Анатолий Нейтак - Путь наверх

Вокруг простиралось высокогорье, изобилующее почти вертикальными подъёмами, тёмными ущельями и осыпями. В половине перестрела правее и ниже точки выхода лежал язык ледника. Резкий, точно взмах хлыста, морозный горный ветер гнал по низкому небу дырявую холстину туч.

Почти любое живое существо на моём месте, кроме разве что яка, ламы или, может быть, снежного барса, почувствовало бы себя неуютно. Сильно разрежённый воздух, высокогорный холод, резкие, как тычки кинжала, порывы ветра… мне всё это было глубоко безразлично. В настоящий момент мне не требовалось дышать, да и холод — последнее, о чём станет беспокоиться полностью скелетированная нежить.

Развернув крылья, я бросила гибкое и лёгкое тело вверх, ощущая эхо чисто человеческой радости полёта даже сквозь привычное мёртвое спокойствие дракона.

Совершая переход меж мирами, я рассчитывала на сражение с неким неизвестным ещё противником. В параметрах перехода значилась только высокая агрессивность по отношению к нежити и примерное равенство в силах. Где-то в этих горах, и не так уж далеко, бродило существо, при толике удачи способное одержать надо мной победу. А враг — лучший из учителей.

По крайней мере, наименее снисходительный.

Хотя моё второе, драконье обличье крылато, воздушная стихия так и не стала мне новой родиной. Поэтому удар ураганного ветра, в сравнении с которым естественные порывы сошли бы за ленивое колыхание штиля, застал меня врасплох. Даже магический фокус с земным притяжением, позволявший мне летать, не слишком помог против этой атаки. Ветер подхватил меня и бросил на скалы с силой, заставившей камень брызнуть шрапнелью мелких осколков. Обычная кость от такого обращения разлетелась бы вдребезги; магические усиленные кости моего сборного скелета только неприятно хрустнули, но достойно выдержали полученный удар.

Хуже было то, что источник слишком резкого и сильного ветра остался для меня загадкой. Если это была магия (а что же ещё? явное вмешательство в естество!), то настолько далёкая от знакомых мне классических форм, что я попросту не чувствовала её источника.

Оставалось надеяться, что моя сила для нападающего так же чужда и трудно распознаваема.

Меж тем гора раскрыла каменные губы, пытаясь поглотить моё тело. Ага. Значит, стихия земли тоже в игре. Но кто же меня атакует? Кто? Не пытаясь взлететь, я воззвала к силе камня, поглощая энергию его движения — любого движения вообще. Грохот смыкающихся скал поутих, а их крошащиеся в песок края обсыпал иней… но движение не прекратилось полностью, лишь во много раз замедлилось. Ну и ну! Выбравшись из свежей расщелины с ловкостью пустынной ящерицы, я выплеснула часть поглощённой силы в мощном сканирующем импульсе. Где ты, невидимка?

Ну вот, наконец-то.

Почувствовав, что преимущество скрытности утрачено, смутная тень со дна ущелья нанесла удар в полную силу. Тучи надо мной замедлили полёт и взвихрились, исторгнув тугой слепящий жгут, соединивший в себе раскалённую ярость молнии и ещё что-то малопонятное, предназначенное для борьбы с нежитью. Удар был нанесён очень быстро, но моей реакции хватило, чтобы воздвигнуть на пути магического оружия дополнительный барьер.

Миг — и мой барьер разлетелся тёмными искрами, словно перекалённое стекло. Побагровевший от потери энергии, но по-прежнему опасный жгут жадно впился в щиты второго эшелона. Впился — и пробил! Грянул взрыв, отшвырнувший меня шагов на пятьдесят, а может, и того дальше. Мне было не до счёта. Душу растянуло на незримой дыбе, чувства замерцали, как звёзды в ветреную ночь, грозя вообще погаснуть. Никогда бы не подумала, что нежить тоже можно лишить сознания — и вот вам… а тучи уже закружились воронкой, наливаясь тусклым грозным сиянием для нового удара…

Врёшь! Не возьмёшь!!!

У меня достаточно понимания и силы, чтобы управлять некоторыми аспектами времени. Настал момент выложить на стол этот неубиваемый козырь. Мир вокруг меня замедлился, почти застыл; мой разум, привычно разделив мышление на два почти самостоятельных потока, потянулся к зреющей в небе пакости и к разуму противника.

С воронкой в небе мне пришлось признать своё бессилие. Я ощущала нарушения в естественном течении стихий, о да — но вот механика этих нарушений оставалась от меня скрыта. Я не видела не только управляющих нитей, но даже базовых линий заклятия — того каркаса, на котором формируются возмущения природных сил. Невероятно!

Этот урок будет мне воистину полезен…

Зато с разумом нападающего мне повезло больше. Потому что он был (по крайней мере, отчасти) знакомым, человеческим. И удвоенным. На этот раз у меня в противниках оказались истинные близнецы: родня не только по материнской утробе и внешности, но также и по силе, и по духу. Надо сказать, редчайший феномен! По причинам, подробному перечислению которых здесь не место, магический дар практически всегда достаётся лишь одному из близнецов. Второй, если даже обладает какой-то силой, не способен ею управлять. Магия близнецов едина — и очень редко встречается между двумя согласие столь полное, что магия эта не видит разницы между братьями/сёстрами, позволяя использовать себя обоим в равной мере…

Впрочем, мне от этой уникальности не легче. Совсем наоборот. К примеру, умение делить мышление на два и более самостоятельных потока, доставшееся мне ценой долгих тренировок, для истинных близнецов — естественная способность. Не говоря уже о том, что два дара складываются не как простые числа, а по более сложным законам.

В общем, понятно, почему заданные параметры перехода привели меня к этой выдающейся парочке. Истинные близняшки действительно вполне способны спалить меня, как тонкий волос. А значит, мне пора менять правила.

И поскорее, иначе этот бой я и в самом деле проиграю.

У недобитой нечисти оказался козырь в кармане. Притом такой, что Гред и Хилльсат оказались бессильны уклониться от нанесённого удара. Амулеты, которые должны были прикрыть их от атак, нацеленных на разум и чувства, не оправдали своей цены.

Впрочем, спасти от неожиданностей никакой амулет не может.

Мир померк, истаивая сине-стальной с искрами дымкой… и сменился иллюзией высшего класса. Гред аж присвистнул, оглядевшись и прикинув общую цельность образного ряда. Стоя спина к спине, братья в обалдении созерцали вместо Хмурого хребта бескрайнюю песчаную равнину, бело-жёлтую с вкраплениями тускло-красного и бледно-оранжевого. Ночное небо испещрили звёзды — так густо и такие крупные, что вместо созвездий глазу представали сливающиеся воедино сияющие узоры: алые, жёлтые, белые, голубые. Общая яркость звёздных кружев была такова, что отсутствие солнца или лун нисколько не мешало ясно видеть окружающее. Собственно, эта феерическая ночь была во много раз ярче, чем лунные ночи родины. Даже без магии были видны цветовые переливы песчаных волн — вернее, песчаной ряби. Настоящих барханов не наблюдалось до самого предела зрения, до далёкой линии горизонта.