёльвы всегда любили уединение, и сильно гневались, если его нарушали непрошенные гости.
Поэтому специально для Астрид подготовили небольшой каменный домик, по окна вросший в землю. Стоял он чуть в стороне от медового зала, да и от другого жилья особняком.
Серый и низенький, словно древняя сгорбленная старуха, снаружи, изнутри он удивлял. К приезду Астрид его отмыли, на пол постелили шкуры, щели законопатили, и привели в божеский вид. Даже конунгу было бы не стыдно обитать в таких покоях.
Под потолком висели пучки трав, из-за которых в единственной натопленной комнате пахло летним лугом. Хотелось дышать полной грудью и не думать ни о чем плохом. Но Къелл нашел силы себя одернуть и спросить, когда сопровождающие их воины покинуло дом:
— Ты ведь не ритуалы хотела надо мной проводить? Что тебе нужно?
— Если догадался, почему там, у конунга не начал задавать вопросы? — Она улыбнулась одними уголками губ.
— Чтобы ты прямо там не могла сказать, что на мне лежит проклятие, защищающее Агне.
— Неплохо. — Она хмыкнула. — Конунг в тебе не ошибся. Мы не будем проводить никаких ритуалов. Мне просто нужно было поговорить с тобой. С глазу на глаз.
— О чем же?
— Ясно о чем. О Агне и ее ученице. Как эту девочку зовут? Богданка? — Астрид разлила по кубкам подогретое вино, и протянула один Къеллу. — Ведьм и так слишком мало, чтобы травить их как диких зверей из-за какого-то мелкого селения с выжившим из ума ярлом.
Она наблюдала за реакцией Къелла на свои слова. Злится? Отлично.
— Кроме того. — Продолжила она. — Я верю в ее невиновность. Я не очень хорошо знаю Агне, но много о ней наслышана.
— Почему же ты прямо там не сказала во всеуслышание, что она невиновна? — Он отпил вино из своего кубка. Южное вино, ну и гадость. Приторная кислятина.
— Вряд ли нам бы тогда позволили остаться наедине. Не так скоро — точно. — Она обворожительно улыбнулась. — Мне нужно знать, куда держит путь Агне? Куда она направляется? Ты можешь с ней связаться и остановить ее?
— Зачем?
— Из-за девочки. Она — источник всех бед. Слишком большую силу бедному ребенку боги дали в руки. И очень многие хотели бы ею завладеть. Это сейчас у Агне все более-менее получается, хотя я бы так не сказала, но очень скоро, буквально через пару месяцев, она уже не сможет совладать с девчонкой, и тогда жди беды.
— Ты так говоришь, словно подозреваешь Баогданку во всех смертных грехах. — Он криво усмехнулся, вспоминая спокойную и рассудительную девочку, чей образ никак не вязался с бесенком, о котором сейчас говорила Астрид.
— Не обвиняю. — Она согласно прикрыла глаза. Длинные, черные ресницы опустились на щеки. — Но девочка растет. В ней очень скоро начнет просыпаться женщина. Даже те, кто не наделен силой вообще, переживают этот период тяжело. У кого-то случаются вспышки гнева, в ком-то просыпается дурость, или гордыня. Часто бывает, что все сразу. Страшно представить, каких дел она наворотит, если Агне не совладает с ней.
— И что же ты хочешь? — Голова Къелла вдруг стала словно ватной, а мысли тягучими как мёд.
— Ничего дурного. У меня гораздо больше силы, опыта и знаний, чем у Агне. Я точно совладаю с девочкой. Она бы пошла ко мне в ученицы, а Агне — стала бы жить как раньше. — Астрид смотрела в уже подернутые поволокой глаза Къелла. Ее аккуратные тонкие пальчики едва ощутимым касанием начали поглаживать большую, мозолистую ладонь норда.
Норд отдернул руку, словно обжегшись. В его груди начал подниматься гнев.
— Вот оно что, девчонку захотела? Я-то думал, действительно помочь хочешь. Агне справится!
Он встал, и молча вышел их дома.
Стражи, что стояли у входа, и не подумали его остановить.
Астрид только задумчиво посмотрела на дно оставленного Къеллом кубка. Раньше ее приворотное зелье не давало сбоев.
Глава 4.6
Голоса Сигтуны не смолкали ни днем ни ночью. Агне даже казалось, что ее житель совсем не спали.
Она задумчиво перебирала в пальцах кругляши серебряных и медных монет, стоя в пропахшем прокисшим пивом и мужским потом постоялом дворе, и размышляла о том, что если они сейчас останутся тут на постой, то им не хватит денег для того, чтобы сесть на корабль.
Летом бы еще можно было как-то перебиться, но не сейчас. Обе ведьмы замерзли и устали, нуждались в горячей еде.
— Ну что, малец? — Трактирщик цыкнул сломанным зубом, свысока смотря на замызганного паренька перед ним. Тот испуганно зыркал голубыми глазищами и сжимал в ладошке все свои сокровища. — Или т ы берешь сейчас комнату, или не задерживай меня.
Агне сжала крепче ладонь, и не слова не говоря, вышла на свежий воздух. Как бы там ни было — платить деньги ха возможность дышать смрадом дешевого постоялого двора ей не слишком хотелось. Лучше уж действительно, несколько ночей на улице. Ее передернуло от этой мысли, но деваться было некуда.
Богданку она послала в другую таверну справиться о ценах. Девочка выросла в крупном торговом городе вроде этого, и в толпе крикливых
