Брэнт Йенсен - Вендия 2. Незримые нити

— Бумаги пропали?

Киммериец почти не удивился очередной неудаче.

— Нет, отчего ж… Я знаю, где они.

— И где же?

— Был еще один человек, который заинтересовался записями. Я просила у Сатти помощи в поисках убийц моего мужа. Он был его другом и казался мне единственным человеком в Айодхье, способным отыскать негодяев. Я не лукавила, когда говорила, что ждала реальной помощи лишь из Аграпура: Сатти обещал, что в обход своих принципов выдаст мне убийц, но я сомневалась, что он на это решится.

— И ты передала ему все бумаги?

— Личные записи. Те, что хранили тайны туранской империи, находились в посольстве, и меня к ним никто просто бы не подпустил. Они дожидались приемника моего мужа. И дождались…

— Не будем о Шеймасаи! Личные записи – их было много?

— Нет, не очень. Три небольшие шкатулки, вроде той, — Телида указала на маленькую высотой в пол-ладони и длиной в две шкатулку, что стояла в шкафу неподалеку от киммерийца. — Сама я в них не заглядывала. Боялась отыскать что-нибудь неприятное лично для себя. А Сатти почти сразу же забрал их к себе. Изучать.

— Дало ему что-то это изучение?

— Не знаю. Из последних событий можно сделать вывод, что нет. Если он и добился результата в своих поисках, то лишь перед самой смертью.

— Очевидно. Иначе умер бы раньше. Ты знаешь, где он жил?

— Да.

— Отлично! Сегодня вечером я нанесу визит в его дом. Может, что-нибудь там и обнаружу. Опиши-ка мне поподробнее те шкатулки.

Глава 10.

День суда над Хамаром

Дворец туранского посланника

Магов, которых с собой из Аграпура привез с собой Шеймасаи, насчитывалось трое человек. Все трое сейчас стояли перед Конаном.

Первого звали Абу. В Туране так могли звать абсолютно любого человека. Киммериец искренне считал, что исключения может быть только два – императорская семья и колдовская братия. После встречи с Абу-магом Конан и в членах императорской семьи потерял уверенность. Абу был средних лет, среднего роста, среднего телосложения. Внешность его выдающейся тоже назвать было нельзя. Одним словом, ходящая характеристика своего имени.

Второй маг был практически древний старик. Он носил длинную седую бороду и источал странный кисловатый запах. Хотя, возможно, он исходил не от самого мага, а от его нарядов. Звали старика Замаригдид. Говорил он редко и с большим трудом, стараясь использовать в речи простые короткие слова. Но свое длинное и витиеватое имя он выговаривал с легкостью. Видимо, сказывалась привычка.

Третьему магу для полноты картины надлежало бы быть полноватым юношей с бойким веселым характером. Но при подборе помощников по колдовской части Шеймасаи руководствовался не симметрией, а какими-то иными мотивами, и потому третий его человек был немолод, как и первые два. Волосы и усы его еще не покрылись благородной сединой, но в остальном маг выглядел неважно. Он хромал то на одну, то на другую ногу, вечно кашлял и был неизменно хмур. Имя его было Наджамаль.

Магов к киммерийцу на доверительную беседу прислал лично Шеймасаи. Он на удивление спокойно отнесся к просьбе Конана повидать магов, что проверяли сознание Хамара. Посол даже не стал интересоваться, зачем сотнику их расспрашивать, если его солдата несколько колоколов назад уже приговорили к повешенью, просто выделил комнату, где киммерийца никто не побеспокоит, и послал за магами.

Конан и сам толком не знал, что он хотел услышать. Из мыслей у него не шел разговор, который состоялся у него до суда с тысяцким стражей повелителя по имени Тхан.

Страж хвалил киммерийца за то, что тот не избегает ответственности. Вот, он, наверное, и пришел в очередной раз убедиться, что Хамар – подлинный убийца.

— Приветствую вас, мастера, — обратился сотник к магам. — Рассаживайтесь. Не знаю, насколько долгим у нас получится разговор.

Маги молча придвинули к себе стулья и уселись перед киммерийцем. Отвечать на приветствие они не стали. Быть может, посчитали ниже своего достоинства.

— Мне вас представили, — продолжал киммериец, не обращая внимания на несоблюдение этикета. — Мое имя вам тоже должно быть знакомо, приходилось сталкиваться за время путешествия. Но, на всякий случай, назову еще разок. Конан. Сотник туранской армии Конан.

— Мы знаем, — отозвался наконец один из магов. Это был Абу.

— Я рад, — не удержался от небольшой колкости северянин. — Вам известно, зачем вы мне понадобились?

И вновь ответом киммерийцу было молчание.

— Я слушаю вас, — настаивал он.

— Мы не собираемся играть с тобой в угадайку, сотник, — сказал Абу. Говорил он, не выказывая к собеседнику не малейшего уважения. — Ты отнимаешь наше время.

—– Вы его сами у себя отнимаете! — зло ответил киммериец. День у него выдался плохой, а потому желание любезничать с магами испарилось весьма быстро. — Если понадобиться выжимать из вас ответы, поверьте, я этим буду заниматься хоть до утра. Мне плевать. Своего я добьюсь в любом случае.

— Спрашивай, киммериец, — предложил Абу.

«Киммериец» в его устах прозвучало как ругательство. Конан едва сдержался, чтобы не дать ему в зубы да и двум оставшимся магам за компанию.

— Каким образом вы проверяли Хамара? — задал свой первый вопрос северянин.

— С помощью магии, — сказал Наджамаль и закашлялся.

— Все верно, мы применяли заклятья, — добавил Абу. — Хочешь, мы скажем тебе названия, киммериец, или ты предпочитаешь формулы?

Маг явно пытался спровоцировать северянина, старательно выводил его из себя.

Киммериец не видел, в чем причина такого отношения к нему. Однако реагировать на выпады колдуна не спешил.

Когда Шеймасаи кричал на сотника и бросался обвинениями, он делал это искренне, нисколько не беспокоясь о том, как воспримет его слова северянин. Конана ужасно раздражало подобное обращение. Он позволял себе кричать в ответ и разве что кулаки не пускал в ход.

Магу же именно такая реакция киммерийца и требовалась. И утереть ему нос можно было, лишь сохраняя спокойствие.

— Я хочу знать, как работают заклятья, — сказал Конан. Абу уже открыл рот, чтобы ответить. Наджамаль тоже собирался что-то вставить в разговор. Но киммериец продолжил, не дав им заговорить. — Вы искали следы магии в теле Хамара? Проверяли, как он мыслит? Как нормальный человек или что-то в его голове сдвинулось?

— Тебе кто-то надиктовал вопросы, варвар? — спросил Абу.

Конан ждал, что тот не ограничится оскорблением и решится продолжать ответ, сообщив, что за магию применили он и его товарищи.

Но Абу молчал.

Киммериец начал понимать, почему Шеймасаи столь быстро и легко согласился на аудиенцию с магами.