Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

На что получила весьма неприятный ответ.

− Ну что вы бэну, зачем же друг друга стеснять.

Бэну Фиала рассердилась. Молодая дрянь, прозрачно намекнула, нет! чуть ли не в лицо ей высказала − она в курсе, её личной жизни! И то что некий молодой фрайх посещает её и остается до утра, для нее вовсе никакой ни секрет!

Натану ближе жить в новом доме. Придирки и поучения матери ему обрыдли, а над женой он власть. Факт, что дом принадлежит Кайрин, его нисколько не смущал. В данный момент рейнх прибывал в легком томление и ожидании. Ему до ужаса надоела свадебная возня. В мыслях он находился в супружеской спальне, на огромной кровати под прозрачным шелковым пологом.

В отличие от присутствующих Кайрин одолевали отнюдь не праздничные мысли. За последние полмесяца она получила больше неприятных известий, и произошло больше неприятных событий, чем за весь предыдущий год. Началось с того что её перестал принимать Бриньяр. Ссылаясь на занятость, а потом на болезнь. Эк-просопу Аммельрой никакого интереса к сотрудничеству не выказывал. Фактически Кайрин выпихнули из круга иллюстриса. Дело поправимое, но для этого патриарх должен её принять. Вслед за этим пришло известие − пропал Костас. Авва Винс отправил его в обитель братьев Харма. По дороге, у разлома Нау, паломники подверглись нападению хассадов. С той поры о птохе ни слуху, ни духу. Следующая дурная весть попала к ней окольными путями, через третьи руки. Катепан Дуфус изловил до единого беглых каторжников. Если беглецам присудят виселицу, Гроу откроет рот. Его доставит в столицу. К иерею. Тот начнет задавать вопросы. Много вопросов. И Гроу охотно ответит о Матуше, посылке и заказчике. О ней. Не может не ответить. Еще не кому не удавалось отмолчаться, попав в Серные Бани. Их явно заинтересует предмет, завернутый в илитон и опечатанный императорской печатью. Предмет вокруг, которого столько скрытой суеты и смертей.

Кайрин машинально раскланялась с очередной родней патэры.

Неприятного вида плоская особа, очень резким, птичьим голосом произнесла свою порцию поздравлений.

− Милочка будьте собранней, − зашипела бэну Фиала.

− Я устала, − попробовала отговориться Кайрин. Может, перестанет к ней лезть.

− Золотко, вам еще не скоро придется сегодня отдохнуть, − заверили её патэра.

Кайрин сдержалась. Старая ведьма думает, это ей сойдет. Не зря в Венчи существовал обычай. Когда противоречия невестки и свекрови достигали апогея, обеих загоняли в темный чулан, вооружив вениками. Разбирайтесь, не отравляя жизнь остальным.

Картинка схватки вызвала улыбку и досталась она старенькому седенькому сморчку.

Кроме крупных неприятностей остались ряд мелких, но тоже Кайрин тревожащих. Ночные Рыбы теперь неохотно брались исполнять её поручения, даже когда она платила вдвое. Расточительство, но что делать? Что делать если, деньги на счету в банке Тубора заканчивались, а хазалнак не спешил назначить ей новую встречу. К ней закралось подозрение, получив клиди, о ней тут же забыли. К тому же её тревожил слух, что император вынул из коронационной короны камни-рахш и приказал сделать перстень и брошь. Она не знала ни одной фамилии в столицы, владевшей камнем. Хазалнак имел перстень с рахшем. Неужели он человек императора? Или сам Экбольм? Если так, то столь тщательно и долго подготовленное отмщение (не зря Смет требует быстрых действий!) ничто иное, как обман. Обман, цель которого получить клиди, а с ним и доступ к Сокровищнице Девяти Родов! До её мести никому нет дела, кроме нее самой!

− Натан, подай Кайрин вина, она очень бледна, − попросила Фиала сына.

От нее самой Кайрин не дождаться и простой воды в деревянном черпаке, что держат для бродяг и нищих...

"Что же делать? - размышляла Кайрин. − Препоручить Дагфари?"...

− Рейнх Фруасар, − представили очередного родственника.

Рейнх смазлив на личико и невысок. Склоняется в почтительном поклоне.

− Натан я завидую тебе, − говорит рейнх. - У тебя красивая жена.

По глазам видно чему он завидует. Его взгляд прополз по Кайрин сверху вниз. Показалось, её ощупали, грязно и бесцеремонно.

"Сколько же их у нее?" - возмутилась Кайрин, теряя терпение. Поток поздравляющих уменьшился, но не иссяк. Она не призналась себе, что немного завидует Натану. Столько родни! А у нее?

...После злополучной битвы при Кузах, Винза ди Хенеке в замок привез слуга. К жене и дочери. Молодая Этери отчаялась увидеть мужа живым. Со всей страстностью любящего сердца, она выхаживала его и молилась о счастье. В чем больше всего нуждаешься, тебе будет отказано. Первая истина усвоенная Кайрин. Сколько её тогда было? Четыре или чуть больше. С этого возраста она помнила отца. Помнила, он её не любил. Винз ди Хенеке грезил о мести. Сам он уже не мог держать меч или подняться в седло, но сын! сын мог совершить мщение. Должен был! Но у него подрастала дочь. Малышка Кэйра, так записано её имя в церковной книге. Милое создание, бойкое и непоседливое, любознательное и пытливое любили все − от строго капитана стражи до последней кухарки. Все кроме отца. Винз ди Хенеке не признавал её. Винз ди Хенеке исходил тихой ненавистью и рано или поздно ненависть прорвалась бы наружу. Когда чувство окончательно пересилило его разум, мать отдала Кэйру в Храм Смета-Ткача. Там она обрела новое имя Кайрин. Можно ли оправдать решение матери? Наверное. Поэты говорят, миром правит любовь. Ради своей любви, Этери пожертвовала дочерью. Надеялась показать мужу, что его плоть и кровь оправдает его чаянья? Семь лет обучения и одно единственное желание, покинуть Храм. Единственное. Ибо желать иного она не умела. Не научилась. Однажды, в самые лютые зимние морозы за ней приехали отвезти к отцу. Он вспомнил о существовании дочери?! Воспитанницу Великого Смета разобрал смех. Ей было очень смешно. Представился семейный праздник Очага. Игрушки, елка, подарки. Смех обошелся Кайрин в двадцать плетей. Метресс Айла лично нанесла удары, отсчитав их. Кайрин стойко перенесла наказание...

− Севаст Грур ди Талли, − представляют очередного гостя.

Слуги севаста втащили огромный сундук. Даритель таков, что без труда в него поместиться. Мелок.

...Родовой замок... Высокие стены и торчащий над округой высоченный донжон. На шпиле стяг с Зеленым львом. Знамя рода матери. То, что последний из Хенеке доживает век в Бастуре, знали только несколько людей. И так, она возвращалась. Представляла, как войдет в свою комнату с витражным окном. На витраже монах гуляете по лугу, и ведет за собой за руку ребенка. Кто это мальчик или девочка не определить. Кайрин всегда представляла себя рядом с монахом. Её ведут на прогулку по желтым цветам, зеленой траве к голубому ручью.