Леонид Кондратьев - Леди с клыками

— Как контрразведки?! — раздавшийся немного дрожащий голос Гроткара, прозвучал настолько жалобно и не соответствующе его мускулистой фигуре, что все невольно посмотрели в его сторону.

— Я говорил! Говорил тебе — не надо было связываться с тем заказом! — второй из братьев после этих слов настолько замысловато выругался, что капитан даже восхищенно присвистнул, а после заинтересованно спросил:

— Каким заказом?

В ответ гномы как то сразу замялись и принялись сверлить друг друга взглядами. Но стоило только одному из них попытаться набрать в грудь воздуха для ответа, как от стоящей в сторонке Лаэлы раздалось:

— Это скорее всего из за меня… — Казалось выглядеть после такого купания еще более жалостливо просто не возможно, но эльфийка с этим справилась на все сто — обхватив себя руками за сстутуленные плечи и подергивая поникшими еще недавно задорно стоящими ушами, Лаэла казалось даже немного уменьшилась в размерах.

Нет — я категорически заявляю, что все мои знакомые находятся на путик идиотизму. И если уж из-за кого начала суетиться контрразведка так это вероятнее из-за меня, а точнее из-за моей матушки. Или, что скорее всего, это никакая не контора, а всего лишь очередные мальчики на побегушках этого неугомонного Миста. Так что, не ожидаясь пока мои друзья, а после всего пережитого, я несомненно могу назвать их своими друзьями и порвать за них глотку любому кто попробует кинуть в их сторону косой взгляд, начнут не весь в чем сознаваться я уверенным громким голосом произнесла:

— Не суетитесь мальчики и девочки. Даже если это контрразведка, во что я не особенно верю, то это ко мне! У данной организации ко всем из нашего квартета есть претензии. Особенно если они там вспомнят о давнем обычае кровной мести. Благо повод далеко не единичный.

— Это когда же ты успела? — опешил орк.

— По наследству досталось, — мое пожатие плеч, кажется, его успокоило. — Официально претензий никаких быть не может, но пара десятков трупов не может не иметь последствий.

— Да уж, учудил старый лис, — с заметным неодобрением покачал головой военный. — И как он вас таких в одну компанию собрать то ухитрился?

— Никто нас не… — начал было Гроткар, но осекся на полуслове. Думаю не только у него в голове зародились страшные подозрения.

— Архимаги могут многое, — высказала общие мысли всех присутствующих здесь и сейчас волшебников-студентов эльфийка. — И искусство плетения интриг у них стоит на втором месте, после искусства плетения заклинаний. Вот только зачем ему было собирать в одно время в одном месте нас?

— Чтобы окончательно меня доконать, — орк мрачнел на глазах. — Он явно не забыл о той истории с храмом. Посоходержатель мстительный. Ну, ничего, сочтемся, вот придет из академии первая партия неправильно оформленных амулетов, устрою я ему ритуальные танцы по задабриванию бюрократов. В общем так мелюзга, до окончания практики сидеть здесь или по близости, никуда с территории не уходить. Охранный периметр вас защитит от всего, кроме вражеской армии и он не будет разбираться, что за диверсанты через него лезут. А если кто прибудет официально, так с него глаз не спустят.

— Каким храмом? — заинтересовалась я, но наш непосредственный начальник лишь рукой махнул и утопал куда-то по своим делам, громко топая обутыми в казенные сапоги ножищами, оставив нас сидеть, приводить в порядок Лаэлу и думать о своей нелегкой судьбе.

— Вы и правда думаете, что это архимаг собрал в одну компанию тех у кого нелады с правительственными структурами? — решил, наконец, спросить у коллег по несчастью их мнение Торкат.

— Или он, или сама Академия постаралась, — фыркнула в ответ эльфийка. — Она построена на фундаменте какого-то грандиозного сооружения Древних и, говорят, имеет собственную душу, которой нравится играть судьбами смертных, находящихся в ее стенах. Какая версия вам видится более вероятной?

— Дела, — Гроткар был полон пессимизма. Интересно все же, чего они с братом такого сотворили и для кого? — И до окончания практики всего дней двадцать осталось. А летние каникулы, во время которых не только студенты, но и преподаватели разъехались, кто куда будут длиться еще два месяца. А куда же нам деваться? Пустые стены альма-матер не слишком хорошая защита. Да и дома появляться не хотелось бы.

— А давайте ко мне, — предложила неожиданно сама для себя я. — Места у нас глухие, каждое новое лицо за тысячу шагов видно и, в случае чего, спрятать в окрестных лесах можно хоть полстраны. К тому же для папы прокормить трех гостей, ешь они хоть как пять голодных троллей, задача не стоящая внимания. Да и пустого места в особняке хватает.

— Ну раз ты приглашаешь, то я конечно согласна, — не стала отказываться Лаэла. — И мальчики думаю тоже.

Гномы согласно закивали.

— Вот только как быть с дорогой? — задумалась эльфийка. — Там мы будем почти беззащитны для любого нападения. И людей в привокзальной суете всегда толпы. Идеальные условия для любого ассасина.

— Големостроители мы или кто? — гордо фыркнул Гроткар. — Соберем себе защитника. Или двух. Потом незаметно вынесем за периметр, а когда будем покидать военную базу, подберем. В этих завалах все равно столько материала и в таком удручающем состоянии, что паровоз сделать можно и пропажу никто не заметит.

— И ту думаешь, нам удастся обмануть охранные системы военного лагеря? — скептически осведомилась я.

— Сделаем, — гномы хитро переглянулись. — Есть кое-какой опыт.

После такого вот наглого заявления коротышек мы с Лаэлой переглянулись и не сговариваясь ласковыми голосам, наполненными просто-таки любовью к ближнему поинтересовались, выступая эхом друг друга:

— Мальчики, вас не из-за этого ищут?

Как оказалось воздействие на психику рефрена из звонкого эльфийского, больше похожего на перезвон хрустальных колокольчиков или, что скорее всего, пение тончайшего лезвия так любимых остроухими стилетов из вулканического стекла и моего, хоть и не такого высокого, но тоже не лишенного своеобразного шарма голоса, подобно хорошему заряду динамита. Во всяком случае, только этим можно было объяснить прозвучавшие хоть и крайне неуверенно слова:

— Да заказик один! Нее — мы что гоблины какие-то! — одновременно произносить речи у братьев получалось крайне отвратно, гораздо хуже чем только что у нас. После первых вылетевших слов гномы растерянно посмотрели друг на друга и, осознав, что уже проговорились, решили расколоться. Причем резать правду матку начал старший, хоть и на несколько минут, Гроткар, периодически прерываемый младшеньким.