Энн Маккефри - Поиски Акорны

Он осекся, тяжело сглотнув. Акорна понимала, что он просто подавил всхлип, но жажда становилась нестерпимой. Она попыталась облизнуть губы, но это не очень помогало. Девушка с тоской подумала о чистом озере, с которого они взлетели так небрежно.

– Ты, случайно, не знаешь, где можно найти воды?

– Ха! Я могу найти все, что захочу, – похвастался Маркель. – Только вот пользы с того…

Акорна поняла, что мальчика надо поддержать, заставить думать больше о том, что он может сделать сейчас, а не о том, чего уже не изменишь.

– Так пить хочется, – жалобно проговорила она. – Как вспомню, какой потоп мы видели на Рушиме…

Потянувшись, Маркель вытащил из рюкзачка бутылку с соской, вроде тех, какими пользуются в невесомости.

– Как здорово! – искренне воскликнула девушка.

Она припала к соске, наслаждаясь текущей в горло водой – стоялой, правда, с явным металлическим привкусом. Акорна с удовольствием очистила бы ее, прежде чем пить, но не хотела обижать юношу.

– Пей-пей, – подбодрил ее Маркель, когда она остановилась после первого глотка. – Можешь все выпить, – он небрежно прищелкнул пальцами. – Надо будет – я еще солью. Есть хочешь?

– Очень. Только не говори, что ты можешь найти еду! Есть на этом корабле хоть что-нибудь, чего ты не знаешь?

Акорна слегка переиграла с восхищением, но похвала подействовала на Маркеля, как вода – на нее саму, питая его иссушенную душу.

– Вот только… – Девушка решила предупредить его, чтобы мальчик не стал давать невыполнимых обещаний. – Я не ем мяса. Одни овощи и зерно.

Маркель при этих словах, похоже, испытал облегчение.

– Вот и славно, потому что воровать зелень куда проще, чем все остальное, горячую пищу, например. Допивай. Тут недалеко до гидропонного.

Желудок девушки радостно заурчал, и по тубам прокатилось эхо, но Маркель уже двинулся за едой. Пустую бутылку она засунула в туфлю – раз уж приходится таскать за собой эти штуковины, пригодятся вместо карманов. И шнурки длинные… может, если связать их с веревкой Маркеля, ее длины хватит, чтобы вытащить Калума.

Обычные запахи, сопровождавшие жизнь на борту, все явственней перебивал аромат зелени, разнообразной и буйной, а с ним – ощутимый только для чувствительного обоняния Акорны слабый химический запашок питательных растворов. Девушка с тоской подумала, что попробовать листовую свеклу, которую успела высадить на борту «Акадецки», она уже не успеет.

– Теперь – очень тихо, – прошептал Маркель, почти беззвучно проговаривая слова, и ловко поддел отверткой засовы на широкой решетке.

Запах притягивал Акорну с почти неодолимой силой, но девушка выждала, покуда ее проводник не подал сигнал спускаться, прежде обойдя на четвереньках весь гидропонный отсек. Аромат листовой свеклы тянул ее, как магнит, и девушке повезло, что ряды зелени оказались к ней ближе, чем кюветы с корнеплодами, которые ловко и почти незаметно собирал Маркель. Акорна обратила внимания, что он выдергивает только мелкие растения, которые все равно попадут под прополку: морковки, репки, картофелины, еще какие-то незнакомые ей яркие овощи – наверное, гибриды. Девушка добавила к его добыче охапку свекольной ботвы, немного латука и кочешок капусты – все, что смогла запихнуть во вторую туфлю. Еще спасибо, что она не так долго проносила обувь, прежде чем использовать ее вместо авоськи.

