Наталья Бульба - Поставить мир на кон

Все-таки Вилдор был прав, когда говорил, что происходящее у нас в последнее время выглядит весьма подозрительно. И отсутствие правителя вполне может спровоцировать тех, кого мы ищем. А вот на что?

Иногда даже мелочи могут стать ключом к пониманию. И для того, чтобы их заметить, лучших кандидатур, чем отец Олейора и его бывший начальник разведки не найти. Лорд Саражэль обладал поистине запредельным чутьем на все, что могло стать угрозой для правящего Дома.

— Насколько я понял, они с твоим братом уговорили ее увеличить охрану в обмен на этот турнир. — Вместо Элильяра ответил я ей.

Пытаясь предугадать, каким именно образом Вилдор собирается одновременно сопровождать Леру в качестве ее телохранителя и следить за тем, что будет проистекать на землях темных. Впрочем, я нисколько не сомневался в том, что ему удастся справиться с этой задачей.

— Я рада этому. — Она подарила нам обоим нежную улыбку, подойдя ко мне, легко коснулась пальцами моих волос. Потом тихо повторила, думая уже о чем-то своем: — Я рада этому.

И, резко развернувшись, направилась к двери.

Она всегда тонко чувствовала, когда серьезные дела вынуждали меня лишать себя удовольствия побыть с ней. Я же…. Сколько бы времени не прошло с той ночи, когда мы вошли в лабиринт, а я все еще не верил в то, что это случилось.

— Чему именно? — Остановил ее неожиданный вопрос эльфа.

Она обернулась, посмотрела сначала на меня, словно спрашивая совета, хотя совершенно в нем не нуждалась, затем на Элильяра. И было в ее взгляде нечто, заставившее меня засомневаться в том, что я знаю Рае.

И хотя я понимал, что если и есть то, что она скрывает от меня, то это не серьезнее ее житейских разговоров с Таши, сердце неприятно сжалось от предчувствия. В ней текла кровь Вилдора, а это… я уже неоднократно убеждался в ее проницательности и способности ощущать события будущего.

— И тому, и другому. — С легкой укоризной в голосе сказала она и, как-то растерянно пожав плечами, что смутило меня еще больше, вновь повернулась к двери.

— Рае… — теперь уже я окликнул ее. Собираясь сказать про отца.

Но она, сделав вид, что не услышала, вышла за дверь.

— Хотелось бы мне узнать, о чем она сейчас думала. — Задумчиво протянул бывший правитель темных и наполнил бокалы вином.

— Как бы странно это не звучало, но я — тоже.

Я принял у него фужер и сделал большой глоток. Даже не ощутив вкуса.

Встреча с Вилдором не то, чтобы растревожила. Скорее, затронула то, что я уже давно прятал в глубине своей памяти. И появление Рае, ее взгляд, пожатие плечами, наложилось на это воспоминание, заставив пережить себя вновь. И перед глазами вновь кажущаяся беззащитной фигура моей возлюбленной. И вновь звучит мой вопрос: «Рае, ты что-то знаешь?» И хотя закончилось в тот раз все благополучно, осадок остался. Каждый раз возвращая меня к мысли, что есть тайны, которые лучше не скрывать от того, кто тебе дорог. И если моя возлюбленная нашла в тот день в себе силы, чтобы открыть мне себя, впустив в самое сокровенное, то я себе этого позволить не мог. Ни тогда, ни сейчас, ни… потом. И, наверное, не сказанным словам лучше такими и оставаться.

— Мне кажется….

Договорить я не успел. В дверь постучали, и когда я дал разрешение, в комнату вошел один из дежуривших гвардейцев.

— Мой повелитель, к Вам советник правителя д'Тар княжич Александр и…

Закончить я ему не дал. Догадавшись, кто решил составить компанию сыну Леры.

— Пусть проходят.

— Мой повелитель…

И вновь я его прервал.

— Я благодарю княжича и дозволяю ему покинуть дворец. Гостя я сопровожу сам.

Тот склонился и вышел. Чтобы через мгновение впустить в кабинет, закутанного в черное покрывало мужчину. Вот ведь… стоило только вспомнить!

— Я посчитал, что некоторые вопросы стоят того, чтобы о них знали лишь немногие. — Не дожидаясь, когда я уточню, чем обязан его визиту, заговорил Вилдор.

А я подумал, что застань он здесь Рае….

Закираль сказал, что генетические маркеры новоявленного телохранителя Леры принадлежат совершенно иному роду, но… с некоторым удивлением добавил, что продолжает ощущать родство с отцом. Так что вполне возможно, что кровные связи даймонов воспринимаются на более глубоком уровне, чем считалось раньше.

И мне нетрудно предположить, как именно восприняла бы моя жена неожиданную встречу с отцом. Ведь о его настоящей роли в судьбе Дарианы она так и не узнала.

— Это значит, что мы с Элильяром вошли в круг избранных? — Я решил слегка накалить обстановку и мой хвост, выражая некоторое раздражение, хлестко ударил по сапогам.

Взгляд Вилдора скользнул вниз, чтобы тут же вернуться к изучению моего лица. Да и в глазах, все та же бездонная чернота, в которой отражался лишь серебряный отблеск искрящей россыпи на его ресницах.

— Это значит, что правителю Олейору, его жене и советнику Александру не стоит знать, как все обстоит на самом деле. У меня есть все основания предполагать, что первый не выдержит осознания того, что угрожает правительнице Лере, она сама посчитает, что обязана отвести беду от тех, кто ей дорог, ну, а ее сын воспользуется поводом, чтобы утолить свою жажду к безрассудству.

— Это можно считать признанием в том, что тебе известно значительно больше, чем остальным?

Если я был прав, то сейчас он реализовывал один из самых нижних слоев своей игры. А, уже исходя из этого, вполне можно предполагать, что большая часть сказанного им сейчас, будет близка к действительности. Возможно, и все. Но при этом не иметь отношения к тому, что нам необходимо.

И, тем не менее, получив хоть что-то, и зная бывшего ялтара Дарианы хотя бы по тем его операциям, которые стали мне доступны благодаря лояльности Закираля, вполне вероятно разобраться во всех хитросплетениях его задумок.

— Ни тебе, ни Элильяру мое признание, ни к чему. И ваше уединение тому доказательство.

Он посмотрел на столик, на котором стояло вино и закуски, и взглядом уточнил у меня, позволено ли ему будет воспользоваться моим гостеприимством. Я, не отказав себе в усмешке, кивнул. Предвкушая его дальнейшие действия. А они должны были быть…

Прежде чем ответить на мое молчаливое предложение чувствовать себя как дома, он с естественной небрежностью расстегнул набиру и, скинув его с плеч, бросил на одно из пустых кресел. Оставшись в белоснежном костюме воинов Дарианы: заправленных в высокие сапоги брюках и кителе. Перевязь с великолепным мечом и не менее превосходным кинжалом последовала туда же.

Стоило признать, что удивлять он умел.

Заметив в моих глазах восторг от его выходки, улыбнулся одними уголками губ и без всяких эмоций заметил: