Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Я поправил укрывавшее ее одеяло. Стоило мне сделать это, как Мистер спрыгнул со своего наблюдательного поста на одной из моих книжных полок и, благостно мурлыча, улегся ей на ноги.

Я почесал кота за ухом.

– Побудь с ней, – попросил я.

Он ответил на это непроницаемым взглядом, из чего следовало, что, может быть, побудет, а может быть, и нет. Мистер – кот, а кошки вообще считают основной обязанностью мироздания обеспечивать им кров, пищу и развлечения по мере необходимости. Мне кажется, Мистер полагает ниже своего достоинства задумываться о будущем.

Я взял ручку, лист бумаги и написал:

Анастасия!

Времени у меня почти не осталось, а гости уже на подходе. Я собираюсь туда, где смогу спокойно обдумать новые решения проблемы. Очень скоро ты сама все поймешь.

Прости, что не беру тебя с собой. В твоем нынешнем состоянии ты вряд ли сможешь мне сильно помочь. Я знаю, тебе это вряд ли понравится, но ты наверняка понимаешь, что я прав.

Будь здесь как дома, ни в чем себе не отказывай. Надеюсь, мы сможем с тобой скоро поговорить.

Я сложил записку и положил ее на журнальный столик так, чтобы она увидела сразу, как проснется. Затем наклонился, поцеловал ее в волосы и вышел, оставив Анастасию спокойно спать в относительной безопасности моего дома.

Я остановил «ройс» на стоянке рядом с пристанью. У нас еще имелся неплохой шанс, если поспешим, успеть в нужное место до полуночи – лучшего времени для того, чтобы призывать кого-либо из потустороннего мира. Конечно, пытаться осуществить это, будучи израненным и усталым, само по себе занятие почти безнадежное, тут и полночь не факт, что поможет, но времени у меня оставалось в обрез, так что я находился не в том положении, чтобы капризничать.

– Позволь мне заметить, – подала голос Мёрфи, – что все это почему-то представляется мне неважной затеей.

– Замечание принимается к сведению, – кивнул я. – Но ты это сделаешь?

Она посмотрела сквозь плоское ветровое стекло «ройса» на гладь озера Мичиган – точнее, на непроглядную черноту, начинавшуюся там, где обрывались огни Чикаго.

– Да, – произнесла она.

– Если бы я мог просить тебя о чем-нибудь еще, – сказал я, – я бы попросил. Правда.

– Знаю, – кивнула она. – Просто меня бесит, что я больше ничем не могу помочь.

– Ладно. Могу добавить – если это тебя утешит, конечно, – что опасность будет грозить и тебе. Кто-нибудь может решить заглянуть и попытаться использовать тебя против меня. А если до Совета дойдет, как много тебе известно, они запросто могут попытаться убрать свидетеля.

Она чуть улыбнулась:

– Что ж, спасибо. По крайней мере, зная, что кому-то может захотеться убить меня, я ощущаю себя не совсем лишней. – Она двинула плечом, поправляя наплечную кобуру с пистолетом. – Я осознаю предел своих возможностей. Хотя не скажу, чтобы это мне нравилось… – Она снова посмотрела на меня. – Как ты собираешься связаться с остальными?

– Я… Давай я не буду говорить? Чем меньше ты знаешь…

– Тем меньше мне грозит?

– Если честно, не совсем так, – хмыкнул я. – Чем меньше ты знаешь, тем меньше грозит мне. Не забывай: мы имеем дело с людьми, которые способны извлечь информацию у тебя из головы, не спрашивая, хочешь ты этого или нет.

Мёрфи скрестила руки на груди и поёжилась.

– Терпеть не могу чувствовать себя беспомощной.

– Угу, – согласился я. – Я тоже. Как он там, Молли?

– Все еще спит, – доложила Молли с заднего сиденья. – Температура, правда, вроде бы не повысилась. – Она протянула руку и коснулась лба Моргана тыльной стороной ладони.

Рука Моргана словно сама собой поднялась и резким шлепком по запястью отшвырнула ее; при этом ни дыхание его, ни черты лица не дрогнули ни на миг. Вот черт. Чисто рефлекторное движение. Я тряхнул головой.

– Давайте-ка пошевеливаться, ребята, – сказал я.

Мы с Молли водрузили Моргана в инвалидное кресло. Он даже чуть привстал, чтобы помочь нам, и снова провалился в сон, как только его усадили. Молли перекинула через плечо ремень моей сумки