Опасливая жатва продлилась недолго. И у Маркеля, и у Акорны были ловкие руки, и оба быстро ползали на четвереньках. Собрав добычу, оба отступили в вентиляцию, и Маркель закрепил решетку на месте. Он заставил девушку отползти на достаточное расстояние от гидропонного отсека, прежде чем жестами показать, что здесь безопасно, и можно приступать к трапезе. Смысл в этом был: морковка хрустела на зубах так, что, если прислушаться, можно было уловить несущееся по трубам эхо. И если не прислушиваться – тоже, потому что девушка набила рот, сколько могла. Потом она разделалась с листовой свеклой, потом попробовала темно-красные клубни, которые подсунул ей Маркель – оказалось тоже вкусно. Впрочем, к этому моменту ей бы показалась вкусной даже бумага.

Только прожевав свой рацион, Акорна вспомнила о Калуме. Он, наверное, тоже голоден и хочет пить. Если бы только она знала, где его держат!

Она тронула за плечо жующего сырую картофелину Маркеля, и показала, что хочет переговорить с ним. Мальчишка кивнул, но приложил палец к губам, указывая, что голос повышать не стоит.

– Моего друга тоже не станут кормить или поить. Если бы ты мог узнать, где его держат – мы сумели бы сбросить ему еды и воды?

Поразмыслив, Маркель отрывисто кивнул.

– Его, наверное, держат в зоне строгого режима, – шепнул он, – с другими важными пленниками.

У Акорны засосало под ложечкой.

– Я пыталась убедить их, что он ничего не знает.

– Не получилось, – отозвался юноша, – иначе его бросили бы в камеру вроде твоей. В зону строгого режима пробраться будет куда трудней – но ты права, попробовать стоит. Даже если мы не сможем его вытащить – зарекаться не стану, там клетки не чета твоей – то спустить по веревке флягу воды и немного зелени сумеем. А ему это пригодится! Иной раз они «забывают» кормить заключенных. Ненавижу! – прошептал он. – Я все думаю – что, если кто-нибудь умрет, а я мог бы его спасти… но там половина заключенных – сами паломелльцы. Если бы они узнали, что я на свободе, могли бы сдать Нуэве, чтоб выслужиться.

Сердце Акорны разрывалось при мысли о том выборе, которые ежечасно приходилось делать этому юноше – выборе, который мог сломить и взрослого.

– Могу тебе обещать – мы с Калумом тебя не выдадим, что бы не случилось!

Глава 6

«Балакире», 334.05.17 по единому федеративному календарю

Едва преодолев шок от того, что ее окружили четверо людей-единорогов вместо одной Акорны, Карина сообразила, что наткнулась на золотую жилу. Вся населенная галактика до последнего человека полагала, что Акорна – единственная в своем роде. Но вот они, еще четверо единорогов, и она, Карина, была Избрана служить им проводником и переводчиком! Когда, при помощи бурной жестикуляции, пожатия плечами, мотания головой и потряхивания гривами, ей удалось выяснить, что Акорны среди этой четверки нет, целительница пришла к выводу, что именно девушку они и ищут. Странно – если Карина просто слушала гнусавые звуки чужого языка, не пытаясь вникнуть в их значение, смысл фраз сам собой откладывался в сознании. Фокус заключался в том, чтобы не сосредотачиваться на этом, убедить рассудок, что тот занят чем-то своим, а беседу так – подслушивает случайно.

В первые минуты на борту звездолета единорогов Карине это удавалось без труда. Все вокруг было таким чужим, таким…. волшебным? Или просто нечеловеческим? Она так и не решила. Мягкие, просторные одеяния этих существ, полупрозрачные сияющие рожки во лбу, ложа, где они простирались столь изящно, даже нежное мерцание, озарявшее салон звездолета – все говорило ей о Высшей Реальности, где правят любовь и мудрость, о Тонком Мире, с которым она так долго искала связи. Но когда один из единорогов прошел в соседнее помещение, отодвинув узкие ленты занавеси, целительница увидала пульт, усыпанный мерцающими циферблатами; торчащие из него тонкие длинные рычаги явно не были приспособлены для человеческой руки. Это ее встревожило настолько, что Карина решила не думать об этом вовсе, а сосредоточиться на установке телепатического контакта, дабы перевести общение на сугубо духовный уровень.