Рэйя - Первое мгновение вечности

Северус Снейп всегда знал, что мелкий паршивец однажды приедет в Хогвартс, чтобы отравлять его существование и нарушать все имеющиеся школьные правила, как и его безмозглый папаша до него. Единственным, чего не ожидал Северус, было то, что Поттер попадет на Слизерин.

«Какого дьявола? — не переставал думать зельевар. — Почему вдруг драгоценный любимчик Дамблдора стал слизеринцем, когда ему на роду написано быть чёртовым гриффиндорцем–спасителем?»

Впрочем, декан змеиного факультета тешил себя мыслью, что уже через неделю Поттер будет биться в истерике, умоляя перевести его на другой факультет, и Альбус не сможет отказать своему обожаемому золотому мальчику.

Но почему‑то вместо того чтобы унылой тенью страдать в тёмных углах Хогвартса и плакаться каждому встречному о своей несчастной судьбе, мальчишка продолжал проживать в слизеринском общежитии и даже умудрился нормально общаться с сокурсниками. Снейп ожидал от паршивца вспышек отцовского темперамента, но вместо агрессивности и враждебности видел спокойную доброжелательность. Поттер не нарушал правил, не выделывался перед окружающими, не кичился своей известностью, наоборот, казалось, он всеми силами старался быть обычным и незаметным. И если бы Северус не знал паршивца, он бы решил, что это скромность. Но скорее всего маленький паразит просто строил из себя ангела, чтобы потом, нарушив правила, таращиться на всех невинными глазками и горячо убеждать их в том, что он здесь совершенно не при чем.

В силу того, что к поведению Поттера было сложно придраться, Снейп решил отыграться на его знаниях, ведь было очевидно, что мальчишка просто бездарный лентяй, купающийся в лучах славы. Вариант казался беспроигрышным, ведь это не только испортит отношение его сокурсников, но и позволит Снейпу как следует отвести душу. Тем более, если паршивец будет пререкаться, Северус всегда может назначить ему взыскание, и заставить его безмолвно трястись от злости.

Чудесный план разбился вдребезги в тот самый день, когда мелкий идиот чуть не свернул себе шею на уроках полетов, и свихнувшаяся от восторга Минерва не ворвалась к нему в кабинет с требованием немедленно зачислить мальчика в команду по квиддичу.

— Ты повредилась умом? — спокойно поинтересовался Снейп, оторвавшись от созерцания учебного плана. — Смею напомнить, что если Поттера примут в команду, то это будет слизеринская команда.

— Я прекрасно это понимаю, — оскорбилась волшебница.

— Тогда о чем мы разговариваем?

— У Гарри талант, Северус, — сообщила Минерва, — и хоронить его было бы просто преступно, — она помрачнела, явно жутко завидуя. — Пусть даже он будет играть за другую команду. К тому же, как бы ты ни прикидывался, что презираешь квиддич всеми фибрами души, мне прекрасно известно, что ты только спишь и видишь, как бы заполучить кубок в этом году, — она самодовольно улыбнулась.

— Вот только не нужно все валить с больной головы на здоровую, — поморщился Северус. — Я никогда не бился в истеричных конвульсиях, если проигрывала моя команда.

— Да, ты просто собирал свою команду и долго в красках описывал, какой именно будет их смерть, если они проиграют в следующий раз, — язвительно заметила Минерва. — Брось, Северус, ты же понимаешь, что Гарри для тебя находка. Лучшего ловца у тебя не будет, поверь мне.

— Ну конечно, принять мальчишку в команду, чтобы он ещё больше проникся чувством собственной исключительности и лопнул от самодовольства, — зельевар презрительно фыркнул. — Ни за что.

— Ну–ну, Северус, мне думается, что ты преувеличиваешь, — Снейп резко обернулся. Из его камина на него, мерцая мудрыми голубыми глазами, смотрел Дамблдор. Профессор зелий обреченно вздохнул, коль скоро сам директор явился по его душу, этот спор можно считать заведомо проигранным…

— Он будет зачислен в команду не раньше, чем отработает взыскание за нарушение правил, — скрипя зубами от злости, процедил Северус, подписывая разрешение, которое предприимчивый директор уже составил, подписал и оперативно притащил с собой.

— Конечно–конечно, — кивал Альбус. — И ещё, — он загадочно улыбнулся, глядя на Снейпа поверх своих очков–половинок, — нужно бы купить мальчику хорошую метлу, мы же не хотим, чтобы слизеринский ловец проиграл, летая на дряхлом «Чистомете»? — с этими словами директор исчез в языках зеленого пламени, оставив профессора плавиться от ярости.

В результате, вместо того, чтобы получить заслуженное наказание, Поттер получил место в команде и новую метлу. А потом кто‑то с присущим ему (или ей, если уж на то пошло) вероломством и коварством намекнул мальчишке на то, что за это нужно благодарить декана Слизерина. С этого дня ни колкие замечания, ни ехидные речи, ни язвительные комментарии не могли стереть с лица Поттера удручающе ослепительную улыбку.

Началом конца был день, когда мальчишка собственной персоной заявился в кабинет Снейпа, рассыпаясь в словах благодарности. Северус с трудом выгнал мелкого паразита, напоследок рявкнув, что будь его воля, Поттер бы в жизни не сел на метлу после своей выходки на уроке полетов. Но вместо ожидаемой бури негодования паршивец одарил своего декана восторженным взглядом и со словами: «Простите, что заставил вас беспокоиться, сэр», — умчался в свое общежитие, не дав ошеломленному профессору заключить в слова бессвязный набор мыслей, который сводился к: «Да кто тут о тебе беспокоится, идиот чертов?!»

Дальше было только хуже. Поттер вообще перестал его бояться…надо ли говорить, что он и так его не особо боялся? С каждым днем Снейп все отчетливее понимал, что Гарри Поттер прочно осел на его факультете, пустил корни и начал наглеть.

На второй неделе обучения у мальчишки хватило дерзости остаться после урока и донимать Северуса какими‑то дурацкими вопросами о зелье, которое они проходили.

— Если вам не хватает мозгов, чтобы понять материал, Поттер, — холодно бросил зельевар, — извольте донести свою пустую голову до библиотеки и написать эссе, возможно, это что‑то и даст, — он смерил мальчика презрительным взглядом. — Хотя в вашем случае, боюсь, это будет только тратой времени и пергамента.

Мальчишка в задумчивости удалился, а Снейп позволил себе несколько минут мысленного самовосхваления, полагая, что такое отношение очень скоро отобьет у Поттера всю охоту приставать к нему с какими бы то ни было вопросами. Возможно, он даже добьется долгожданной вспышки гнева, после чего сможет наслаждаться мыслями, что Поттер просто самодовольный болван, как и его папаша, и изо дня в день напоминать об этом самому мальчишке, доводя того до точки кипения. Северус вернулся к проверке работ в прекрасном настроении, думая о том, что рано или поздно он изведет паршивца.