Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – штатгалтер

— Все равно, — пробормотала она и посмотрела с подозрением, — нутром чую, ты как-то замешан.

— Нутро у тебя чуткое, — согласился я. — Мне понравилось. А вообще ты вся такая теплая, нежная, пылкая, страстная, безумная, развратная…

Она подпрыгнула в великом возмущении и снова села.

— Не придумывай! И вообще это не считается.

— Почему?

— Ты снова меня подпоил, — сказала она обличающим тоном. — А если я не помню, что было, то его как бы и не было!

— Хорошая логика, — согласился я. — Чисто женская, единственно правильная. Будем считать, что все эти подробности мне приснились. Рассказать с самого начала?

— Только пикни, — пригрозила она. — Сразу придушу!

— Ох, какая сладкая смерть… А то все монстры, монстры хватают за горло…

Она вперила в меня сердитый и требовательный взгляд.

— Но как ты узнал тогда, что мой братишка не погиб?

Я отмахнулся.

— Не помню. Мы о другом должны думать, не так ли?

Она проследила за моим взглядом, но смотрю не на ее сиськи, без кольчуги эти пупырышки заметнее, а мимо, взгляд у меня в самом деле уже самый серьезный, хотя после плотного завтрака у всех наступает как раз удовлетворенное расслабление.

— Уже почти готова, — проговорила она с набитым ртом, — только вот этот пирожок… и этот… ладно, это последний! Всё, идем.

Она ухватила еще один и, откусывая на ходу, пошла к двери.

Филипп уже за рабочим столом просматривал бумаги, торопливо вскочил, когда мы с Беатой переступили порог.

— Ваше Величество, — спросил он с почтительным поклоном, — как почивалось?

— Прекрасно, — ответил я и, бросив взгляд в сторону Беаты, уточнил: — Под утро так вообще заснул без задних ног!

Беата вспыхнула, как свеча под колпачком из тонко выделанной и промасленной кожи, но ткнуть меня кулаком в бок не решилась под взглядом Филиппа, однако тот успел заметить ее рефлекторное движение, брови чуть приподнялись, но смолчал, а после паузы сказал очень вежливо:

— Я прикажу подать завтрак?

Я отмахнулся.

— Не стоит слугам знать про ваших гостей. Я вчера заметил, вы услали все лишние уши подальше. Очень разумно.

— Спасибо…

— Выпью с вами кофе, — сказал я, — пока перекусите, вот Беата всегда голодная, как вороненок…

Он не успел спросить, что такое кофе и как это мы позавтракаем без помощи слуг, но я уже перевел взгляд на столешницу, там в быстром темпе начали появляться блюда с едой, в последнее время у меня такое получается с легкостью. В конце я насоздавал сдобных пирогов, сладостей, а себе большую чашку черного кофе.

Филипп с удивлением смотрел на стол, потом перевел взгляд на меня.

— Ваше Величество… теперь начинаю понимать, почему вы путешествуете в одиночку!

— Да, — подтвердил я, — чтоб ни с кем не делиться. Беата, навались!

Она сказала раздраженно:

— С ума сошел?

— Видите, — сказал я Филиппу, — чем-то не угодил. Вы приступайте, я уже начал.

Поглядывая опасливо, как я пью горячую черную жидкость, он осторожно брал ломти тающего во рту нежнейшего мяса, ел сперва степенно, потом все убыстряясь, так же быстро расправился с пирогами, но уже по инерции, с разгону, а когда взялся за фужер с вином, начал отдуваться и распустил пряжку на поясе.

— И все-таки, — проговорил он нетвердым голосом, — Ваше Величество, уж простите, но меня ваш вид очень тревожит.

— Не так шарфик повязан? — спросил я. — Ах да, шарфики еще не придуманы…

— Уж молчу, — договорил он, — про отсутствие надлежащей свиты и охраны… Но вы вообще без доспехов! Даже не представляю, для чего у вас этот парадный нож на поясе.

— Только для разрезания мяса на столе, — подсказал я. — Что делать, люблю поесть. Наверное, в старости буду важным и толстым.

— Ты уже важный, — сказала Беата. — И почти толстый.

Филипп вскрикнул испуганно:

— Беата, ты говоришь о короле!

— А чего он, — ответила она нагло. — Если как бы тайно и без свиты, то пусть и слушает о себе, что о нем народ думает.

— Ты же чужой народ, — напомнил я. — Или переходишь в мой?

— Церковь говорит, — сказала она еще наглее, — мы все от Адама. Во всяком случае, от Евы точно.

— Тогда мы по маме родня, — сообщил я. — Что нам не помешает снова укрыться твоим одеялом.

Она посмотрела на меня исподлобья.

— Ишь, как уверен, свинья.

— Беата?

— Ладно, — ответила она, — уговорил. Но на этот раз спать не буду!.. Скажи, что ты на самом деле задумал? Что-то не верится насчет братской межкоролевской взаимопомощи.

Филипп задержал фужер у губ, перевел взгляд на меня. Ничего не сказал, но во взгляде было, что вот ребенок брякнул то, о чем и взрослые думают, но помалкивают.

— Мордант, — сказал я, — по мнению ваших соседей, мрачная страна колдунов и черной магии. Хотя в прошлый раз я убедился лишний раз, как простой народ делает из мухи слона, все преувеличивая, а кое-что и придумывая.

Он кивнул, принимая такое объяснение.

— А что думаете теперь?

— Слухи преувеличивают, — ответил я, — хотя зерно есть. Вообще-то колдуны, маги, чародеи, а то и вовсе волшебники живут везде, но только в Морданте их не преследуют.

Он кивнул снова.

— Более того, здесь они в чести.

— И у власти, — уточнил я, — что весьма хорошо, если маги люди разумные, но вообще-то и среди простых людей разумных мало, не так ли? А уж среди магов, у которых амбиций море…

Он всматривался в меня пытливо и с непонятным напряжением.

— Значит…

— Нужны перемены, — сказал я. — Да знаю-знаю, перемены всегда пугают. Даже пугают всегда. Но когда ситуация все ухудшается при внешнем благополучии, как вот сейчас, то надо соглашаться скрепя сердце на перемены.

Он сказал со вздохом:

— Вы очень точно обрисовали ситуацию. Не хочется, но надо. Только мне кажется, оборотни учли и этот вариант. Дело в том, что никто не знает, сколько их, где они еще и даже кто они.

В комнате ощутимо повеяло холодом. Я зябко передернул плечами, неприятное ощущение, словно кто приложил к моей спине обнаженное лезвие меча и выбирает место, куда всадить.

— Это меняет дело, — пробормотал я.

— И сильно, — подтвердил он.

— Предусмотрительно, — сказал я. — Да, теперь вижу, эти умные твари все просчитали. Более того, они просчитали много больше. И предусмотрели. Или как-то предохранились.

Филипп сказал вежливо:

— Ваше Величество?

— Их не убить серебром, — сказал я мрачно.

Он охнул.

— Правда? Да быть не может… А вы откуда знаете?

— Из осведомленных источников, — ответил я уклончиво, — заслуживающих доверия.