Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

Дойл посмотрел на меня – загадочный, как сфинкс. С Никкой и Галеном я бы села играть в покер когда угодно, а вот с Дойлом – ни за что. Если он не хотел, чтобы я знала, о чем он думает, то я не знала.

– Мередит... Принцесса, нам нужно разобраться, что произошло, но я не знаю, как это сделать без ущерба для твоей безопасности.

Я попыталась хоть что-нибудь различить за темной маской и не смогла.

– Что конкретно твои слова означают, Дойл?

– Что нам нужно проделать кой-какие эксперименты, и я не знаю, к чему они приведут.

– Какие эксперименты?

– Мэви считает, что ты пробудила истинную магию в ее... ее божественности, за неимением лучшего слова. Когда-то она была настоящей богиней, так что ты лишь вернула ей утерянное. Но Холод божеством не был, и ему ты дала силу, которой он никогда не имел.

Он умудрился принять мрачный вид, ни на йоту не изменив выражения лица.

– Эту теорию я уже слышала. Мэви даже упомянула имя Богини, которое с этой теорией связано. Но я – не Дану, Дойл. Я – ни капельки не богиня. Как это могло произойти?!

– Когда мы победили Безымянное и оно выбросило на нас сырую магию – наверное, часть силы потребовал себе сосуд, сходный с Богиней. Мэви к тому времени увезли в безопасное место, и ты, Мередит, оказалась единственным подобием Богини в округе. Ты больше всего подходила для той магии.

Я ответила ему тупым взглядом. Мне надоело валяться в постели. Если уж мне придется выслушивать заумные теории, я по меньшей мере не хочу их выслушивать лежа. Я попыталась сесть, сморщилась от боли, но не сдалась. Никка потянулся мне помочь, Дойл качнул было головой, но потом, похоже, передумал и махнул ему поощрительно.

Никка взял меня за локоть, помогая найти равновесие, и прикосновение оказалось самым обычным. Никакой магии, кроме обычной магии соприкасающихся рук. Никка взбил подушки повыше у меня за спиной, и я на них оперлась. Поскольку от первых прикосновений ничего страшного не случилось, дальше он касался меня по мере необходимости, пока я не устроилась со всеми удобствами. Или с теми удобствами, какие могла получить.

– Если бы прикосновение Никки вызвало новую вспышку силы, я не знал бы, что делать. Но раз Никка может притрагиваться к тебе безнаказанно, надо бы проверить и остальных. – Он махнул рукой, и Мэви шагнула к нему. – Прикоснись к ней.

Мэви глянула на него возмущенно, словно не привыкла, чтобы ей приказывали. Потом глубоко вздохнула и вскарабкалась на постель. Иначе она бы до меня не дотянулась. Мэви никак нельзя было назвать коротышкой, это кровать была такой огромной.

Она секунду помедлила, изучая мое лицо.

– Ну, вперед, – буркнула я.

Она послушалась. Ее ладонь была теплая, сухая и мягкая, и ничего больше. Притяжения магии не было. Мы обе посмотрели на Дойла, ее рука так и осталась у меня на плече.

– Ничего не произошло, – констатировала она.

– Попробуй высвободить немножко силы, – сказал Дойл.

– Думаешь, это не опасно? – усомнился Рис.

– Это нам и нужно узнать.

– Мерри и так досталось. Если мы можем прикасаться к ней без проблем, эксперименты с силой могут и подождать.

Дойл повернулся к нему всем корпусом:

– Сегодня ночью с принцессой будешь ты. Ты уверен, что ваша ночь пройдет без магических осложнений?

Рис злобно на него глянул, свободная рука сжалась в кулак. Он молчал чуть не целую минуту, прежде чем процедил сквозь зубы:

– Нет.

– Ни один из нас от этого не застрахован, Рис. Нам нужно выяснить сейчас, пока нас здесь много и мы можем помочь, не даст ли прикосновение магии те же последствия. Чем бы они ни были.

– Я тебе сказала уже, что это было, Дойл, – запротестовала Мэви. – Почему никто мне не верит?

– Я не сомневаюсь в твоих словах, Мэви, но божественность всегда надо было заслужить, случайно она никому не давалась. А Мередит принесла ее тебе и Холоду, не подозревая о том, что делает. – Дойл посмотрел на меня и вопросительно поднял бровь: – Ты ведь это не нарочно?

– Да откуда мне было знать, что я это могу?

Он повернулся к Мэви, удовлетворенно кивнув.

– Нам нужно понять, чем это вызвано, потому что мы не можем рисковать потерей Мередит, даже если мы все при этом превратимся в богов.

– Ну, тогда ты все неправильно делаешь, – заявила Мэви.

Дойл уставился на нее неподвижным взглядом, под которым бледнели многие наши аристократы. А Мэви и бровью не повела. Она обняла меня рукой за плечи и прижалась покрепче, на губах у нее играла улыбочка.

– Власть Дану пробудилась с нашим поцелуем.

– Перестань звать ее по имени, – буркнула я. Я уже не могла выносить намеков на то, что во мне заключалась сила Богини, пусть даже малая ее частичка. Теоретически я знала, что мы все есть Богиня или, скорее, отражения ее божественного совершенства. Но теория – одно, а обладать такой силой и возможностью ее использовать – совсем другое.

– Почему? – с искренним недоумением спросила Мэви.

Гален поднял руку:

– Могу ответить.

Мэви с той же недоумевающей гримаской повернулась к нему.

– Мерри коробит от мысли, что Богиня забралась в нее.

– Не в том дело, – возразила я.

– Ну, что ты несешь силу Богини, – поправился он, почти уже без поддразнивания.

– "Пугает" – более верное слово, чем "коробит".

– Ты должна быть польщена, – сказала Мэви, обнимая меня.

– Я польщена, – кивнула я, – но эта честь чуть меня не убила.

Мэви вдруг стала очень серьезна.

– Да, и это была бы моя вина.

– Брось, при чем тут ты?

– Я пробовала на тебе мою магию, Мерри. Я пыталась соблазнить тебя, раз уж все твои мужчины предпочли тебя мне. – Она поцеловала меня в макушку. – Я решила: "Не можешь победить – примкни к победителю".

Она прижалась ко мне так крепко, что я уже не видела ее лица.

– Я хотела плоти сидхе, Мерри. Я хотела, чтобы другое сияние сливалось с моим, бросая отсветы на темные стены. – Голос был страстным до ярости.

– Поцелуй тебя не устроит? – промычала я куда-то ей в плечо.

Она отстранилась, чтобы я разглядела ее улыбку.

– Только с приправой из магии.

– Ну, без магии мы и не узнаем, проявится ли снова сила Богини.

Она опять улыбнулась и чуть приподняла великолепно очерченные брови:

– Наверное, не узнаем.

– Холод тоже поцеловал ее с высвобождением магии? – спросил Дойл.

– Да, – хором ответили Гален и Мэви.

– Холод освободил ее от власти Мэви, а потом как будто потерял власть над собой. – Гален рассеянно посмотрел в пространство, словно припоминая, как все было. – Его лицо, когда он наклонился и поцеловал ее... – Гален моргнул и снова взглянул на Дойла: – Он казался околдованным.