Наталья Столярова - Дмитрий Русский

12 июля.

Уже построили первый кирпичный этаж. Георгий специально для меня доски приспособил, чтобы я могла туда заезжать. Мне так нравится! Стружками пахнет и прохладно. А вчера даже нечаянно уснула. И опять приснился сон. Как будто я стою на круглой поляне. Посередине — дуб. И на мне такие длинные одежды, белые. Волосы лентой на лбу перевязаны. И навстречу идёт старик. Но очень красивый и высокий. И тоже в белом. Дает мне какую-то чашу и говорит: «Это медвежья кровь». Я так испугалась, подумала, что её пить придётся. А старик показывает, что нужно дуб полить. Я вылила на корни, наклонилась, а запах такой классный — малиной пахнет.

Проснулась, а возле меня Ваня стоит, ладошку протягивает, а в ней — малина. И говорит: «Это тебе, Лина».

Заговорил! Вот это да!

1 августа.

Вчера Ирина плакала весь день. Потихоньку, но я видела. Я знаю, что первого августа утонул их мальчик. Ему было десять лет. А потом, через год, они начали детей из детдомов брать. И почему им такие достались? Или они сами выбрали? Но они очень хорошие, нам всем просто повезло.

Георгий всегда молчит, только всё время работает. Ни разу не видела, чтобы без дела сидел. А Ваня сейчас часто помогает ему. Но как только компьютер освободится, сразу — туда. Иван уже начал со всеми разговаривать.

А Эти всегда стараются убежать. Чем они занимаются? Ирина за них боится. Если где в городе несчастье, там обязательно они. Вчера с рынка их привели. Там драка началась, торговцы что-то не поделили. И Толику досталось, синяк под глазом.

12 августа.

Получила письмо от Маши. Слава Богу, что ей там нравится. Санаторий оказался спортивный, она плавает уже лучше всех. Как я рада за неё!

Ваня приносит мне книги из библиотеки. Я люблю фэнтэзи. Страшилки пробовала читать, но не могу, противно.

У меня своих страшилок хватает.

1 сентября

Школа! Мне повезло, класс нормальный. Есть несколько ребят, с тараканами. А где их нет?

Андрей вырос за лето сантиметров на десять. Ну и ну! А Люда стала ещё красивее. Правильно говорят: «если двое краше всех в округе, как же им не думать друг о друге?».

А Маша какая! Она у нас всё равно лучше. Только характер… Сегодня подзатыльников близнецам надавала. А за что, не говорит.

18 сентября

Я часто думаю о том, какие все-таки люди… странные. Вот есть у них глаза, им кажется — это нормально. А сколько слепых! Они бы всё отдали за глаза. Или я…

Какое счастье просто ходить. Мне кажется, что я бы ни минуты не сидела и не лежала. А если бы могло такое чудо случиться, даже спать бы стала — стоя. На сколько бы меня хватило.

Я читала в Библии, как один безногий пошёл.

Ирина сказала, что если найдут спонсоров, то повезут меня в Москву, на обследование.

4 октября.

Сегодня Маша с Ириной обои клеили в нашей комнате. Скоро новоселье!

16 октября.

Наверное, мне надо к психиатру, или как этот врач называется? Уже третий день кроме Голоса я слышу ночью, как по коридору кто-то ездит на велосипеде. Но не может этого быть!

Скорее всего, это после катастрофы со мной произошло. Все-таки я спросила про велосипед Машу. Она так странно на меня посмотрела… И молчит.

5 ноября.

Георгий сегодня должен встречать Дмитрия. Ему 14 лет, и он будет самый старший.

Митяй захлопнул дневник. И принял решение: не будет его читать целиком. Может, и прочитал вовсе не то. Но как будто притронулся к запретному.

И что за дурь девчоночья — писать дневники? В детдомах тоже кое-кто писал, и часто эти тетради выкрадывались, и под общий хохот зачитывались в спальне. Митяй никогда не участвовал в этом. Просто уходил. Он давно понял, что в общей подлости участвуют те, кто боится идти против всех, в одиночку. Где-то прочитал про стадо, где главное — быть как все.

Даже под дулом автомата Митяй не стал бы писать то, о чем думал. Не так уж много постыдного в его жизни, но было…

Митяй оделся и вышел на улицу. Почему-то всегда лучше думалось на ходу. Он направился к парку, пробираясь по занесённым снегом тропинкам. Как здесь хорошо! И никто не попадается навстречу, не отвлекает от мыслей.

Что с ним происходит? Почему вспоминается то, о чём хотелось забыть? Этот дневник всё в нём разбередил и поднял из памяти разное…

Воровали в детдомах практически все. И Митяй готов был плюнуть в глаза тому, кто утверждает обратное. Нормальным считалось стянуть что-нибудь вкусненькое на рынке или в супермаркете. Только тут все разделялись чётко: кто-то съедал в одиночку, а кто-то тащил «в общий котел». И вовсе не потому, что так заведено, а потому что у каждого — своё в голове: кто-то доказывал личную ловкость, а кому-то приходилось выслуживаться перед остальными. И никакой «идейности».

Митяю иногда попадались книжки про детские дома. Какие полудурки их писали? И для кого? Чтобы родительские детки в мягких постельках поплакали? Дерьмо всё это…

За крысятничество били смертным боем. И всё равно друг у друга воровали. Куда от этого денешься? Он и сам испытал этот соблазн. Слово-то какое красивое: соблазн…

И сейчас прямо перед глазами стояла та гоночная машинка… Её принёс Юрке отец. Жили в интернате и те, у кого по бумагам значились родители. Тоже — всякие. Но у Юрки отец отличался от других. Он приезжал на шикарной машине, от него всегда сильно пахло туалетной водой. Тоже, наверное, дорогой. А запах противный — сладковатый какой-то, как женские духи.

С Юркой водиться особо никто не хотел. Но у него — игрушки, которых нет ни у кого: луноход на батарейках, набор настоящих солдатиков. Не тех, пластмассовых, что появлялись под ёлкой в Новый год и валялись по тумбочкам у всех мальчишек. Юркины солдатики — оловянные, тяжёлые и красивые. И кивера на них так чётко отлиты, и штыки как настоящие, острые. Ну, когда общие баталии начинались, в бой шли все, и пластмассовые — за милую душу. Но командовали только эти, Юркины. Они назначались генералами и полковниками.

А сам Юрка становился в эти моменты таким счастливым. И потом часто канючил и приставал ко всем: «Ну, поиграем?». Случалось это редко, когда появлялось настроение сразу у всех, и в спальне сдвигались к стене кровати, чтобы освободить место для поля боя.

Митяй случайно услышал, как Юркин отец сказал директору: «Ошибка молодости». Это об Юрке, что ли? Юрка и, правда, похож на ошибку: вечно сопливый и в кровать ссытся. Но отец всегда привозил ему дорогие подарки. На день рождения подарил ту самую машинку…

А машинка — фирменная: у неё открывались двери, а внутри — фигурка гонщика, которая вынималась и гнулась под любым углом. И даже наклон сиденья регулировался специальным рычажком. Юрка не расставался с машинкой весь день. Правда, давал её всем и подержать, и рассмотреть. Но в это время у него был такой взгляд, что каждый из пацанов, повертев минуту, отдавал машинку обратно. А главное, что Юрка раз за разом повторял: «Отец подарил».