Наталия Белкина - Гроза над Дремучим Миром

— И что же делать? — спросила Иверлин.

— У меня есть идея, но, кажется, она слишком опасна.

— Поделись хотя бы, потому что у меня никаких идей нет вообще.

— Я хочу попробовать пробить брешь вверху. При помощи силы, конечно.

— У тебя получится?

— Не знаю и не уверена, что стоит пытаться.

— А что, лучше идти обратно, не известно куда?

— Но нас может засыпать, понимаешь?

— А ты осторожней.

— Думаешь, стоит попробовать?

— Если нет других идей. Возможно выход рядом, если корни сюда доходят.

— Не факт. Корни деревьев могут уходить в землю на несколько десятков метров. А здесь они уже заканчиваются.

— И все же давай попробуем.

— Ну, ладно. Отойди-ка подальше. А лучше встань за спиной.

Иверлин подошла к Бет и остановилась поодаль, чуть прислонившись к сырой стене. Беатриче вскинула руки и сосредоточилась, ей хотелось посильнее ударить, чтоб в возникшем проеме сразу увидеть дневной свет. Но, наверное, это и стало ее роковой ошибкой. Огненная молния, вонзившаяся в потолок чуть подальше того места, где стояли девушки, действительно пробила довольно большую дыру. Под ноги им посыпались комья земли, камни и слизняки, сворачивающиеся в клубочки. Но вслед за этим задрожал весь потолок и стены, послышался громкий треск, и сверху и с боков полетели глыбы разной величины. В воздух поднялась красная пыль, забивая девушкам глаза и ноздри. Все произошло за несколько секунд, и они даже не сразу осознали, что теперь действительно оказались в ловушке.

Несколько минут девушки не могли произнести ни звука. Обе понимали, что обречены. Постепенно оседала пыль, и их глазам открывалась страшная картина. Они оказались замурованными в небольшой камере, со всех сторон прочно закованной в камень. И только тогда, когда Бет стала тушить тлеющие корни в остатках воды, ее подруга воскликнула:

— Что ты делаешь?! Не надо!

— Ив, через несколько минут здесь не останется кислорода. Мы задохнемся. А если оставить факелы зажженными, это произойдет гораздо раньше.

— Пусть! Я не хочу умереть в темноте.

— Если б могла, я бы тоже умерла, чем провести вечность в анабиозе. Так что считай, что тебе повезло.

Послышалось глухое шипение, и свет померк. Иверлин начала всхлипывать.

— Прости меня, если можешь, за то, что втянула тебя в это, — попросила Беатриче.

Ее сокамерница ничего не ответила и продолжала лишь шмыгать носом. Несколько минут длилось безысходное молчание. Надежда на спасение таяла вместе с кислородом. Держась за стену, Бет медленно присела рядом с тем местом, куда еще недавно просачивалась вода. Ее рука вдруг соскользнула и провалилась в топкую слякоть. "А что если расчистить грязь, там может быть проем пошире. Ведь вода могла просто нанести ил, и проход засорился", — возникло у нее в голове. Эта мысль подстегнула ее к действию. Беатриче села на колени и принялась отгребать от норы жижу.

— Что ты там делаешь? — спросила все еще всхлипывающая Ив.

— Помоги, — отозвалась Бет. — Надо проверить все шансы, прежде чем хоронить себя заживо.

В полной темноте они стали вычерпывать жидкий глинозем с мелкой галькой и острыми, царапающими кожу, скальными осколками. Он был очень холодный, и у девушек в миг закоченели руки, но они этого уже не замечали. Через несколько минут безостановочного рытья Ив спросила:

— Тебе не показалось, что нора становится шире?

— Погоди, давай-ка вытащим этот булыжник, — с деловитой озабоченностью отозвалась Бет.

Они были целиком поглощены этим занятием, которой давало надежду на спасение, и старались не думать о том, что оно может оказаться бесполезным. Под ними росла жидкая гора грязи. Ее отгребали назад и снова принимались расчищать проход. Наконец, появился лаз, достаточный, для того чтобы протиснуться человеку. Беатриче прощупала его руками и сделала потрясающее открытие:

— Там дальше пусто!

— Как? В каком смысле?

— Там уже нет грязи, и возможно есть свободный проход. Подожди, я попробую еще посмотреть.

Она легла на живот и пролезла в узкою нору, стараясь нащупать внизу дно или стены. Но рука, поймавшая лишь пустоту, сорвалась и Беатриче внезапно скользнула в лаз. Иверлин не успела даже испугаться, как уже откуда-то снизу раздался дикий рев ее подруги.

— Что случилось?! — в ужасе завопила она. — Бет! Ты где?!!

— Я вижу свет! — снова раздался ликующий возглас из-под земли. — Скорей сюда!

Нижний тоннель оказался еще уже и приземистее верхнего, так что продвигаться по нему можно было только ползком. Но это уже нисколько не пугало, ведь в конце его виднелось светлое пятно.

— Никогда бы не подумала, что в прямом, а не в переносном смысле увижу свет в конце тоннеля, — говорила Беатриче, передвигаясь по грязному лазу. — Теперь-то я понимаю, что это значит.

— Думаешь, там выход на волю?

— А что же еще? Откуда может идти дневной свет?

— Может быть, это фонари или факелы?

— Сейчас увидим.

Но «сейчас» — это было сказано неверно. Свет оказался не таким уж и близким. Путь оказался нескончаемо долгим, к тому же постоянно замедлялся еще больше. Тоннель все сужался, и теперь приходилось протискиваться через него, цепляясь пальцами за каменные выступы с боков.

— Бет, а что если мы тут застрянем?

— Потерпи. Мне кажется, осталось немного. Я уже чувствую, что воздух стал свежей.

— Ты уже что-нибудь видишь там? Может быть небо, солнце или траву? Ну, что-нибудь?

— Нет. Свет слишком сильный. Глаза слепит.

С черепашьей скоростью, если не медленнее, девушки пробирались сквозь все сужающийся лаз к яркому свету. И вот, когда до конца пути осталось не более двух метров, Бет почувствовала, что прочно засела и едва может пошевелиться.

— Ну, что там? — спросила Иверлин. — Уже видно?

— Я вижу ярко освещенную желтую стену там дальше. Но Ив…

— Что?

— Я застряла.

— Надо было меньше есть.

— Не смешно.

Она снова попыталась прорваться, но только еще больше вклинилась в стены.

— Давай назад. Я попробую взорвать эту нору.

Риск был велик. Но теперь, когда свобода была так близка, рисковать было не страшно. Даже осторожная Иверлин не сказала ни слова против. Отодвинувшись на несколько метров назад, на что ушло еще не меньше четверти часа, Беатриче послала слабый импульс вперед на стену тоннеля. Фокус удался. Тоннель стал шире, хотя и был завален наполовину камнями. Наглотавшись пыли и чуть не лишившись зрения от летевших на них острых каменных осколков, девушки снова устремились вперед. Задача несколько усложнилась, потому что нужно было еще выкидывать наружу лежащие на пути осколки и комья, но воодушевление не утихало, а усталость не смела напоминать о себе. Они были почти у цели.