Кира Стрельникова - Своенравный подарок

— Иди, — шепнула старшая герцогиня.

Тони опустила взгляд и приподняла юбку, страшась запнуться и позорно шлёпнуться на глазах у всех, но — обошлось. Несмотря на трясущиеся коленки и панику, она не споткнулась. Дальше всё прошло для неё как в тумане: благословение служителей, напутственная речь, традиционный вопрос, согласна ли она стать женой Ива де Ранкура. Задавив в зародыше вредное желание крикнуть на всю часовню «нет», Антония едва слышно ответила согласием. Она не могла подвести родителей, учинить скандал на глазах у всех и опозорить их. Пришлось положить ладонь поверх руки Ива на тёплый мрамор алтаря и отрешённо наблюдать, как над ней проявился золотистый столп света с кружащимися искорками, которые осели на их руках и впитались в рисунок. Он изменился, и теперь прихотливой вязью покрывал не только тыльную сторону ладони, но и пальцы, и мерцал точно так же, как пыльца в свете. Боги приняли их союз… И теперь оставался один шаг до того, как третий дар станет постоянным: проведённая совместно ночь. До этого дополнительной способностью оба могли пользоваться только если находились вблизи друг друга.

Тони прикусила губу, не вслушиваясь в благодарственную речь служителей, и совершенно неожиданно ей пришла в голову шальная мысль: она уставилась на чашу для подношений, стоявшую чуть поодаль здесь же, на алтаре, и представила, что мысленно её поднимает… Чаша сдвинулась и приподнялась на целый палец над поверхностью. Антония удивлённо моргнула: она, признаться, не ожидала, что у неё получится!

— Не хулигань, — ворвался вдруг в её мысли предупреждающий голос Ива, и Тони вздрогнула, потеряв сосредоточенность.

Чаша с тихим звоном опустилась обратно, а девушка, вспыхнув от замешательства, покосилась на жениха… Уже мужа. Он держал её ладонь в своей и смотрел на неё, и в глубине пронзительных голубых глаз плясали смешинки. Тони поджала губы и чуть не фыркнула, но тут служительница Эйар закончила свою речь и с улыбкой произнесла:

— Желаю прожить вам в счастье и благословении богини до конца ваших дней. Можете поцеловать супругу, — и женщина посмотрела на Ива.

Антония вздрогнула. Ей страшно не хотелось, чтобы её первый поцелуй состоялся на глазах у десятков свидетелей, но обряд есть обряд. На деревянных ногах она повернулась к Иву, избегая смотреть на него, и в нервном волнении сжала кулаки. Супруга… Теперь она замужем, и этого не изменить. Богиня, помоги ей. Тони прикусила губу, не в силах сдержать дрожь. Между тем, Ив в полной тишине поднял вуаль с её лица, его пальцы коснулись подбородка девушки, поднимая голову. Ранкур наклонился к ней, и Антония замерла, чувствуя, как в животе словно ледяная глыба образовалась.

— Надеюсь, не укусишь? — тихо спросил он без тени улыбки.

Ей даже в голову не пришла подобная мысль, настолько Тони была растеряна. Ответить она не успела, тёплые, слегка шершавые губы Ива на несколько мгновений прижались к её и… всё. Он почти сразу отстранился, одарив её задумчивым взглядом, и тихо обронил:

— Остальное позже.

Когда, Антонии хватило ума не уточнять. Её безвольные пальчики утонули в ладони Ива, и девушке показалось, она обжигающе горячая. Едва они повернулись к гостям, часовня наполнилась восторженными поздравлениями, первыми подошли обнять пару Исабель и Лоренсо.

— Из тебя получится отличная королева, — шепнула она на ухо Антонии. — Я верю в тебя, девочка моя.

— С-спасибо, — пробормотала Тони, не в силах до конца осознать, что её жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.

Потом были родители, Тересия, ещё какие-то люди… Для невесты они все слились в череду лиц, она улыбалась, кивала, благодарила, и когда все потянулись к выходу из часовни, на торжественный обед, у девушки болели мышцы. Но она продолжала улыбаться. Узор слегка покалывало, и она едва удерживалась, чтобы не тереть руку. Антония молча радовалась, что Ив не пытался заговорить с ней, когда они шли к парадной столовой — к нему то и дело подходили гости, заверить в своём расположении, поскольку слухи о делегации из Айвены уже разошлись по дворцу. Пытались осторожно спрашивать, как уловила краем уха Антония, но Ив невозмутимо отвечал, что обсуждать дела, касающиеся его семьи, не намерен. Тони не сомневалась, что на официальной части для всех, которая последует за обедом, Исабель объявит о нынешнем статусе Ива, и тогда ему точно не отвертеться от желающих втереться в доверие к будущему королю Айвены. Но её это волновало мало…

За обедом она ела, не чувствуя вкуса еды, и лишь заметила, что на их части стола вместо вина стоит морс и сок. Она едва не усмехнулась криво, но сдержалась. Конечно, было бы весело напиться и оставить Ива без брачной ночи, однако, похоже, Ранкур подумал о такой вероятности и лишил новоиспечённую супругу возможности так подшутить. Хотя, это бы ничего не изменило, не сегодня, так завтра. Не то, чтобы Антония в самом деле боялась предстоящей ночи — не более, чем любая другая девственница, оказавшаяся в подобной ситуации, но нервное волнение и определённое беспокойство всё же присутствовали. Молчание Ива напрягало. Она же не знала, о чём завести с ним разговор, да ещё и под перекрёстными взглядами остальных гостей. Они слишком разные и слишком мало друг друга знают!

В конце концов, Тони стало настолько не по себе рядом с Ивом, что она молилась, чтобы обед поскорее закончился — потом можно затеряться в толпе гостей до самого вечера, когда настанет черёд уезжать с мужем к нему домой. Ох. Антония отправила в рот кусок мяса, даже не почувствовав его вкуса, мысли метались в голове вспугнутыми мотыльками, и когда наконец Исабель и Лоренсо поднялись, показывая конец этого тягостного для девушки обеда, она про себя выдохнула с облегчением.

— А теперь прошу в тронный зал, — громко объявила Исабель, широко улыбнувшись. — Настало время танцев и подарков!

Антония встала, ни на кого не глядя, подала руку Иву и вышла с ним из-за стола.

— Если хотите, уедем сразу после официального объявления, — неожиданно негромко сказал Ранкур, глядя прямо перед собой.

— Н-нет, я хочу повеселиться, — выпалила Тони, при мысли, что она так сразу останется с ним наедине, пугала и нервировала почище предстоящей ночи.

— Как пожелаете, — не стал настаивать Ив, и покосившись на него, Антония заметила мелькнувшую понимающую усмешку.

Девушка поджала губы, с досадой поняв, что он каким-то образом догадался о её мыслях.

— Вы сильно нервничаете, дорогая супруга, и я это чувствую, — снова тем же негромким голосом пояснил зачем-то Ив. — Вы подарили мне замечательный третий дар, Антония, ощущать и понимать окружающих людей. В том числе и вас.