Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Казалось, заключенный в этом теле дух, был слишком велик для него; вот поэтому и само тело представлялось таким несуразным, таким странно раздутым изнутри.

Да – это был именно ЧИП, хотя, конечно, он и не помнил, что он ЧИП, правитель некоей империи в Многомирье, а думалось ему, что он – обычный человек из города Москва, и у него обычная человеческая биография.

ЧИП не просто стоял, он пристально разглядывал красочный шарик, ранее снятый им с новогодней ёлки. Вот ЧИП надавил на стекло через чур сильно, и шарик не выдержал, треснул. Тогда ЧИП выронил игрушку, раздавил её, и стремительно пошёл к вестибюлю метро.

Он шёл прямо, не обращая внимания на многочисленных, спешивших по своим делам граждан. И прохожие расступались перед ним, а потом озирались испуганно и недоумённо. Также они вынуждены были расступаться и перед Виндом, который следовал за ЧИПОМ. Ведь Винд не мог маневрировать меж ними – слишком их было много, слишком часто ему приходилось бы писать команды Эльрике, а та не успевала бы передавать их Крылову.

Чем ближе подходил человек к станции метро, тем быстрее он шагал, и Винд написал в Многомирье: «Быстрее». Крылов принял эту команду, и теперь юноша часто задевал своим почти пустым пальто людей. Они чертыхались, но не пытались его остановить.

Видя, что ЧИП уже подходит к стеклянным дверям, Винд крикнул:

– ЧИП! Остановись!!

Человек не остановился, так как не знал, что его звали ЧИПОМ, и вошёл в стеклянные двери. Винд глянул в небо, увидел там на фоне тёмных туч сияющее золотое пятнышко – Ашу, и проговорил негромко:

– Ты не можешь лететь за мной. Слишком ты приметна. Так что возвращайся к двери между мирами, и жди моего возвращения…

Винд знал, что Аша не могла его услышать на таком расстоянии, но также он знал, что она всё же поняла его, так как между ними уже давно установилось что–то наподобие телепатической связи…

И вот Винд, вслед за ЧИПОМ вошёл в стеклянные двери.

Что ж, читатель наверняка хоть раз бывал в метро. А, может статься, что он бывает в метро почти каждый день. Так что ему известно, как много там людей и особенно в вечерние часы, когда все возвращаются домой с работы или с учёбы.

А вот Винд ещё ни разу не видел такого громадного количества людей, собравшихся в одном месте. Все эти люди двигались и разговаривали – от их мельтешения у Винда даже закружилась голова, и он на некоторое время потерял ЧИПА.

Много народу стояло возле касс за билетиками, и Винд начал высматривать ЧИПА среди них, но на самом деле ЧИП в этой очереди не стоял, так как у него имелся проездной билет….

Крылов продолжал лететь в Многомирье, и голова Винда на Земле двигалась вперёд; пальто задевало людей, с шебаршением изгибалось, и юноша услышал в свой адрес несколько не очень–то лицеприятных высказываний (хотя, возмущавшиеся, конечно, не могли предположить хотя бы чего–то отдалённо напоминающее истинное положение вещей).

Винд не мог знать, что такое турникеты, не мог он знать, и что такое билетики, и что их надо покупать в кассах. Но зато он, наконец–то увидел ЧИПА – тот как раз подошёл к турникету, и приложил к нему билет, тут же прошёл дальше.

Винд, боясь потерять его в этой суетливой толпе, ещё раз выкрикнул:

– ЧИП!! – но тот так и не обернулся – сосредоточенный, мрачный, непохожий на других, двигался он вперёд.

Так как проходы в турникеты был весьма узкими, а Винд, так же как и Крылов в Многомирье, двигался по прямой, то он не мог лавировать, и полетел не в проход, а прямо на турникет…

Если бы у Винда было тело, то он врезался бы, но, так как у него на Земле имелась только голова и рука, то за турникет задело только пальто, приподнялось, прокатилось по верхней части турникета…

Но сработал механизм, и нижняя часть пальто оказалась зажатой. При этом Винд продолжал двигаться вперёд, и пальто начало соскальзывать с его единственного в этом мире плеча.

Если бы не отменная реакция, то остался бы Винд без одёжки, и его странное обличие стало бы видно для толпы, и без того излишне нервной. Юноша изнутри схватился за рукав пальто, быстро крутанулся, и при этом продолжал двигаться вперёд…

От чрезмерного напряжения пальто затрещало, Винд же заскрипел зубами. Наконец, ему удалось вырваться…

Эльрика хотела написать на его ладони: «Ты так дёргаешься! Что там происходит?», но успела написать только «Ты», Винд, видя особое скопление народа у эскалатора, начеркал на её ладони: «Медленнее».

И всё же, за это время он успел несколько раз врезаться подбородком и единственным плечом в людей. ЧИП находился поблизости, но царил такой шум–гвалт, что Винд не стал его окрикивать, уверенный, что ЧИП не услышит…

Откуда, выросший в Многомирье Винд мог знать, что такое эскалатор? Конечно, он не знал. Но вдруг увидел, что вниз, под углом уходит туннель, а в этом туннеле, держась за поручни, спускаются или поднимаются люди.

Всего на секунду замешкался он, но и этого было достаточно. Ничего не подозревающий Крылов нёс его вперёд, и Винд полетел над уезжающими вниз ступенями. Уже заметил изумлённые и испуганные, обращённые к нему взгляды, и поспешно вывел на ладони Эльрики: «УглВн»

Не так просто было расшифровать эту дрожащую надпись, но Эльрика догадалась и крикнула Крылову:

– Под углом вниз!

Корабль повиновался, но он не знал под каким именно углом спускаться, и поэтому Винд все ещё летел в воздухе. При этом его голова постепенно приближалась к потолку. Снизу доносились изумлённые возгласы. Вот какая–то бабка взвизгнула:

– Ах, батюшки, да что ж это?!..

Другой, молодой голос:

– Это что – реклама?!

Истеричный взвизг:

– Человека убили!

Винд написал в Многомирье: «На пять метров – вниз!», Крылов спустился, и Винд ушёл на полметра в эскалатор. Если бы один из изумлённых пассажиров не посторонился, то летающие голова и плечо ударили бы его по затылку.

Винд продолжал чирикать: «Чуть вверх, под – углом вниз! Угол больше! Чуть медленнее! Ещё медленнее!»

Хотя его команды исполнялись, всё же система их передачи была несовершенна, и не соответствовала стремительности другого (то есть, Московского) мира…

Но всё же Винд ни в кого больше не врезалась, люди, в ужасе глядя на него, шарахались, а у кого нервы были послабее – кричали. Всё же это был первый, увиденный ими летающий человек. К тому же, некоторые из них успели заметить, что у этого летуна и ног–то нет.

Ну а Винд бормотал:

– Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, всё нормально! Я вас не трону!..

Эти слова никого не могли убедить, что «всё нормально», и люди продолжали глядеть на него с прежним ужасом, и шарахаться от него…