Кирилл Манаков - Вторжение

– Пошли! – Сергей опустил на глаза очки и первым ступил на песок. За ним двинулись Штильман, Мастер Ричард, Рыцари во главе со Штольцем и Крааль Орт с тремя пустынниками, рискнувшими последовать за своим вожаком. Джину попытались привязать к дереву. Но разве можно удержать орденскую собаку, решившую последовать за своим хозяином. Она рванулась с такой силой, что прочный канат лопнул как тонкая бечовка. Больше Джина никого к себе не подпускала, включая Сергея. И это стало настоящей проблемой. Даже для такой выносливой породы как алабай, путешествие в глубь Великой Пустыни, означает неминуемую гибели в течение нескольких часов. Так, по крайней мере, единодушно утверждали пустынники, а к их мнению по этому вопросу стоит прислушаться. Решение нашел Штильман – из очков и полосок ткани он соорудил защитное приспособление, прикрывающее собаке глаза и уши, но оставляющее свободной пасть. Получившаяся маска здорово напоминала собачий противогаз, который Сергей еще в детстве видел в старой черно-белой хронике. И, как ни странно, Джина позволила водрузить себе на голову эту конструкцию, принимая, наверное, ее как плату за возможность быть рядом с хозяином…

Через час Сергей почувствовал, как ставший едким как кислота пот разъедает кожу. Он снял очки, чтобы вытереть лицо и невольно зажмурился, горячий воздух тысячами мельчайших песчинок впился ему в глаза. Пришлось снова очень быстро надеть их.

По мере продвижения вглубь пустыни ветер заметно усиливался, дышать становилось все труднее, а видимость снизилась до нескольких метров…

Штильман опустился на колени. Сергей подошел к нему, и поддержал за руку.

– Не то! – Штильман нетерпеливо отмахнулся, – со мной все в порядке. Смотри внимательно.

Сергей присел рядом с ним, и, повернувшись спиной к ветру, снял очки. Поверхность песка, казалось, кипела. Тонкий слой песчинок бурлил и пенился, словно пустыня была жидкой, и кто-то поставил ее кипятиться на огромный котел.

– Что это? – Сергей зачерпнул горсть песка. На ладони песчинки вели себя, как и положено уважающему себя оксиду кремния – тихо и спокойно. Кипение происходило только на поверхности земли.

– По всей вероятности, – ответил Штильман, – это и есть явление массопереноса. Посмотри, – он встал на четвереньки и почти уткнулся в песок своим семитским носом, – на поверхностном слое отдельные песчинки исчезают, похоже, это и вызывает эффект кипения. Красиво.

– Да уж, – протянул Сергей, – красивее некуда, – ветер гонит сюда песок, а отсюда он телепортируется назад. Так получается?

– Что-то вроде.

– Да… Одно могу сказать, у того, кто это придумал, были в распоряжении масса свободного времени и запасы энергии с половины Вселенной. И хотел бы я понять, зачем это нужно.

– Вопрос риторический. Как только мы это узнаем, то станет ясным и все остальное.

К вечеру ветер усилился настолько, что идти можно было, только сильно наклонившись вперед. И это только первый день пути. А ведь экспедиция Виктора Александровича продвинулась вглубь пустыни на расстояние четырехдневного перехода. На ночь поставили низкие палатки, куда можно было войти лишь встав на четвереньки. Есть совершенно не хотелось, Штольц, прикрывший шарфом лицо и ставший похожим на бедуина-кочевника чуть на насильно заставлял Рыцарей проглотить несколько кусков вяленого мяса. А вот воду приходилось экономить, каждому – строго отмеренная доза и не каплей больше. Хорошо пустынникам, они могут обходиться без воды несколько дней.

Сергей сидел на расстеленном покрывале спиной к ветру. У его ног улеглась Джина. Она тяжело и часто дышала, высунув красный язык. Ей приходилось тяжелее всех, и Сергей использовал часть своей воды, чтобы смочить матерчатую маску на морде собаки. На минуту это приносило какое-то облегчение. Неслышно подошел Крааль Орт и опустился рядом.

– Как далеко ты хочешь зайти в пустыню, Повелитель?

– Пока смогу двигаться, – тихо ответил Сергей.

Пустынник внимательно посмотрел на него.

– Кажется, я понимаю, почему тебя называют "Вождь мертвых", – пробормотал он, – мои люди повернут назад после третьего дневного перехода, – а я останусь с тобой до конца. Я не спрашиваю, что ты ищешь здесь, но если ты это делаешь, значит оно того стоит.

… На исходе четвертого дня двигаться вперед стало совершенно невозможно. Еще утром назад отправились трое пустынников Крааля Орта и шестеро Рыцарей, причем последних Штольц отправил чуть не насильно – несмотря на полное истощение, они рвались идти.

… Сергей упал лицом в песок. Ураганной силы ветер не давал возможности разговаривать, Штольц на четвереньках подполз к нему, лег рядом, толкнул в бок и показал флягу, где на самом донышке плескалась вода. Это означало, что они уже прошли точку невозврата, воды на обратную дорогу не хватит, и остается один путь – только вперед. Хорошо сказать – вперед. Горячий ветер сбивает с ног, песок забивается во все складки, кожа на лице иссохлась и пошла трещинами. Штильман предложил использовать почти герметичные накидки из тонкой и прочной кожи снежной косули, возможно, это и помогло, иначе их просто высушило бы до капли словно огромным феном, но комфорта это сильно не прибавило. Попробуйте-ка побегать несколько суток подряд в паровой бане. Но на четвертые сутки начало сказываться общее обезвоживание, если раньше пот лил ручьями, то теперь ему просто неоткуда было взяться.

Упав очередной раз, Сергей понял, что больше не сможет подняться. Он оглянулся и увидел Штильмана, ползущего по песку на четвереньках, упрямо наклонив голову. Рядом еще несколько фигур, похожих на гигантских черепах, прикрытыми грудами тряпья, медленно двигались против ветра. Он закрыл глаза… Солнце, пляж, Ленка в микроскопическом купальнике выбегает из моря, вся мокрая, гладит его по груди, и прохладная вода обжигает раскаленную кожу. Вода начинает жечь сильнее и сильнее, боль вдруг становится нестерпимой, он пытается стряхнуть воду, Ленкино лицо отдаляется и исчезает, и вместо него возникает собачья морда. Джина. Она хватает его зубами за руку и тянет к воде. Больно…

Он пришел в себя на вершине невысокого песчаного бархана. Одежда была изорвана в клочья, раскаленный песок сквозь прореху в накидке жег кожу на груди. Сергей сделал усилие, перевернулся на спину, выплюнул набившийся в рот песок и очистил очки. И только тогда обратил внимание на необыкновенную тишину. Ветер стих.

А теперь попробуем встать… Вот так, аккуратненько, обопремся на руки, сначала на коленочки, а потом уже и во весь рост. Сергей стоял, пошатываясь, не чувствуя ставших ватными ног. В десяти шагах от него клубилось непрозрачное песчаное облако, облако странное, с ровной границей, словно обозначенной прозрачной стеной. А в другую сторону простиралась до самого горизонта все та же пустыня, вот только текучий песок сменился покрытой трещинами грязевой коркой. Ее вид красноречиво свидетельствовал, что относительно недавно здесь была вода. Тем более, что тут и там из трещин вылезала желто-зеленая жесткая трава, а немного дальше стелился по земле колючий кустарник.